Читаем без скачивания Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна "Avada_36"

Себ промолчал, не желая это никак комментировать. Все предположения оставались только предположениями. Пусть так и будет. Что бы там папа ни думал — скоро он вернётся в Карлайл и выкинет это всё из головы.

 — Сьюзен верит, что у неё идеальный отец, знаешь?

Себ улыбнулся:

 — Все дети так думают. А к двенадцати она начнёт меня ненавидеть. Правда, если мне очень повезёт, то годам к двадцати пяти снова решит, что я не так уж и плох, хотя, разумеется, безнадёжно старомоден и давно отстал от жизни.

Они оба засмеялись, вспоминая бунтарские выходки самого Себа, из которых наиболее невинной было то, что он безо всякого предупреждения перестал откликаться на домашнее «Басти». Ещё устраивал голодовки и протесты в своей комнате. Дрался со всеми, с кем только мог — а иногда и теми, с кем не мог. Украл гитару у школьной звезды. Ночевал на крыше…

Смех Себа стал ещё громче, потому что все эти картины (а также добрый десяток других) вдруг ожили в его памяти очень ярко.

Да, кажется, с папой нормально разговаривать они начали уже после Ирландии, когда Себ несколько повзрослел.

 — Знаешь… — отсмеявшись, сказал Себ, — я, кажется, нашел выход. Что ты думаешь про миссис Кейл?

Сам Себ, знакомясь впервые с будущими тестем и тёщей, обратил на них преступно мало внимания. Он был без ума от Эмили, и тот факт, что к ней прилагаются ещё какие-то родственники, волновал его мало. На первую встречу он пришёл, как велела Эмили, в костюме и с цветами, задал три дежурных вопроса: про погоду, ружьё на стене и цветы в палисаднике, — пропустил мимо ушей ответы и счёл, что всё прошло неплохо. Потом они виделись мало. Он знал, что миссис Кейл от него в восторге, а мистер Кейл — ровно наоборот.

Он пропустил похороны мистера Кейла, зато помог миссис Кейл оплатить часть его долгов и перевёз её в новый дом — втрое меньше, но куда уютней старого. Почти час проговорил с ней по телефону после развода — она его жалела. Почему-то, несмотря на все уверения в обратном, она, как и многие другие, в их разрыве обвиняла именно Эмили.

В общем, в сущности, он ничего не знал про миссис Кейл, кроме того, что ей удалось воспитать умную, заботливую, счастливую Эмили. А ещё, что она совершенно не привязана к Карлайлу и всегда была внимательна к Сьюзен.

 — Она только и делает, хлюпает носом, — нахмурился папа. — Ты с ума сошёл, если хочешь доверить дочь этой размазне.

Но по тону Себ слышал, что папа не так уж не согласен с этим решением.

Глава 16

Пятого звали Дэвид Блинч, и он был чёртовым образчиком английской добропорядочности. Высокий, светловолосый, с длинным лошадиным лицом, он сидел в своей гостиной, заставленной старой мебелью, подливал себе из пузатого чайника чай в маленькую фарфоровую чашку, разбавлял его молоком из молочника и лениво курил сигарету. Себ всё ждал, что вот-вот из-за кресла выскочит корги. 

Не выскакивала. 

Себ лежал на полу запылённого чердака, усыпанного птичьими перьями и заляпанного помётом.

Блинч продолжал пить чай. Хоть фотографируй его такого — и на открытку. Себ действительно испытывал сейчас к Дэвиду Блинчу отвращение, и это его буквально уничтожало.

Он затянул с этим делом на долгих три дня. Сьюзен, которая до сих пор, по словам родителей Себа, держалась очень хорошо, внезапно сорвалась в неконтролируемую истерику. Рыдала до рвоты, хваталась Себа и просила забрать её из этой комнаты и из этого дома. Кричала, что мама смотрит на неё из-за углов. 

Они вчетвером — Себ, мама с папой и миссис Кейл — с трудом напоили Сьюзен успокоительными каплями. К сожалению, после нескольких часов сна ей не стало лучше, и Себу просто пришлось забрать её к себе в квартиру. Там она более или менее успокоилась. 

