Читаем без скачивания Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забыть про это? Тоже глупо. Обладая такими сведениями, не получить никаких дивидендов — глупо. Мда.
Минору подошел к столу и перевернул последний листок в докладе. Под листком был прикреплен желтый стикер. На стикере надпись «Нажми меня, как дочитаешь». Минору улыбнулся. Прижал клавишу селектора.
— Мацумото-доно? — прозвучал из динамика голос Ноги-тян.
— Принеси два чайных набора и завари чай. Тот, который для особых случаев.
— Конечно, Мацумото-доно. — Ноги-тян не стала задавать глупых вопросов, зачем ему два чайных набора, и с кем он собирается пить чай. Как он уже и говорил — идеальная японская помощница для босса. Через пару минут она уже суетилась вокруг чайного столика, заваривая чай. Он подождал, пока Ноги-тян закончит и уйдет, предварительно поклонившись. Подтянул к себе папку и нажал на центр желтого стикера.
— Привет, — раздался сзади хрипловатый низкий голос: — соскучился?
Глава 23
— Син! Погоди! — Линда возникает возле меня и тащит в сторону. — Разговор есть!
— Ты… что себе надумала? — начинает возмущаться Читосе. — У меня первой разговор был! — она размахивает в воздухе папкой. — У нас дело!
— Да я ненадолго. — говорит Линда. — Мне на пять минуточек, а потом делайте с ним все, что захотите. — она тащит меня в сторону Лесного Лагеря, сейчас наполовину пустого. После драматичного эпизода с назначением Иошико главной по этому их бардаку, воспитанникам Лагеря разрешено посещать город и вообще — свободное передвижение. Иошико беспокоилась, мол — разбегутся все, а Майко сказала, что если кто разбежится, то — скатертью дорога, одним ртом меньше, дармоедов развелось. Акира сказала, что поддерживать лояльность жесткими методами у нас нет ни желания, ни сил, потому, кто побежит — пусть бежит. На удивление, побежало с концами только пятеро и то двое уже вернулись, убедившись, что окружающий мир не собирается их кормить просто так. Те же трое, что все-таки не вернулись — скорее всего добрались-таки до ближайшего отделения СКПУ. Однако, все незанятые в производстве или те, кого не привлекли на работы, могли распоряжаться своим временем как угодно и желающих просто торчать в лагере — не было. Получив деньги (безусловный доход, который ввела Акира), они стремились в город, побродить по магазинам, развлечься в кино, или поесть в кафе. Начались романы, как между своих, так и с городской молодежью.
Потому в лагере было полно пустых домиков. В один из них меня и затащила наша арийская белокурая бестия, закрыла дверь и убедилась, что никто не подслушивает.
— Долго я думала, — говорит Линда, присаживаясь на край обычной двухярусной кровати, — и пришла к выводу, что ты имеешь право знать. Я бы на твоем месте хотела бы знать. Поэтому я готова тебе рассказать все что знаю, или догадываюсь, но при одном условии.
— Ты меня интригуешь. — я сажусь на нижнюю койку напротив Линды. У домиков Лесного Лагеря очень бедное убранство внутри, очень похоже на смесь пионерского лагеря с концентрационным — те же двухярусные кровати, только не панцирные, а из дерева, отсутствие столов в комнатах, тумбочки для личных вещей у кроватей. Так что выбора где сидеть особо не было. Так и сидим мы с Линдой вдвоем, напротив друг друга на нижних койках двухъярусных кроватей, словно два зэка где-нибудь на Магадане решили перекинуться в картишки.
— Условие следующее: то, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами. — продолжает Линда, снимая с себя обувь и устраиваясь сидеть по-турецки, поджав ноги под себя. Видимо разговор будет долгим, наврала она Читосе про пять минуточек.
— Я понимаю, что ты делишься со своими… партнерами практически всем. — говорит она, раскачиваясь на кровати. — у вас тут уже практически боевое братство и сестринство. Семья. Но я могу поделится с тобой информацией только при условии, что ты будешь держать то, что узнаешь сегодня в тайне. В том числе и от близких тебе людей. Это первое условие. Если ты не согласен с ним — скажи и я пойму.
— Но в этом случае ты ничего мне не скажешь? — уточняю я. Линда кивает. Ясно. Что же, выбор простой: информация может быть важной, информированность — это оружие. Как там — «praemonitus — praemunitus». Предупреждён — значит вооружен. И потом, жутко любопытно же, что там Линда сказать хочет. Вот я сейчас встану и скажу, не годится так, уважаемая, держите свои тайны при себе. Так я до завтра не доживу, помру от любопытства.
— Согласен. — киваю я в ответ. — От меня эту твою тайну не узнают. Великую Военную Тайну.
— Почему военную? — моргает Линда. Она не знает кто такой Мальчиш Кибальчиш, а потому от дальнейших объяснений я отказываюсь. Меня еще где-то снаружи Читосе ждет. С папкой.
— Неважно. Согласен я на твое условие. Давай свои страшные секреты.
— У меня есть еще одно условие, — говорит Линда, — важное. Постарайся не делать скоропалительных выводов и не менять свое отношение к своим друзьям и близким, даже если… если очень захочется. Сперва подумай, а уж потом принимай решение.
— А вот сейчас ты меня уже пугаешь. — говорю я. — Конечно согласен и на это. Давай уже. Говори.
— Хорошо. Сперва вопрос — как хорошо ты помнишь свое детство? — Линда кидает на меня острый взгляд. Детство я помню не очень — момент подселения в это тело уже подернулся дымкой и все воспоминания — стали словно фотографии из дедушкиного фотоальбома — подернуты патиной, затерты и с трещинками по углам. Ах, да, еще и черно-белые.
— Плохо помню. — признаюсь я. Линда кивает.
— Тебя не удивляло то, что ты так много знаешь… при этом твои знания и умения довольно специфичны? Насколько я понимаю… — она достает откуда-то два предмета и аккуратно кладет их рядом с собой. Я смотрю, не понимаю.
— Назови эти предметы. — говорит она.
— Хм.
