Читаем без скачивания Грон. Трилогия - Роман Злотников

4

— …и теперь я не знаю, что делать, Тамор.

Грон замолчал, стиснул глиняный стакан и залпом опрокинул его в рот. Тамор понимающе кивнул:

— Ничего, Грон, ничего, я знаю, ты придумаешь, а то давай пошлем гонца, и Корпус будет здесь уже весной…

Грон криво усмехнулся:

— Эх, Тамор, Тамор, ты ничего не понял. Если бы здесь было дело для Корпуса — он бы уже давно был здесь. Слуй сам бы отправил гонца. Вопрос в том, что Корпус здесь бесполезен. Скалу нельзя взять штурмом. Возможно, можно было бы попытаться уничтожить ее той… силой, которой удалось уничтожить Остров, но, судя по информации, вырванной Слуем у того Посвященного, Играманика, у нас просто не осталось времени. Творец цел, восстановлен, и Катаклизм все-таки состоится. — Грон скрипнул зубами. — К тому же, даже если бы удалось уничтожить Скалу, может оказаться так, что где-то в тысячах и тысячах миль отсюда есть еще одно Око, а до него мне уже не добраться. — Грон взял кувшин, налил себе и Тамору и, вновь выпив залпом содержимое своего стакана, заговорил глухим, еле слышным голосом: — И вообще, дело в том, что я уже стар, Тамор. А я об этом забыл. Какого беса поперся я на эту арену, где из меня чуть не сделали отбивную? И из-за этого до Ллира я добирался почти три четверти. Да и, сказать по правде, если бы не колесница, я бы вообще вряд ли до него добрался. Можешь себе представить, жалкую сотню миль я ехал двадцать дней!

Грон вздохнул и, поморщившись, прикоснулся рукой к повязке на груди и животе. Тамор покосился на белую материю. Нет, крови вроде уже не видно. Наверное, наружные раны окончательно зарубцевались. А вот ребра еще беспокоят. Иначе Грон не морщился бы так.

Тамор вздохнул:

— Все мы уже старые, Грон, а все лезем куда-то. Нет бы дорогу молодым… Им еще славу завоевывать надо, а нам-то уж некуда… — Тамор махнул рукой, схватил кувшин и налил себе и Грону неразбавленного вина. Грон молча кивнул и одним глотком осушил стакан. Тамор поморщился. Ну разве можно так пить доброе вино? Впрочем, это вино не такое уж и доброе. Не умеют венеты делать хорошее вино, и пиво не умеют, так, одна кислятина, и оружие у них — говно, да и сами они…

— Чего вскочил?

Тамор резко повернулся, готовый как следует врезать тому, кто ухватил его за руку, но, увидев, кто это сделал, застыл неподвижно. Вот Магровы яичники…

— Да-а-а, Сатурну больше не наливать.

— Чего? — не понял Тамор. Но Грон в ответ лишь хмыкнул, тряхнул головой и, потянув своего адмирала за руку, заставил его опуститься на лавку. Тамор сел и покосился на Грона. Тот, не обращая на него внимания, высыпал из кошеля горсть медяков и произнес, чуть повысив голос:

— Эй, хозяин! Мы уходим.

В зале таверны стоял такой гомон, что, казалось, расслышать что-то даже в двух шагах от того, кто это говорит, было невозможно, но Тамор с удовольствием посмотрел бы на такого хозяина таверны, который не расслышал бы голос клиента, собирающегося заплатить. Вот и на этот раз хозяин появился так быстро, что казалось, все это время стоял за соседней колонной и только и ждал, когда Грон произнесет эти слова…

Грон появился в городе пол-луны назад. Но, как оказалось, его ждали не только друзья. И, если бы не предусмотрительность Алкара, настоявшего на том, чтобы прикрыть своими людьми все выходы из города, они вполне могли бы потерять Командора. Впрочем, все обернулось как нельзя лучше. Сержант Кремень сумел правильно оценить ситуацию, поэтому они не только получили Грона, но и в придачу три «языка». Хотя более или менее полезным оказался только один. Остальные так, местная шваль, которая, по обычаю любой местной швали, считала себя самым крутым яйцом не только в своем курятнике, но вообще в Ооконе. Как выяснилось, подобную иллюзию питал и Наблюдатель Ордена. Поэтому чувствовал он себя в совершенной безопасности, расположив свою резиденцию посреди ллирского аналога ночного двора, представлявшего собой старое, заброшенное поместье на окраине города, в сотне шагов от восточных ворот. Сначала Тамор даже удивился, как столь обширные угодья в непосредственной близости от городской стены могли попасть в руки «ночного народа». Но Алкар объяснил, что все произошло еще сто лет назад, когда в прибрежных городах свирепствовал мор. Хозяйкой поместья была сердобольная вдова, которая привечала всех убогих. Поэтому с началом эпидемии она отдала конюшни под приют для болезных, и это привело к тому, что уже к середине эпидемии поместье оказалось переполнено гниющими заживо калеками и смердящими трупами. Так мор унес и самое сердобольную женщину, и всех ее домочадцев. Близких родственников у женщины не оказалось, городским властям сразу после эпидемии хватало забот, так что в переполненном миазмами смерти поместье довольно скоро завелись совсем другие хозяева. К тому моменту, когда городские власти опомнились и выставили поместье на продажу, у него была уже такая репутация, что охотников связываться с его новыми обитателями не нашлось. Так в городе появился Черный дом. Однако, судя по всему, вскоре иллюзиям его завсегдатаев должен был прийти конец. Эти ребята посмели поднять руку на Корпус, а Корпус никому не прощает подобной наглости. Так что главная проблема была не в этих уродах. Главная проблема была в Гроне…

Когда они наконец вывалились на улицу, оказалось, что снаружи уже наступила ночь. Тамор, осознав сей факт, возмутился. Что он и попытался тут же довести до сведения пары аборигенов, неизвестно за каким хреном топтавшихся у входа в таверну.

— Ну ты, чего это тут… — Договорить он не успел. Что-то сильно дернуло его за руку, отчего земля ушла куда-то вниз, в лицо адмиралу уставились звезды, а в следующее мгновение земля завершила хитрый обход и со всей силы ударила ему по затылку…

— …ну как, протрезвел?

Тамор сел и потряс головой. Похоже на то.

— Сколько я провалялся? Грон хмыкнул:

— Да так… пару минут. Тамор вздохнул:

— Вот ведь Щерова мошонка, ты ж выпил больше меня. И как это тебе удается… — Тут взгляд Тамора переместился чуть левее, и адмирал осекся, уставившись на валяющееся рядом неподвижное тело.

Грон хмыкнул:

— Ладно, поднимайся, пора идти.

Тамор нахмурился, хлопнул с размаху себя по лбу ладонью, будто вытряхивая из башки винные пары, и рывком вскочил на ноги:

— Они ждали нас? Грон пожал плечами:

— Кто его знает. Может, нас, а может, просто кого-нибудь с не совсем пустым кошельком. Я же тоже был пьян, вот и не сразу дошло, что одного надо было бы оставить, чтобы потом не мучиться подобными вопросами. — Грон помолчал в раздумье и добавил: — А может, и не надо. Мы с тобой так набрались, что можем только убивать. — Он снова постоял молча, кусая губы. — Ну да ладно, все равно скоро все узнаем, — сказал он тихо и вздохнул.