Читаем без скачивания Пронто - Элмор Леонард

– Да ты прямо сросся с этой шляпой.

Роберт Джи имел в виду, как здорово Рэйлен ее носит, чуть-чуть набекрень. Рэйлен ответил, что вчера Роберт едва не снес ее вместе с головой.

– Я даже ветер почувствовал от выстрела, – добавил он. Сейчас, в полседьмого вечера, они сидели на кухне и чистили оружие – пистолеты, отобранные Рэйленом у Ники и этого второго итальянца, собственные его револьверы, браунинг Роберта Джи, его же «ремингтон» и «беретту», раздобытую им для Гарри. Только Гарри, по словам Роберта, все время теряет свой пистолет, где сядет, там и оставит. Привыкая понемногу друг к другу, они обсуждали военную службу. Роберт рассказал, что во французский Иностранный легион можно записаться под любым именем, под каким захочешь, но только они потом посылают твои отпечатки в Интерпол и выкидывают тебя к чертовой матери, если ты, не важно где, числишься в розыске. Сначала проверяют тебя в Обани, это возле Марселя, а уж потом отсылают на Корсику проходить четырехмесячный курс общего обучения. «Вот уж где гоняют до упаду и все больше по горам!»

Рэйлен поинтересовался, это что, вроде как в учебном лагере морской пехоты, знакомом всем по фильму «Металлический бушлат», а ему самому и по личному опыту, а Роберт Джи сказал, что вроде того, но только еще хуже, потому что там всю эту хренотень преподают тебе, видишь ли, не иначе как по-французски. Ведь офицеры и большинство ребят – французы, а остальные – восточные немцы, португальцы, испанцы, югославы, наших почти нет. Еще он сказал, что Легион не носит больше этих шлемов с тряпками сзади, которые закрывают шею от солнца, и арабов тоже больше не шлепают.

– Видел фильм «Великодушный поступок»? Вот только подумай: и зачем они стреляли всех этих арабов? Из форта, расположенного в са-а-мой середине пустыни, где и арабы-то никогда не жили.

Роберт еще сказал, что, если запишешься под настоящей своей фамилией и сможешь это доказать, потом, после увольнения, можно получить французское гражданство. Нет уж, спасибочки – ему этого и даром не надо. Служил Роберт и в американской армии, воевал во Вьетнаме – в то самое время, когда Рэйлен был в морской пехоте, работал инструктором на стрелковом полигоне на Перри-Айленде. Пока Рэйлен работал в Южной Джорджии, учил полицейских стрелять, Роберт Джи трубил свои пять контрактных лет в Иностранном легионе сначала на Корсике, а потом в Джибути. Да, решил Рэйлен, солдат он, видимо, опытный. Вот только умеет ли стрелять?

– Стреляю я неплохо, выше среднего, – заявил Роберт Джи.

– А чего ж ты тогда не уложил меня вчера? – поинтересовался Рэйлен.

Они обсудили расположение дома, способы его защиты. Обошли первый этаж, изучили обзор изо всех окон, секторы обстрела. И решили, что дело дрянь! Четверо морских пехотинцев или легионеров с автоматическим оружием продержатся здесь несколько дней – это если не спать. Четверо обитателей этого дома – вряд ли. Получается по одному человеку на каждую из четырех стен, и к тому же безо всякой связи друг с другом. Выбить одного – и конец. А Зип может явиться с целой шайкой, устроить осаду. Ложная атака с задней стороны дома – и на машине прямо в главную дверь на таран. Да мало ли что еще можно придумать.

– Ну и что же ты предлагаешь? – спросил Роберт Джи.

– Раз у нас нет никаких шансов, надо сматываться, – ответил Рэйлен. – А что там, за Монталлегро?

– Ничего, козьи тропы. А потом? Ну вот, спустишься ты по ним, если сможешь. Пойдешь в полицию, если тебе удастся до нее добраться. И что же ты им скажешь? Что тут вот одни ребята на нас наезжают? И это про итальянцев, да еще с такой капустой в кармане, что они могут по тридцать миллионов выкладывать за так? Полиция пальцем о палец не ударит, пока преступление не будет совершено, и ты сам это прекрасно понимаешь.

– А может, с ними уже связалась полиция Саут-Майами-Бич? – предположил Рэйлен.

А может, нет.

Так что крути шариками. Придумывай, как и куда смыться.

А тем временем надо сделать так, чтобы дом выглядел нежилым. Закрыть и не открывать ставни. Никакого дыма из труб. Не пускать Гарри наружу. И – смываться, а то глазом не успеешь моргнуть, как появятся парни Зипа и начнут наводить шмон. Стучать в двери, шарить повсюду в поисках машин – серой и синей. И произойдет это в ближайшие несколько дней, не позже – не так уж много здесь вилл, на которые может польститься богатый букмекер. Рэйлен нашел дом по расспросам – Зипу тоже никто не мешает этим заняться. А еще он может проверить городские конторы, занимающиеся недвижимостью, найти ту из них, которой воспользовался Гарри. Вряд ли это так уж и трудно.

