Читаем без скачивания Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

Время замерло. Алексей смотрел на холодные ярко-синие глаза убийцы, на гладкую поверхность на месте носа, на жесткую складку губ и на крутые скулы. Он задохнулся от ужаса и неведомого до сей поры животного восторга. Он видел существо с другой планеты!!!

В следующий миг лицо инопланетянина вдруг изменилось, словно хозяин скафандра силился и не мог принять черты кого-то совсем другого — физиономия исказилась, скулы стали шире, кажется, на них появилась щетина, глаза из синих стали холодного стального цвета, появившиеся брови загустели… Но в следующий момент все снова стало прежним.

А потом с шорохом, который снова заставил Алексея вздрогнуть, ужасающие черные паучьи лапы впились в лицо, полностью скрывая его с глаз. Какой-то миг Алексей еще видел страшные ярко-синие глаза пришельца, но в следующий миг исчезли и они, как будто в далеком космосе погасли две далекие звезды.

Карабанов вдруг очнулся. Он висел на вытянутой руке неизвестного космического монстра над пропастью, словно поднятый за шкирку щенок, и ничего не мог с этим поделать. В следующий миг автоматная очередь снова ударила в скафандр пришельца, и одна из пуль все-таки влетела в темноту шлема! И тотчас раздался рев такой силы, что горы вокруг содрогнулись, и несколько больших глыб льда с грохотом рухнуло с водопада вниз, разбившись внизу об острые камни на тысячи осколков, брызнувших в стороны. Алексей сжался в комок.

В следующую секунду пришелец отбросил сержанта в сторону, словно надоевшую игрушку, и прыгнул вниз, к подножию водопада, чтобы расправиться с противниками. Алексей же, описав в воздухе дугу, рухнул, ломая стволы и ветки, в густой осинник.

Деревья смягчили падение, но внизу Алексей ударился затылком о камни так, что у него из глаз брызнули — нет, не искры — разноцветный китайский салют, и поэтому пришел в себя не сразу. Он слышал автоматные очереди, доносившиеся снизу, пронзительные вопли умирающих людей, но все это меркло перед тем, что ему только что открылось, — он лицом к лицу столкнулся с существом, которое не имело к человечеству абсолютно никакого отношения! Он видел представителя космоса!

Когда перед глазами прояснилось, Алексей заметил между камней тропинку, натоптанную горными козами. И уже ни о чем не думая, зажимая рукой рану, то и дело останавливаясь, чтобы хватануть раскрытым ртом воздуха, которого с каждым шагом становилось все меньше, он бросился по этой тропинке вверх, то и дело спотыкаясь, оскальзываясь в снегу, падая, но все равно упорно поднимаясь на ноги и двигаясь дальше. Он знал — если хочешь жить, надо убраться подальше от этого чудовища в черном непроницаемом скафандре. Дальше! Как можно дальше!

…Стемнело резко, словно кто-то закрыл диафрагму на камере. Или это в глазах стало темно? Или темнота теперь будет всегда преследовать его? Вечно? И никуда от нее не деться?

Алексей заставлял себя снова и снова моргать, старался рассмотреть хоть что-либо вокруг. Он уже не помнил, сколько времени бежал по тропинке. Местность изменилась: позади остался мрачный голый осинник, начиналось плоскогорье, на которое Алексей так хотел попасть. Кругом снова стояла лиственничная тайга, местами из снега виднелся стланик-кедрач. Тропинка сначала вилась среди валунов, а потом исчезла, и какое-то время Алексей, теряя последние силы, петлял между деревьями, увязая в мягких подушках мха, скрывавшегося под снегом. Один, без оружия, без еды, раненый и без запасной ампулы «рулетки», он был обречен на морозном, ветреном, снежном плато. Он бежал и бежал куда-то вперед, уже не понимая, куда и зачем он бежит.

Во рту усиливался вкус крови, страшно хотелось пить, язык и нёбо вдруг стали шершавыми, словно наждачная бумага. Воздух с хрипом вырывался из легких. Вот только боли не было, просто что-то все время мешало сделать вдох полной грудью. Из последних сил, с трудом преодолевая последние метры подъема, Алексей достиг границы леса, за которой открывалось свободное пространство и розовело закатное небо. Скорее всего, он ожидал, что там, пусть даже вдалеке, на горизонте, будет то самое озеро Васильева, на которое ему так нужно было попасть, но там не было ничего, кроме заваленного камнями и засыпанного слежавшимся снегом, погружающегося в темноту пространства, которое тянулось вдаль, покуда хватало глаз… И некому было помочь ему!

И тогда Алексей вдруг почувствовал, что темнота догоняет его, как холодом сковывает тело, как стремительно исчезает такой нужный ему сейчас кислород. Он несколько раз в отчаянии хватанул раскрытым ртом воздух, стараясь протолкнуть его в легкие, но тьма перед глазами уже смыкалась.

