Читаем без скачивания Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - Евгений Кычанов

Сам П. Рачневский допускает, что его гипотеза нуждается в дальнейшем исследовании. В ней, возможно, есть рациональное зерно. Однако почему об этом не сообщает «Тайная история», наш единственный правдивый и беспристрастный источник? Судя по духу этого источника, Темучжин и не должен был пойти к чжурчжэням, так как вражда к ним красной нитью проходит в «Тайной истории». Мы уже видели, сколько противоречивого и взаимоисключающего в ранней биографии Темучжина. Трудно даже надеяться на то, что истина когда-либо станет известной. Можно сказать одно – поражение было столь тяжким, что на какое-то время Чингис действительно был выбит из «победной» колеи и должен был собраться с силами, чтобы продолжать борьбу.

За эти годы к Темучжину – Чингис-хану вновь присоединилось несколько влиятельных людей. Это был Мунлик со своим сыном, известным шаманом Кокочу, который, по сведениям Джувейни, заявил, что он, как глашатай Вечного Неба, все то, что на поверхности земли, отдал Темучжину и его сыновьям. В это время перешел к Чингис-хану и будущий знаменитый полководец Чжэбе.

Итак, несмотря на поражение, к Чингис-хану постепенно продолжали присоединяться новые сторонники. Приход одной из таких групп вызвал ликование в его стане. По этому случаю был устроен пир, во время которого всплыли разногласия среди Чингисовой родни. Из-за порядка раздачи молока произошла ссора между ханшами, на пиру побили кравчего, а затем вспыхнула драка между Бельгутаем и Бури, ведавшим конями Сача-беки, из рода чжурки. Сача-беки пировал вместе с Чингис-ханом. Бури рассек Бельгутаю мечом плечо, и, как ни уговаривал Бельгутай Чингиса: «Пустяки! Сущие пустяки! Опасного со мною ничего нет, и я сохраняю хладнокровие и дружелюбие. Одного только боюсь, как бы из-за меня не перессорились младшие и старшие братья, которые только что примирились и соединились. Братец, подожди же, оставь, удержись!» [Сокровенное сказание, с. 112], Чингис не утерпел, схватил громадный сук и сам ввязался в драку. Дерущиеся не пускали в ход оружие, но усердно молотили друг друга сучьями, мутовками для взбивания кумыса, бурдюками и всем, что попало под руку. Чингис со своими одолел. Возмущенные и обиженные чжурки и их люди покинули его орду и улус. Правда, через некоторое время родственники примирились, тем более что представился случай совместно воздать татарам за старые обиды.

Помогло Чингис-хану выстоять после поражения и то, что в рядах Чжамухи не было единства, несмотря на одержанную победу, его улус стал постепенно разваливаться.

Набег на татар

Говорят, что при ловкости большого пальцаНа крутом берегуМожно сразу прострелить двух уток.

Еще в годы царствования Да-дин (1161–1189) император Цзинь, говорят, сказал: «Татары непременно явятся бедствием для нашего государства!» Выполняя императорскую волю, войска Цзинь фактически начали войну на истребление татар. Осуществлялась так называемая политика «сокращения численности совершеннолетних». Суть ее состояла в том, что через каждые три года в восточные районы Монголии, туда, где проживали татары, отправляли экспедиционный корпус для истребления татар. Как повествует Чжао Хун, «в Шаньдуне и Хэбэе, в чьем бы доме ни были татарские дети, купленные и превращенные в маленьких рабов, – все они были захвачены и приведены войсками» [Полное описание, с. 70]. От набегов Цзинь страдали и другие татаро-монгольские племена. Нападения кочевников на границы Цзинь и карательные походы в глубь застенных для Китая степей и гор чередовались с определенными промежутками в течение тысячелетий.

По сведениям китайских источников, в 1195 г. ряд племен Монголии, точнее, вероятно, сборная орда из представителей ряда племен и улусов, разорили в очередной раз пограничные районы Цзинь. Цзиньский экспедиционный корпус вторгся в пределы Монголии. Чжурчжэньские войска дошли до реки Халхи и озера Хулунь-Нор. Было взято много добычи. И когда победители-грабители возвращались обратно, их атаковали татары и отбили у них добычу. Командующий экспедиционным корпусом Цзинь генерал Сягу Цанчэнь приказал татарам немедленно вернуть все, что они захватили. Но татары отказались подчиниться приказу и, по понятиям тех лет, «взбунтовались».

В 1196 г. император Цзинь отправил в карательный поход против татар войска под командованием Ваньянь Сяна, который у реки Керулен разбил татар. Часть татар бежала на реку Ульдза, и преследовать их было поручено отряду под командованием Ваньянь Аньго. По версии Л. Гамбиса, от цзиньского двора последовало предложение Тоорил-ха-ну присоединиться к отряду, а Тоорил-хан, недавно вновь обретший свой улус, потребовал от Чингис-хана участия в походе. Было ли это требование или предложение, не столь важно, только, узнав об этом, Чингис-хан заявил:

– Татары – наши старые враги. Они – губители наших дедов и отцов. Поэтому мы не можем отказаться от похода против них.

И он послал Тоорил-хану оповещение: «По имеющимся сведениям, Алтын-ханов Вангин-чинсян гонит перед собою вверх по Утьчже Мегучжина-Сеульту и прочих татар. Давай присоединимся к нему и мы против татар, этих убийц наших дедов и отцов. Поскорее приходи, хан и отец мой, Тоорил!»

– Твоя правда, сын мой. Соединимся! – ответил Тоорил– хан кереитский (по «Сокровенному сказанию», с. 113).

В поход были приглашены и обиженные татарами чжур-ки, с которыми не столь давно произошла драка на пиру. Прождали их шесть дней, но чжурки в поход не явились. Объединенные войска Тоорил-хана и Чингис-хана, примкнув к войскам Цзинь, двинулись вниз по реке Ульчже. Зажатые в клещи, татары закрепились в двух урочищах, но были выбиты оттуда монголами и кереитами. Менгучжин-Сеульту погиб. Победители разграбили стада и имущество татар, среди прочего нашли серебряную колыбель и одеяло, расшитое жемчугом. «Так как, – писал позднее Рашид-ад-дин, – среди монголов такого рода предметов было мало, это событие сочли важным, и оно приобрело известность» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 93]. Разгром татар на реке Ульдзе Л. Гамбис датирует маем-июнем 1196 г. [Гамбис, с. 51]. Среди пленных, доставшихся Чингис-хану, был мальчик, будущий Шиги-Ху-тукту, главный судья государства Чингиса.

Ваньянь Сян пожаловал Чингис-хану за заслуги чин джаутхури, по современному толкованию, чжаотао, т. е. чин пограничного чиновника-военачальника, призванного привлекать местное население (чжао) на службу цзиньской династии и в случае неповиновения и беспорядков на границе карать виновных и непокорных (тао). Одновременно Чингисхан стал числиться командующим группы войск – цзю. Эти войска были и у киданей, и у чжурчжэней. Они набирались в пограничной зоне из местного разноплеменного населения и в основном несли пограничную службу. На европейский лад чин Чингис-хана джаутхури обычно трактуют как чин сотника.