– Первое, что нам надо сделать, – сказал Рэйлен, – это достать машину. Сменить «фиат» на другую – побольше и побыстрее.

– Например, «мерседес», как у них, – задумчиво произнес Роберт Джи. – На случай, если им захочется устроить гонки. А почему бы мне этим и не заняться? – добавил он. – Ведь меня они не знают.

– А ты уверен? – с сомнением спросил Рэйлен.

– Пешком до Монталлегро, оттуда вниз на фуникулере. Плевое дело. Возьму машину в «Эйвисе» – и назад.

– Они тебя уже видели, – покачал головой Рэйлен.

– Где? Единственный раз – это когда я забирал Джойс из кафе, да ты же сам там был. Эти красавцы даже и не смотрели в мою сторону, пока она не села в машину, а к тому времени, как они что-то сообразили и дернулись, нас и след простыл.

– Ты встречал Джойс в Милане.

– Верно, но там за ней никто не следил. Я все время проверял.

– А почему же тогда они приехали в Рапалло?

Роберт смолк.

– Скорее всего, они за вами следили. Или увидели, как она садилась в машину в Милане...

– Может быть. Но это еще не значит, что они хорошо ко мне присмотрелись. Слушай, – продолжал Роберт, – я могу отправиться туда в моем североафриканском балахоне, буду продавать зонтики и прочую дрянь. Тебе нужна тачка? Сегодня же и будет. Добуду «мерседес», «ланчию», да хоть «альфа-ромео», вечером вернусь и покачу с вами в Милан, или в Рим, или куда бы вы там ни намылились. На том и окончится мое телохранительство – и слава Богу. Этот мужик только и делает, что катит на меня бочку, будто я хочу его продать. Джойс говорит, это потому, что он снова начал поддавать, он всегда таким становится. А мне по фигу, пьяный он или трезвый, мне это уже надоело. Я вообще не знаю, что здесь забыл. Рискую своей задницей, а чего, спрашивается, ради?

– Но ведь ты с ним условился?

– Я говорю только, что он меня достал.

– Ну а если окажется, – спросил Рэйлен, – что Зип тебя знает и сунет тебе ствол под нос, тогда ты скажешь ему, где Гарри?

Роберт Джи помрачнел:

– Ты что? Ну и вопросики у тебя.

Гарри страстно хотелось, чтобы Джойс хоть на минуту вышла из кухни – в туалет или еще куда. Тогда он мог бы плеснуть себе в кофе немного бренди. Так нет же, крутится тут, корчит из себя хозяйку.

Джойс делала тосты в духовке чуть ли не средневековой плиты и подавала их на стол – дубовый, длинный, весь в царапинах от ножей и в пятнах, – столь же; видимо, старый, как и сам дом. Когда Джойс поставила тарелку тостов перед

Рэйленом, тот улыбнулся, давая этим понять, что вот такими он тосты и любит – хрустящими. Он снял шляпу, впервые на памяти Гарри, и тот даже немного удивился, что у маршала есть волосы – темно-каштановые и коротко остриженные, да еще с челкой на лбу. Они пили кофе с кипяченым молоком. Гарри – единственный из всех – пренебрег тостами, а вместо этого макал хлеб в оливковое масло и причмокивал от удовольствия. Он пребывал в отличном настроении, несмотря даже на утреннюю свою неудачу в части секса с Джойс. Ведь все-таки у него встал...

– А неплохой кофе, верно?

Джойс и Рэйлен дружно кивнули.

– А где он, кстати?

Они недоуменно посмотрели на Гарри.

– Роберт Джи. Мой повар.

– Следит за дорогой, – сказал Рэйлен. – Нам придется делать это по очереди, до самого отъезда.

Этот вопрос еще не обсуждался. Отъезд. Гарри еще не решил, как ему следует отнестись к такой идее.

– А вы уверены, что он не смылся втихаря? Никто ничего не ответил. Роберт им нравился, и они ему доверяли.

– А почему ему, собственно, не рассказать, где я? – спросил Гарри. – Для спасения своей шкуры или просто за деньги.

– А почему не сделать то же самое мне или Рэйлену? – спросила Джойс. – С тобой, Гарри, не соскучишься. И вообще это была дурацкая мысль.

– Какая мысль?

– Приехать в Италию. Ты знаешь, где тебе нужно жить, когда отойдешь от дел? В Лас-Вегасе. Это больше в твоем стиле.

Гарри повернулся к Рэйлену.

– Почти всю свою жизнь я только и думал о том, что когда-нибудь перееду сюда. Экономил, откладывал деньги, сорок семь лет строил планы... Я тебе это рассказывал?

– В Атланте, – кивнул Рэйлен. – Только тогда ты мечтал об этом, по твоим словам, сорок лет.

– А вот одна моя знакомая, тщательно все обдумав в течение... скольких там? ну, нескольких минут... говорит, что это дурацкая мысль, а ехать мне надо было в Лас-Вегас.