Себ и до этого думал, что дом Эмили придётся продать, а Сьюзен и миссис Кейл купить другой, но теперь это стало очевидным. Но пока, в качестве временной меры, он сумел арендовать половину таунхауса на той же улице, но в другой её стороне. Родители перебрались со Сьюзен туда. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вот теперь Себ вернулся к пятому виновному. Нужно было убрать последнего ублюдка, и Себу казалось важным закончить с этим до похорон. Только почему-то это было очень трудно. 

Он смотрел на свою цель, а всё, что мучило его в Каире, вдруг навалилось с новой силой. Себ должен был ненавидеть Блинча и желать его смерти. Казалось бы, именно теперь малейшие сомнения должны были бы раствориться. Разве убивать тех, кто не сделал лично тебе ничего плохого, проще, чем всадить пулю в башку ублюдку, который оставил твоего ребёнка без матери?

Проще.

Отложив винтовку в сторону, Себ перевернулся и сел, прижавшись спиной к стене. Тихо ударился затылком о твёрдый кирпич под облетевшей штукатуркой.

«У меня был снайпер до тебя… — вспомнились слова Джима, — виртуоз… Он сломался».

И кажется, Себ догадывался, почему.

Чёртов Джим Фоули.

Себ с силой сдавил виски пальцами, зажмурился до боли в глазных яблоках. Выдохнул.

Он не мог остановиться, прекратить всё, просто уйти.

Во-первых, потому что Блинч заслуживал смерти. Действительно заслуживал, безо всяких приказов. А во-вторых, потому что приказ всё-таки был.

«Он всё равно труп», — подумал Себ почти с отчаянием. Даже если он сам решит выйти из игры, Джим прикончит Блинча.

Ничего не изменилось. И то, что Себ немного ненавидит свою жертву, это просто деталь. Шутка Джима. Дерьмовый юмор, не более того. Не что-то, что может помешать полёту пули, сбить глазомер, запороть расчёты.

Джим может идти нахер. Себ не сломается.

Выравнивая дыхание, Себ ощущал, как его отпускает. Тошнота проходит. Ненависть отступает. Голова очищается.

Перевернувшись обратно на живот, он подполз к позиции, заново установил винтовку, поправил перчатки и приник к прицелу. В комнате теперь появилась женщина лет тридцати пяти в строгом костюме и с очень красивыми светлыми волосами. Жена, любовница? Себу было плевать. Они говорили о чём-то. «Как вы смели смотреть на горничную таким взглядом, сэр?» — озвучил её реплику Себ. Или: «Вы вообще видели прошлый отчёт?». Хотя вряд ли, официально Блинч нигде не работал. Может, они вместе ругали современную литературу?

Не так уж важно.

Себу нужно было, чтобы женщина вышла из комнаты. Никакого волнения не осталось. Если сейчас они уйдут из комнаты вдвоём, Себ просто поедет домой. А потом продолжит — уже с другой точки. Он никуда не спешил, Джим ведь не ставил крайнего срока.

Женщина махнула рукой, наклонилась, коротко поцеловала Блинча в щёку и пошла к дверям. Кажется, её жест можно было перевести как: «Не надо меня провожать», — но Блинч всё-таки учтиво приподнялся со своего места. За женщиной закрылась дверь. Блинч вернулся в кресло. Себ отщёлкнул предохранитель.

  — Как поживаешь, мой дорогой Дантес? — раздался за спиной высокий голос, и Себ вздрогнул от неожиданности. Резко вскочил на ноги, повернулся — и конечно, встретился взглядом с Джим.

Твою мать. Неожиданный удар сзади — лучший способ вырубить снайпера, и Джим наверняка знает об этом. Себ сложил руки на груди, прогоняя остатки животного, вбитого в подкорку страха.

 — Сэр.

Как он там спросил? «Как поживаешь, мой дорогой…», — Себ попытался вспомнить, но фамилия на «Д» вылетела из головы.

 — Ясно, — пожал плечами Джим. — Я почему-то так и думал, — он выглядел раздражённым, а потому максимально опасным, — если бы я сам не давал тебе письменных инструкций, детка, я задумался бы, а умеешь ли ты читать?

 — С вашего позволения, сэр… вы нанимаете меня стрелять, а не читать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джим издал странный резкий звук: не то выдох, не то рык, не то стон, прошёл к подоконнику, уселся на него, разбивая последние остатки маскировки, посмотрел в окно и сказал задумчиво:

 — Одноклеточные и однозадачные. Господи, какая же скука…

Чем именно, Себ не знал, но чем-то он, похоже, как следует разозлил босса. Или не он?