Все было напрасно. Все. Даже «рулетка»! Быть может, надо было умереть еще там — в пещере под водопадом…

Алексей усилием воли сделал еще несколько шагов, остановился, когда ледяной ветер плоскогорья наотмашь ударил его по лицу, а потом рухнул ничком в снег и даже не почувствовал, как земля ударила его в лицо…

Глава четвертая

ТОЛМАЧЕВ

…Голос. Женский голос.

— Мама?..

«Нет, не мама. Мама же умерла… Значит, я тоже умер. Нет, все-таки голос. Живой голос. Значит, и я живой. Откуда здесь женщина? Рита?..»

— Рита!..

— Да лежи же ты на месте, куда дергаешься! — раздраженно воскликнул совсем рядом хриплый женский голос.

Кто-то бесцеремонно толкнул его в грудь и снова заставил лечь. Ложе было жестким и холодным, грело только сбоку, но это было терпимо. Вот только почему-то совсем темно. Алексей сумел освободить закутанные чем-то руки, дотянулся до лица, стащил повязку с глаз на лоб. Сощурился. Саднило правую бровь, один глаз с трудом открывался. Его кто-то ударил? Алексей такого не помнил.

От яркого света очага пришлось прищуриться. Вот почему с одного бока жарило! Он лежал на старом войлоке в чуме. Под головой находилось жесткое седло, отделанное металлическими пластинами, укрыт Алексей был старой оленьей шкурой. Он сбросил шкуру, сел. Голова закружилась от резкого движения. Над ним, загораживая свет, кто-то склонился.

— Ну ты, прыткий, давай лежи! Ты же вроде помирал уже… А вот гляди-ка, ожил! — У губ Алексея оказалась большая, замызганная металлическая кружка с какой-то жидкостью. Алексей, даже не спрашивая, что это, жадно прильнул губами к горячему краю. Это был бульон. Темный, нежирный, попахивающий дичью, почти несоленый, с волокнами сварившейся крови. Оленина или лосятина. Алексею было все равно. Он жадно выхлебал все до дна, вызвав у женщины одобрительный смешок. Она снова толкнула его на войлок, навалилась на него грудью, стала разбинтовывать тряпки, намотанные на голову Алексея.

— Ну что у нас тут? О! Да вроде неплохо! Я думала, ты без глаза останешься! — Женщина шлепнула на лоб Алексею какую-то мокрую тряпку. — Прижми!

Алексей послушно прижал тряпку к глазу. От тряпки воняло.

— Что это? — хрипло спросил он.

— Моча.

— Что-о? — Алексей хотел было отбросить тряпку в сторону, но женщина удержала его руку.

— Оленья моча. А ты что, думал, что я тебе тут витаминами глаз намажу? Тут, парень, лекарств нету! Тут или ложись и подыхай, или пользуйся тем, что есть! Соображаешь?

— Ага, — кивнул Алексей, но тряпку все-таки отдал обратно, вытер руку о шкуру, только сейчас обратил внимание на то, что раздет по пояс и перевязан. Раненым он себя не ощущал, и ему казалось, что все произошедшее с ним на водопаде — только кошмарный сон, причудившийся ему, когда он лежал без сознания в пещере под воздействием «рулетки», но оружия рядом не было, не было и рюкзака, значит, он потерял и то и другое и, следовательно, встреча с инопланетянином была правдой.

Алексей принялся разматывать окровавленные бинты на теле, уже предчувствуя, что он увидит под ними — маленький розовый шрам. Алексей удивленно посмотрел на него. Пощупал. Несколько раз глубоко вдохнул, усиленно работая диафрагмой.

Он ощущал себя полностью, абсолютно и бесповоротно здоровым.

Женщина, увидев затянувшуюся рану, испуганно охнула, что-то крикнула и опрометью выскочила из чума, отбросив в сторону полог и впустив в теплое нутро жилища порцию морозного воздуха. На улице было светло.

Кажется, она крикнула что-то вроде: «Чебага!»

Алексей сорвал остатки бинтов, оглянулся в поисках одежды, нашел тельник, китель и куртку возле очага, стал одеваться. Даже кошки были тут же, рядом. Зверски хотелось есть и, несмотря на выпитый бульон, — пить. Неудивительно. Он нормально не ел уже несколько суток!

Интересно, кто же такой этот «чебага»? На имя не похоже… Как же зовут этого Толмачева? Кажется, Анатолий. Чудно? как-то — вроде бы Тофолария, а имена и фамилии все русские. Хотя тут, говорят, чистокровных тофов и не осталось совсем.

Алексей торопливо надел куртку, нащупал коммуникатор, вытащил. На этот раз коммуникатор вышел из строя окончательно и бесповоротно: одна из автоматных пуль расплющилась о титановую крышку прибора.