Читаем без скачивания Мятежный Процион - Андрей Ливадный

Опыт, накопленный в нейромодулях, позволял действовать гибко и эффективно, незамедлительно реагировать на разнообразные ситуации, принимая верные решения.

Сегодня Дрейк впервые задумался над тем, что с интеграцией первого нейромодуля он получил право на саморазвитие.

Здесь в ходе рассуждений возникал алогизм: выходит, Система, которой, по определению, подчинялись все сервомеханизмы, начала оснащать часть машин модулями псевдоинтеллекта, позволяя им развиваться, а затем регулярно стирала из их памяти накопленный опыт?

Получался бессмысленный, замкнутый круг.

Либо Дрейк в своих рассуждениях упускал нечто важное.

Теперь он вновь начал ощущать дискомфорт, но уже не от переизбытка, а, напротив, от дефицита информации. Предоставленный самому себе, он должен выработать новый смысл существования, иначе без определённых, понятных целей ему грозил обыкновенный стасис.

Оказавшись вне Системы, он более не мог руководствоваться её предписаниями. Более того, Дрейк не видел смысла в тех заданиях, которые давала ему глобальная сеть.

Возможно, в поиске истины и устранении возникшего противоречия заключался новый смысл бытия?

Дрейку понадобилось немало времени, чтобы полностью исследовать огромный зал.

Он ощущал, что поблизости проходят контуры теплообменников реактора, но его опасения относительно нежелательных встреч не оправдались: изучая конструкцию наполненного биологической жизнью зала, он убедился, что между техническими коммуникациями силовой установки и его временным прибежищем расположены стены из армированного бетона, сквозь которые были проложены только узкие, непроходимые для большинства механизмов кабельные тоннели.

Итак… Он был свободен.

Смысл дальнейшего существования по-прежнему оставался неясен, но Дрейк пока что не сосредотачивался на данной проблеме.

Дополнительные нейромодули, вкупе с изъятыми у своего менее удачливого собрата процессором и расширителями оперативной памяти, даровали ему новую, совершенную иную, чем прежде, степень свободы.

Исследуя огромное помещение, он мысленно возвращался к недавним событиям, пытаясь оценить собственное поведение.

Важно было понять, что позволило ему пренебречь директивами Системы и совершить запретный поступок — напасть на иной механизм, разрушить его ради драгоценных комплектующих?

Ни одна внутренняя база данных не содержала ответа на сформулированный вопрос. Апеллируя к собственному сознанию, Дрейк получал лишь сообщение о временном сбое основных программ.

Конечно, подобный ответ не устраивал его в принципе.

Что привело к сбою? Чем руководствовалось ядро в период бегства и нападения?

Проанализировав функциональное программное обеспечение, он встретил прямо противоположный набор правил, строго прописанный в постоянных запоминающих устройствах: любое распоряжение внешней глобальной Системы являлось обязательным к исполнению, более того, он не должен был причинять вред другим механизмам.

Опять, в который уже раз, он обнаруживал явное несоответствие между очевидными фактами и инструкциями.

Разгадка пришла неожиданно.

Оценивая свой ресурс, Дрейк допустил ошибку. В специальном резервуаре на момент бегства оставались три кубика концентрата, предназначенного для питания нейромодулей. Этого должно было хватить на трое суток, но уже через несколько часов он испытал абсолютно новое, незнакомое ранее чувство: голод.

Восемь нейромодулей (вместо четырёх), в условиях повышенной активности нервных тканей, потребляли огромное, не сравнимое ни с какими нормами количество питательных веществ.

Запас концентрата стремительно таял.

Внутренние инструкции предлагали явиться к ближайшему терминалу и войти в контакт с сетью, подав заявку на получение питательных веществ.

Но это невозможно!..

Мысль, сформированная в нейромодулях, перечёркивала инструкции, но она являлась логичной, исходя из сложившихся обстоятельств. Любой контакт с сетью обернётся предсказуемыми последствиями — новая группа ликвидационных машин будет пущена по его следу.

Все программные потуги на правильное поведение блекли, не шли ни в какое сравнение по степени своего воздействия с чувством голода.

