Читаем без скачивания Форма жизни - Андрей Ливадный

Андроид, которого продемонстрировал ему Скрягин, был выпущен на заводах концерна «Новая Азия». Толмачев ни на секунду не сомневался, что остальные дройды сошли с аналогичных конвейеров. Если корпорация «Дитрих фон Браун» лидировала в планетном преобразовании и добыче полезных ископаемых, то новоазиаты исторически несли пальму первенства в области робототехники. Производственные мощности концерна, базирующиеся на Марсе, производили весь спектр роботов, в которых нуждались поселения колонии, начиная от обычных бытовых агрегатов и заканчивая самыми современными моделями человекоподобных машин.

Анатолий следил за всеми новинками и знал, что полгода назад концерн «Новая Азия» начал рекламную акцию своей новой продукции — модели человекоподобного робота последнего поколения, позитронный мозг которого был оснащён биологическими модулями долгосрочной памяти.

Попавший в руки Скрягина дройд принадлежал именно к этой модели, принципиальное отличие которой заключалось в том, что впервые в качестве комплектующих в роботе использовались искусственно выращенные фрагменты нервных тканей, созданных на основе человеческой ДНК.

Прогресс не остановить…

О клонировании продолжали спорить, но технология фирмы «Селл» — одной из дочерних компаний концерна «Новая Азия» — вполне укладывалась в рамки международных юридических норм — процесс исключал выращивание человеческого эмбриона. В инкубаторах «Селла» выращивались отдельные виды специализированных тканей, к которым невозможно было применить термин «организм».

Тайны человеческого мозга по-прежнему оставались не разгаданы в целом, но назначение отдельных видов составляющих его нервных тканей уже было известно, как и принцип, по которому они передавали или сохраняли информацию.

Результаты миллиардов лет кропотливой работы эволюции внезапно были поставлены на конвейер, и, пока разгорался спор о правомочности и этической окраске тех или иных действий, компания «Селл» уже поставляла свою новинку на марсианский рынок.

В том, что человеческий мозг по многим признакам является самым совершенным на сегодняшний день компьютером, уже не сомневался никто, и исследования в данной области проводились очень давно, ещё с конца двадцатого века. Локализовать участки серого вещества, являющиеся не чем иным, как отделами долгосрочной памяти человека, удалось ещё шестьдесят лет назад, но реальная технология по внедрению нейронной ткани в оптико-позитронные схемы появилась совсем недавно.

С той минуты, как поступило злополучное видео с Марса, Толмачевым владели недоумение и страх, но он всё же не терял рассудка. Локализованный, заключённый в цилиндрическую пластиковую колбу фрагмент серого вещества — это ещё не мозг. Нет никаких оснований приписывать двум биологическим модулям какие-то сверхъестественные способности — они были и остаются не более чем скоплением нервных клеток, специализированных эволюцией для хранения и передачи данных.

Нет… Он даже тряхнул головой перед входом в кабинет фон Брауна, словно пытался отогнать наваждение этого рокового слова: биологический. Какая разница — живой или неживой, это был не более чем блок памяти, и нужен конкретный злой умысел, чтобы информация, помещённая в него на заводе-изготовителе, вдруг оказалась подменённой на воспоминания какого-то бомжа из Нью-Гарлема.

Анатолий достаточно хорошо разбирался в нюансах программирования андроидных машин и оттого ещё более безнадёжно недоумевал: его опыт не мог подсказать той червоточины, что вкралась в программные блоки, заставляя машины внезапно и необъяснимо менять своё поведение, совершая абсолютно неадекватные поступки, описанные Скрягиным в информационном пакете. Анатолий прочитал короткую справку о поведении тринадцати дройдов, и всё это, вместе взятое, просто сводило его с ума. Он прекрасно понимал, что ни одна серийная машина не может действовать описанным образом, ведь роботом руководят инсталлированные на его носитель программы, которые жёстко регламентируют каждый шаг и не предусматривают никаких вольностей, а тут… нападение на блокпосты периметра, причём с использованием холодного и огнестрельного оружия, полная свобода в выборе целей и средств их достижения, и на фоне этого — абсолютная дезориентация в пространстве и времени. Ни одна из захваченных машин не смогла ответить на вопрос о текущей дате и местном времени, но каждый из роботов необъяснимым образом был осведомлён о различных уголках Земли, на которой они попросту не бывали…

Конечно, в своих мучительных размышлениях Анатолий ни на секунду не забывал, что переписать руководящие андроидом программы в принципе возможно — мощностей и быстродействия современного процессора хватит, чтобы какой-либо злоумышленник смог превратить бытовую машину в примитивного насильника-отморозка, но для этого нужно долго и кропотливо работать над конкретным образчиком, полностью уничтожить его систему и вписать на её место новую программную архитектуру.

От мысли, что нечто подобное могли сотворить тонкие серебрящиеся нити, опутывающие и пронзающие блоки биологической памяти андроидов, Толмачеву становилось жутко.

Он не был морально готов к встрече с неизведанным и слишком хорошо ощущал степень своего ужаса.

Дверь кабинета фон Брауна тихо затворилась за его спиной, негромко клацнув старомодным механическим замком.

Вопреки опасениям Диброва, вахта прошла вполне обычно.

Шесть раз он сменялся с Хью, уходя отдыхать в свою каюту с внутренним ожиданием, что странный сон повторится или его психическое расстройство даст знать о себе каким-то иным образом, но нет, шли дни, а с ним ничего не происходило.

И всё же видение не прошло бесследно.

В период службы на кораблях военно-космического флота Андрей сталкивался со многими видами психических расстройств и отчётливо понимал, что космос — не место для шуток, тут нельзя махнуть рукой на какое-то незначительное отклонение в привычном укладе мыслей, рассудив, что всё пройдёт само собой.

И всё же рассуждать уставным образом, опираясь на голые инструкции, когда речь идёт о тебе самом, — занятие сомнительное и неблагодарное. Разум машинально начинает искать лазейки, оправдания и в конце концов находит их.

Они с Майкрофтом больше не разговаривали о самочувствии или сновидениях — после того неудачного полушутливого диалога при смене вахты оба старательно избегали подобных тем.

Рабочие будни пролетели достаточно быстро. Андрей нашёл в себе силы успокоиться и ложился в гибернационную ячейку почти без страха — чуть шевелился в душе червячок сомнения: а вдруг всё повторится? — но Дибров задавил его, подкорректировав систему жизнеобеспечения так, чтобы сон был более глубоким, чем обычно.