Читаем без скачивания Носитель Искры. Враг моего врага (СИ) - Розин Юрий

Несмотря на то, что магия и безапелляционный факт существования души значительно помешали появлению и развитию в Сфарре религии, идеи “потустороннего” или “иного” мира были довольно распространены. Не как часть концепции загробной жизни, в которую искренне верил очень малый процент населения. Скорее как часть мифологии и фольклора, дававших трактование тем или иным необъяснимым явлениям с точки зрения древних людей, не имевших никакого представления о современной науке. В Сфарре сегодня, правда, все эти сказки играли примерно ту же роль, что в жизни землянина двадцать первого века играли мифы древней Греции или истории о бабайке.

Тем не менее, именно в одной из таких сказок Лазарис и вычитал ещё в Леракии основу захватившей его идеи. Сказка та рассказывала о маленьком мальчике, которого бездетной и от того несчастной семье подарило солнце. Мальчик, как и полагается сказкам, рос не по дням а по часам, был умён не по годам и родители не могли нарадоваться такому ребёнку. Однако когда мальчику исполнилось девять, произошла трагедия. В поселение, где он жил, по случаю его дня рождения закатили настоящий пир. Но на него мальчик, однако, не попал. Когда он уже собирался отправиться туда и наряжался в сшитые матерью по такому случаю обновки, в окно влетел огромный серый ворон, унёс мальчика в далёкие дали и бросил в глубокую яму. И в ней мальчик бы и погиб, но, очнувшись на дне ямы, он вдруг ощутил горящий в груди солнечный лучик. Используя его, чтобы освещать себе путь, мальчик начал копать стены ямы. И каждый раз, когда он уже думал, что вот-вот потеряет сознание от истощения, лучик своим теплом согревал его и давал новых сил. Когда же через несколько дней он смог, наконец, выбраться из западни, прокопав тоннель на поверхность, встретившее его солнце подарило мальчику ещё один лучик, уже побольше первого. Дальше по ходу сказки мальчик отправлялся в долгое путешествие до дома, встречая по пути зверей, разных чудищ, которых побеждал и за это получал от солнца новые лучики, а в конце сошёлся в бою с самой Ночью, победив её силой солнечного света и в итоге возвращался домой к родителям.

Довольно классический, если подумать, сюжет. Однако Лазариса зацепила одна деталь. Серый ворон, забравший мальчика из родного дома, больше ни разу в сказке не появлялся. Обычно в такого рода историях именно первая сущность, встречающаяся герою, и была главным злодеем, ну или по крайней мере играла некую ключевую роль в сюжете. Но тут ворон просто исчез и было совершенно непонятно, зачем он был нужен.

Если только не предположить, что сказка эта была не такой простой, а ворон на самом деле символизировал серый мир, являвшийся, по сути, преддверием становления Мастером. Тогда покидание мальчиком родного дома становилось первым шагом на пути магии, а даруемые главному герою солнечные блики можно было интерпретировать как растущую связь с избранной им стезёй, на современном языке — специализацией. Вот только в современном мире ни о чём подобном не было известно. В большинстве случаев естественными Мастерами становились, даже ни разу не побывав в сером мире до момента становления. Про искусственных можно было и не упоминать.

Конечно, идея того, что древние-то знали всё, что они-то были посвящены во все тайны этого мира, как минимум не была ничем подкреплена, а как максимум являлась самой настоящей профанацией науки. Однако вероятность того, что когда-то действительно жил человек, прошедший подобным путём то ли по стечению обстоятельств, то ли в силу каких-то своих особенностей, будь то талант, гениальность или какое-то критически важное изменение в структуре души, точно не была нулевой. А значит, возможно, эта сказка действительно могла быть сильно искажённой, но всё-таки реальностью, и тогда саму основу современного понимания Мастеров и подчинения души нужно было переписывать.

Естественно, Лазарис не просто взял необычную сказочку и на её основе выстроил целую теорию заговора. Им были изучены десятки, если не сотни трудов по теме, проведено множество опытов с собственной душой, а после возвращения из небытия, когда он воцарился в Диких Землях, с душами многих магов и Мастеров, добровольно приходящих к нему на поклон, выстроено с десяток побочных теорий, зачастую совершенно безумных. Однако последним звеном в цепи его размышлений стали те самые исследования души умерших. Взявшись за них, Мастер Хаоса даже не думал, что это будет полезно, но потом наткнулся в списках испытуемых на занимательные строчки. Дотошный исследователь, проводя опрос потенциальных кандидатов на постмортальные исследования, задавал, кроме всего прочего, вопрос об опыте с серым миром. Видел ли человек те бескрайние пепельные пустоши, или же нет.

