Читаем без скачивания Свадьба - Джулия Гарвуд

Он отвел ее руку, собираясь с мыслями. Жена вела себя смешно, но он понимал, что ни в коем случае нельзя говорить ей об этом, иначе она постарается приложить еще больше усилий, чтобы заставить его передумать.

Ему придется призвать на помощь все дипломатические таланты, которых у него, к сожалению, почти нет.

– С ней все будет в порядке, – резко бросил Коннор.

– Не будет с ней все в порядке. Она погибнет.

– Ты перестанешь спорить со мной, Бренна? – Он всем видом показывал ей, что начинает сердиться не на шутку.

– Я не спорю, просто мне хочется, чтобы ты понял, как важна для меня Джилли. Она для меня как член семьи. Я даже назвала ее в честь брата.

– Ему, конечно, это очень понравилось, – саркастически заметил Коннор.

Бренна решила оставить без внимания его насмешливый тон.

– Нет, Джиллиану это вовсе не понравилось, но потом он привык. Скажи, а нельзя ли найти какого-нибудь доброго человека, который мог бы позаботиться о лошади?

– Ты полагаешь, я должен знать всех добрых и заботливых? Она твердо решила не выходить из себя, даже если он станет рвать и метать. Благополучие Джилли – вот что сейчас главное в конце концов. Она за нее отвечает.

– Я знаю, кто бы мог ее взять на время к себе, – сказала Бренна.

– Ну нет, мы не потащим ее обратно в Англию. Недалеко отсюда живет семья Куинлена, но она уже получила от меня все, что потеряла. Слушай, может, хватит это обсуждать?

– Если ты настаиваешь, я прекращаю. Но по крайней мере не можешь ли ты еще хоть немного подумать, прежде чем окончательно решишь?

Коннор сдался:

– Хорошо, обещаю тебе подумать об этом.

Не прошло и минуты, как он согласился, что отец Куинлена не откажется от Джилли.

Бренна так обрадовалась, что кинулась к нему на шею и поцеловала. Она хотела просто на миг прикоснуться к его губам в знак благодарности, но все получилось совсем не так, как она предполагала. Коннор показал ей, каким прекрасным может быть поцелуи. Прежде чем она успела оттолкнуться от него и перевести дух, его губы впились в ее таким долгим, глубоким поцелуем, что она задрожала. Губы Коннора становились все требовательнее, и она, отбросив всякую сдержанность, пылко отвечала ему. Ее язык двигался у него во рту так же страстно, как его. Вкус поцелуя, ароматы цветов на поляне – все смешалось, и Бренна едва владела собой.

Она забыла обо всем на свете, и если бы их окружила сейчас целая армия язычников, она не обратила бы на них никакого внимания. Ничто сейчас не имело для нее значения, кроме могучего воина, которого она обнимала.

Но к счастью, Коннор не потерял здравого смысла. Он резким движением отстранился, схватил Бренну за руки и отцепил их от своих волос.

Он видел, что она даже не догадывается, как потряс его этот поцелуй, и приказал себе не смотреть на ее губы, пока не сумеет взять себя в руки, но, черт побери, он не мог удержаться! А когда взглянул, то увидел, что искусал ей губы из опасения, как бы между ними тут же не произошло нечто более интимное. Это заставило его разозлиться на самого себя.

– Ты заставила меня забыть, где мы, жена.

Решив, что он так же рад поцелую, как и она, Бренна улыбнулась с самым довольным видом. Его терпение кончилось.

– Ради Бога, что ты вытворяешь?

Произошедшая с ним перемена была настолько резкой, что она перестала дышать и замерла.

– Я была… – Боже милостивый, что же такого она сделала?

Он никак не мог дождаться, когда она возьмет себя в руки и ответит ему.

– Ну? – требовательно спросил он.

– Я выказывала тебе свою благодарность.

– Если ты так выказываешь благодарность, я удивляюсь, как тебе удалось сохранить невинность до первой брачной ночи.

Бренна потрясение уставилась на Коннора. Как он осмелился разрушить их изумительный поцелуй таким диким, безумным замечанием о ее характере?!

В ней взыграл темперамент.

– Да, это и впрямь удивительно. Отец постоянно оттаскивал меня от мужчин, на которых я кидалась. Все они были совершенно беспомощны и не отвечали мне, как ты, поцелуем.

Конечно, смешно было ее слушать, ведь она так робела, так боялась в первую брачную ночь.

Хотя Коннор и считал, что, пожалуй, Бренне следует быть скромнее и сдержаннее с ним, он не мог не признаться, что на него производила впечатление смелость, с которой она вступала в споры с ним. Неужели она не понимает, как жене должно вести себя с мужем? Свое мнение ей дозволено высказывать только тогда, когда ее спросят. Она должна хранить ему верность и преданность, доверяя во всем, что он скажет или сделает… Разве не так?

Проклятие! Он уже не знал, так это или нет. Никогда раньше Коннор женат не был и поэтому не мог воспользоваться собственным опытом. Он пытался сравнивать поведение Бренны с тем, как держались с ним женщины, которых он брал к себе в постель. Они были благодарны ему, черт побери, и никогда не проявляли никакой смелости. Но вообще-то ему было С ними скучно.

Бренна – несомненно, свежий ветер, но как ее заставить делать то, что следует?

Коннор не знал, зачем он опять собирается раздразнить жену, но решил выслушать еще порцию яростных замечаний.

– Ты пыталась так меня умаслить?

– Нет, Коннор, я пыталась дать тебе то, что ты хотел. Совершенно ясно, ты намеренно стараешься меня разозлить.

Что ж, тебе это удалось. Потом сам поблагодаришь меня за это.

Улыбка на лице мужа выдала его.

– Ты действительно не понимаешь, почему я был раздражен, да?

Ей совсем не понравилось его веселье.

– Нет, не понимаю, но ты, кажется, собираешься объяснить?

– Потому что неприлично с твоей стороны целовать меня без разрешения.

Ей показалось, что от злости у нее даже спина задеревенела.

– Ну что ж, тогда ты больше не дождешься от меня поцелуев.

– Нет, жена, ты будешь меня целовать.

Разговор резко оборвался, когда он прижал ее лицо к своей груди.

– Ты наконец прекратишь? Это грубо!

Он не ответил на ее упрек и не обмолвился с ней ни единым словом до позднего вечера, пока они не остановились на ночлег.

Коннор ожидал, когда Бренна заметит, что Джилли нет среди лошадей, привязанных к деревьям. Может, она собирается устроить скандал, зарыдать? В таком случае он готов был не дать разразиться буре.

Жена не произнесла ни слова, но, увидев ее лицо, он подумал, что лучше бы уж она кричала на него – такая безмерная печаль поселилась в ее глазах.

Он испытывал неподдельное страдание оттого, что она разочаровалась в нем, весь ужин мучился этим чувством, полный решимости не объяснять ей ничего, но через час передумал. Он сказал себе, что сделает на этот раз исключение – жена слишком любила свою лошадь. Черт побери, она возвела животное в ранг члена семьи!