Читаем без скачивания Форма жизни - Андрей Ливадный

Его замешательство рассеял сам Хьюго. Несколько секунд он сидел с нарочито серьёзным видом, вытягивая шею, а потом всё-таки не выдержал, прыснул.

— Ой, не могу. — Он весь прямо-таки светился от переполнявшего его веселья, при этом палец Хью указывал в сторону командирского кресла. — Ты так серьёзно напрягаешься каждый раз, когда я пытаюсь неудачно шутить.

Дибров тоже не выдержал и слабо улыбнулся.

Майкрофта не поймёшь. Шутит он или нет — невозможно предугадать. Андрей всё же покосился на свои пальцы, застывшие над сенсорной клавиатурой, и понял, что их кончики действительно дрожат.

— Ладно, Хью, повеселились, и хватит, — с неожиданной резкостью в голосе произнёс он, теряя обычное самообладание.

Сегодня им предстояло начать манёвр переориентации «Януса». Рабочий день обещал быть напряжённым, и…

— Послушай, командир, ты видел моего кота? — совершенно неожиданно спросил Майкрофт.

Дибров повернул голову. Рабочее кресло пилота, расположенное в метре от него, было ориентировано на боковые секторы обзорного экрана, так что он смог увидеть лишь высокую спинку, подголовник и руку Майкрофта, в которой тот держал маленький стереоснимок. Андрей и раньше замечал, как его напарник рассматривает какую-то карточку, но никогда не просил её показать.

Из-за спинки кресла опять появилась голова Хью.

Он почему-то больше не улыбался — просто молча протянул Диброву карточку.

Вот как? Бровь Андрея чуть приподнялась. А я — то думал, на снимке его подруга. Он также вытянул руку, взял снимок и вдруг ощутил, что кончики пальцев Майкрофта тоже мелко дрожат.

Неужели и он?! Мысль была резкой, острой, неожиданной и неприятной. Андрей отогнал её, сосредоточившись на изображении.

На тонкой пластинке действительно была запечатлена голографическая копия кирпично-рыжего кота с зелёными глазами, такими же весёлыми и хитрыми, как у самого Хью.

— Ты в курсе, что они считают нас своими богами? — совершенно серьёзно спросил Майкрофт, принимая карточку назад.

— У меня никогда не было своего кота, — пожав плечами, сознался Андрей.

— Ты много потерял. А что ты вообще думаешь о боге? Он есть… или его нет?

Вопрос оказался неожиданным.

Вообще-то на борту «Януса» в среде экипажа не возбранялись никакие темы, но вопрос религии ещё ни разу не поднимался Майкрофтом за то время, что он летал вместе с Дибровым.

Удивительно, что Хью спросил об этом именно сегодня, подумалось Андрею.

Тема не казалась ему конструктивной, особенно сейчас…

— Мы же вместе отбывали с Земли, Хью, — ощущая сухость в горле, напомнил он.

— Ну и что?

— Ты смотрел в иллюминатор челнока?

Майкрофт кивнул, слабо усмехнувшись. Мысль Андреи стала ему понятна.

— Да, за облаками, по-моему, никого не оказалось, — вздохнул он. — Ладно, командир, всё, начинаем работать, — поспешно добавил Майкрофт, перехватив напряжённый, неодобрительный взгляд Диброва. Через секунду голова и плечи Хью исчезли за высокой спинкой пилот-ложемента. — Просто мне в этот раз снились совершенно непонятные сны, — внезапно признался он, заставив Андрея вздрогнуть.

Глава 6

Земля, центральный офис корпорации «Фон Браун» Кабинет управляющего робототехническими производствами

Когда запищал зуммер вызова, Толмачев сидел, устало уронив голову на сцепленные в замок руки. В последние дни он почти не спал — продолжался процесс экстренного отключения оборудования в злополучном секторе колонии, и главный инженер корпорации был измотан до предела, причём основные душевные силы Анатолия отнимала не сама работа, а гложущие его неуверенность и страх.

Как грамотный инженер он понимал, что ему не представили и десятой доли правдивой информации о происходящем на Марсе. А если с ним не поделились истиной, то как он может эффективно работать, а главное — почему ему не доверяют?

За десять лет работы на корпорацию он успел достаточно узнать Майлера фон Брауна, чтобы отдавать себе отчёт в серьёзности исходящей от него угрозы. Босс платил огромные деньги своим доверенным сотрудникам, но и требовал с них, словно сатана, полностью откупивший душу того или иного человека.

В этом смысле Толмачев не соответствовал понятиям фон Брауна об идеальном сотруднике: грамотном, исполнительном, но безропотном проводнике его воли.

Анатолий прекрасно знал свою жизненную планку и никогда не пытался подпрыгнуть выше — должность заместителя главного инженера его вполне устраивала. После гибели Френка Лаймера обстоятельства не только вознесли его по служебной лестнице, но и возложили на Толмачева ту долю ответственности, нести которую он никогда не стремился.

Подняв голову, Анатолий посмотрел на панель коммуникационного терминала. Вызывал центр связи Хьюстон.

— Да? — Он коснулся сенсора видкома, и монитор персонального компьютера тут же осветился, показывая лицо оператора.

— Марс на виртуальной линии, сэр, — доложил тот. — Центр технической экспертизы в Новоламске.

— Соединяйте.

Экран на мгновение потускнел, затем в его стереообъёме возникло лицо начальника марсианского отдела службы корпоративной безопасности. Каким ветром занесло шефа охраны в технический центр, оставалось только гадать, но Анатолий уже не предполагал в развитии марсианских событий ничего хорошего.

— Привет, Николай. — Толмачев устало потянулся за сигаретой. Немедленного ответа ждать не приходилось — запаздывание сигнала между Землёй и Марсом составляло на этот час три минуты двадцать семь секунд. Данный параметр связи отмечали цифры, расположившиеся под изображением, у нижнего среза экрана.

Давний коллега Толмачева, работавший когда-то на Марсианский отдел РНАА[6], ещё не услышал его приветствия. Он по-прежнему сидел в ожидании, пока их соединят, а слова Анатолия летели к нему, преобразованные в электромагнитный импульс, преодолевая по восемнадцать миллионов километров в минуту.

Прикурив, он вновь обернулся к экрану.

За две недели, прошедшие с момента памятного разговора в кабинете фон Брауна, ситуация на Марсе не менялась коренным образом, но Толмачев не верил, что события, начавшиеся с крупной катастрофы, способны утрястись сами собой. Пока что им удавалось удерживать ситуацию, изолировав очаг поражения, возведя железобетонный периметр и отключив в радиусе пятидесяти километров всё оборудование, но подсознательно Толмачев ждал развития событий и потому вздрагивал от каждого звонка с Марса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});