Тех, кто дал положительный ответ, набралось всего шесть человек на всё исследование, охватившее в общем счёте более пяти тысяч человек и двухсот пятидесяти Мастеров. И если по-хорошему, эти данные нельзя было считать статистически достоверными. Но Лазарис, сам того не ожидая, нашёл чёткое подтверждение своей теории. От простого мага до человека, побывавшего в сером мире, потом до искусственного и наконец, естественного Мастера, срок рассеивания души на каждом шаге резко возрастал, словно шёл ступенями. Ничто иное не играло такой роли: ни потенциал, ни сила магии, ни возраст. Всё это давало свой эффект, но лишь в рамках тех самых ступеней. Опять же, возможно Мастер Хаоса увидел то, что захотел. Но ему даже удалось вычислить, что между стадией серого мира и стадией искусственного Мастера должна была быть некая промежуточная ступень, в которую не попадали никакие результаты исследований. И, с учётом всех остальных данных, подобную корреляцию уже нельзя было считать простым совпадением и необъективностью исследователя.

Однако, как и любой теории, этой нужно было практическое подтверждение. И так как никакие настоящие грызуны Мастерами стать не могли при всём желании, первым подопытным кроликом стал Рианет. Как и думал Лазарис, душа молодого человека на его энергию отреагировала далеко не также, как души обычных людей. Не агония, а лишь небольшое волнение, которое было достаточно легко усмирить с силой Мастера Хаоса. А потом начался процесс, от результата которого зависела истинность самого феноменального открытия, что Лазарис когда-либо делал.

В отличие от повсеместно используемой технологии жёсткой накачки, Мастер Хаоса действовал очень осторожно и медленно. В соответствии со своими наработками он постепенно “растягивал” душу Рианета, меняя её базу и крошечными шагами подталкивая к первой границе — серому миру. В случае больше похожего на овощ молодого человека, не способного никак участвовать в процессе, Лазарису приходилось вливать в его душу частички собственной, из-за чего в будущем Рианета могли ждать определённые трудности. Но это было неизбежно, а в случае с осознающими процесс людьми подобное уже было бы не нужно, так как подопытный мог бы сам направлять изменения в своей душе. Главное было отработать сам принцип, чтобы в принципе иметь возможность проводить опыты с другими “кроликами”.

Сколько времени прошло в реальности, Лазарис не знал. Но в один момент то, чего он так долго ждал, всё-таки произошло. Душа Рианета приняла навязываемые ей изменения и впервые за почти восемнадцать лет Мастер Хаоса очутился в сером мире. На этот раз, правда, он смотрел не своими глазами, а глазами Рианета, пока что всё таким же безвольным телом лежащим на пепельной земле. Делать первый выбор о направлении развития будущего Мастера пришлось Лазарису и, почти также, как помнил он сам, серый мир взорвался гигантскими облаками пепла, после чего всё вновь вернулось в аморфный мир души молодого человека.

Мастер Хаоса уже был готов пуститься в пляс, но пока что это ничего не доказывало. Нужно было продолжать. Спустя ещё некий неопределимый в этом уголке реальности промежуток времени ситуация повторилась. Вновь продавливаемые Лазарисом трансформации были приняты и глаза вновь смогли увидеть что-то. На этот раз, тем не менее, картина была для Мастера Хаоса в новинку. Пустыня, гладкая как стол, приобрела рельеф и словно бы объём. На горизонте появились какие-то холмы и даже скалы, справа виднелась низина, а по небу поплыли белёсые облака. Да, мир больше не был серым, скорее выцветшим. Словно кто-то выкрутил на минимум цветовую палитру фотографии. Серо-белые облака, серо-голубое небо, серо-коричневая земля, серо-жёлтое солнце. И хотя на фоне реальности это по-прежнему выглядело очень скудно, по сравнению с серым миром было настоящим буйством красок. Возможности что-либо изменить в сделанном выборе предоставлено не было. Но Лазарис почувствовал, что уже избранный им путь углубился и расширился.