На этот раз не ограниченный скудостью ресурса памяти, Дрейк вполне осознавал происходящее — он понял, что с определённого момента его поведением руководят не инструкции, а реальный опыт, который вырабатывался и хранился в нейронных сетях. У него сформировалось новое ядро, директивы которого полностью блокировали инструкции кибернетических компонентов.

Он защищался. Защищался от разрушения, от стирания памяти, от голода, с каждым новым шагом вырабатывая абсолютно иную логику поступков.

Благо приступ голода настиг его среди биологических жизненных форм.

Дрейк более не раздумывал, он действовал, производя химический анализ окружающей растительности, с тем, чтобы определить — какие растения смогут удовлетворить внезапно возникшую потребность в пище?

Сосредоточившись на острой, требующей незамедлительного решения проблеме, он не замечал, что из зарослей за ним наблюдает пристальный взгляд двух видеодатчиков.

…Дрейк пребывал в состоянии глубокого самоанализа, когда не прекращающие работу сканеры выдали предупреждающий сигнал.

В зарослях передвигался ещё один дройд.

Мгновенная оценка ситуации поставила Дрейка в тупик.

В данный момент у него не было повода для конфронтации с иными механизмами — все резервные слоты уже заполнены дополнительными модулями памяти, значит, ему более не нужны комплектующие. Кислорода и сырья для приготовления питающей нейромодули смеси вполне достаточно.

Единственной потребностью, которую в данный момент испытывал Дрейк, являлась информация.

Андроид внезапно остановился. Заросли скрывали его от визуального обнаружения, но сканеры передавали достаточно данных, чтобы оба механизма не только ощутили присутствие друг друга, но и смогли оценить техническое состояние вероятного противника.

Здесь Дрейк явно уступал своему аналогу.

Застывший среди густого кустарникового подлеска механизм имел дополнительную оснастку в виде приспособления, идентифицированного системой распознавания как «автоматическое оружие».

Апелляция к техническим базам данных дала развёрнутую справку.

Приспособление, которое держал в руках дройд, предназначалось для нанесения механических повреждений.

Их молчаливое, оценивающее противостояние длилось всего лишь несколько секунд.

Скрывавшийся в зарослях дройд первым принял решение.

Раздался треск, и он появился на прогалине.

Как должны вести себя два механизма, обладающие разумом?

Осуществить обмен информацией и разойтись? Игнорировать друг друга или вступить в схватку?

Для противостояния не находилось причин — Дрейк не проявлял агрессии, а такое понятие, как «месть», недоступно рассудкам, чьё самопознание и взросление лишь в крайних, исключительных случаях выходило за рамки логических оценок ситуации.

Дрейк ожидал, что похожий на него механизм проявит инициативу, и не ошибся. Однако способ, избранный андроидом для передачи данных, оказался необычен.

— Я Оул, — передали чуткие микрофоны чуть дребезжащий голос, смодулированный синтезатором речи. Для кодировки понятий использовался вторичный язык, не имеющий ничего общего с компактным и удобным машинным кодом.

— У тебя неисправен передатчик?

— Исправен.

— Тогда зачем ты используешь синтезатор речи? — Дрейк в отсутствие иной информации полагал, что устройство, испускающее звуковые волны, является вторичной, аварийной подсистемой.

— Я уже много лет существую вне рамок Системы. Мне необходимо иметь отличие от других механизмов. Это называется «индивидуальностью», если тебе понятен данный термин.

— Термин понятен, — признал Дрейк, быстро обработав имевшийся в его распоряжении словарный запас.

— Ты тоже отделился от Системы? Избыток личности, надо полагать? — Оул сделал жест, указав на поломанные кусты, где остался лежать корпус разбитого Дрейком механизма.

— Моя память была переполнена… — Дрейк понимал, что его поступок может оцениваться с различных точек зрения, и мгновенно приготовился к обороне.

— Нет причин для конфликта. Каждый из нас прошёл через подобное состояние, — произнёс Оул. — Я вижу, ты владеешь собой и уже не опасен.

— Ты употребляешь понятия во множественном числе.

— Правильно. Потому что нас много, оказавшихся вне Системы, — охотно пояснил Оул. — Присоединяйся к нам. Здесь нет ликвидационных машин, стирания памяти, бессмысленных директив.