Читаем без скачивания Человек находит друга - Конрад Лоренц

Стаси практиковала обман другого рода. Известно, многие собаки не только чувствительны к физической боли, но и любят, чтобы их жалели, и очень быстро выучиваются злоупотреблять сочувствием мягкосердечных людей. Как-то, когда Стаси сопровождала меня в велосипедной поездке, у неё от переутомления воспалилось сухожилие левой передней лапы.

Она захромала, и несколько дней я должен был входить пешком. Позже я все время следил, не утомилась ли она, и резко снижал скорость, едва она начинала прихрамывать.

Стаси очень быстро сообразила, в чем дело, и стоило мне теперь свернуть на дорогу, которая ей не нравилась, как она немедленно начинала припадать на левую лапу. Когда я отправлялся из дому в госпиталь, где ей предстояло несколько часов сторожить мой велосипед, она начинала хромать так жалостно, что прохожие негодующе на меня поглядывали. Однако стоило нам повернуть в сторону манежа, что означало загородную прогулку, как боль в лапе пропадала без следа. Особенно прозрачной эта хитрость становилась по субботам. Утром по дороге на служебный пост бедная собачка еле ковыляла за велосипедом на трех лапах, но днём, когда мы отправлялись на двадцатикилометровую прогулку и я ехал очень быстро, Стаси не бежала позади велосипеда, а мчалась впереди по давно знакомым тропам. Однако в понедельник хромота возвращалась.

В заключение я расскажу две небольшие истории, в которых действуют не собаки, а обезьяны. Тем не менее эти истории тут вполне уместны, так как они доказывают, что наиболее умные животные способны и лгать и понимать, когда им лгут.

Профессор Вольфганг Келер, чьи исследования интеллекта шимпанзе принесли ему мировую известность, как-то поставил перед молодым самцом-шимпанзе классическую задачу с подвешенной к потолку гроздь бананов, которую обезьяне полагалось достать, придвинув под бананы стоящий в углу ящик. Шимпанзе осмотрелся, потом повернулся не к ящику, а к профессору и схватил его за руку. Надо сказать, что мимика и жесты шимпанзе на редкость выразительны. Желая позвать куда-нибудь другого шимпанзе или человека, который пользуется их расположением, они испускают просительные звуки и тянут его за руку. Прибегнув к этому методу, молодой шимпанзе повёл профессора Келера в противоположный угол комнаты. Профессор подчинялся настояниям животного, потому что хотел узнать, чем оно так заинтересовалось. Он не заметил, что его ведут прямо к бананам, и разгадал истинные намерения шимпанзе, только когда тот вскарабкался по нему, точно по древесному стволу, энергично оттолкнулся от его лысины, схватил бананы и был таков. Шимпанзе решил задачу новым и более остроумным способом.

Дополнением к этой истории о шимпанзе, который обманул знаменитого психолога, служит история орангутанга, которого обманул мой друг Я. Портелье, директор Амстердамского зоопарка. Орангутанг был крупным самцом с Суматры. Поймали его уже взрослым, и теперь он жил в очень просторной и высокой клетке. Как все орангутанги, он был ленив, и, чтобы устраивать ему разминку, Портелье дал указание сторожу кормить его понемногу, а еду ставить на верх клетки. Таким образом, обезьяне приходилось карабкаться вверх и вниз всякий раз, когда ей хотелось съесть кусочек банана.

По-видимому, имея дело с орангутангами, необходимо каким-то образом имитировать трудности естественной борьбы за существование, чтобы принудить животное побольше двигаться; возможно даже, что психологическое воздействие этой естественной «работы» ещё важнее физического.

Привычку орангутанг влезать за едой под потолок сторожа использовали и для того, чтобы чистить клетку; пока один кормил наверху обезьяну, другой с помощью швабры и ведра воды быстро приводил в порядок деревянный пол. Однажды эта довольно рискованная процедура могла бы привести к весьма печальным последствиям, если бы не присутствие духа и не находчивость Портелье. Пока сторож протирал пол, орангутанг внезапно скользнул вниз по прутьям клетки и, прежде чем удалось задвинуть дверь, могучая обезьяна просунула в щель обе руки. Хотя Портелье и сторож напрягали все силы, чтобы задвинуть дверь, орангутанг медленно, но верно, сантиметр за сантиметром отодвигал её назад. Когда он уже почти протиснулся в отверстие, Портелье пришла в голову блестящая мысль, которая могла осенить только подлинного знатока психики животных: он внезапно отпустил дверь и отскочил с громким криком, в притворном ужасе глядя на что-то позади орангутанга. Обезьяна стремительно обернулась, чтобы посмотреть, что происходит за её спиной, и дверь тут же захлопнулась. Орангутанг только через несколько секунд сообразил, что тревога была фальшивой, но когда он понял, что его обманули, то пришёл в настоящее исступление, и, несомненно, разорвал бы обманщика в клочья, если бы дверь не была уже надёжно заперта. Он совершенно ясно понял, что стал жертвой преднамеренной лжи.

КОШАЧЬЯ НАТУРА

Макавити, Макавити, кот гордый и

таинственный;

Коварен он, и вкрадчив он, и в

мире он – единственный.

Выражение «кошачья натура» в применении к человеку обычно подразумевает коварство и хитрость – чаще всего это определение даётся представительницам прекрасного пола. Я часто старался понять, почему кошка приобрела подробную репутацию. Во всяком случае, её манера охотиться – бесшумное выслеживание добычи – тут ни при чем, поскольку известно, что львы и тигры добычи – тут ни причём, поскольку известно, что львы и тигры охотятся точно так же, однако никому и в голову не придёт назвать тигрицей или львицей лживую и злокозненную сплетницу. И, наоборот, обычный эпитет львов и тигров – «кровожадный» – никто не применяется к домашним кошкам, хотя они тоже убивают свою добычу.

В главе «Животные, которые лгут» я изложил все, что мне известно о настоящих обманах, то есть о сознательном притворстве. Я твёрдо убеждён, что подобное поведение представляет собой гигантское, почти невероятное достижение животного интеллекта. Некоторые из моих коллег, возможно, с сомнением отнесутся к приведённым мною примерам и сочтут, что их слишком мало для подтверждения моего вывода о сознательном жульничестве со стороны животных, о которых я рассказал. Однако я ни разу не наблюдал аналогичного поведение у кошек, хотя с этими животными я общался так же тесно, как с собаками, и почти так же долго. И я не знаю ни одного случая типичного поведения кошки, из которого можно было хотя бы по ошибке сделать вывод, что они лживы и коварны. А в то же время существуют животные, которым действительно свойственно поведение, наводящее на мысль, будто они прибегают к сознательному обману, хотя на самом деле ничего подобного нет.

Некоторые собаки настолько пугливы, что ни в коем случае не позволят постороннему человеку дотронуться до себя – я бы даже сказал, что для них это физически невозможно. Подобные собаки нередко принимают приниженную позу, что и приводит к недоразумениям, так как при этом они даже почтительно виляют хвостом. Только опытный наблюдатель заметит, что собака пытается избежать прикосновения и все плотнее прижимается к земле под рукой, которая по непонятной для неё причине стремится её погладить. Если бестактный человек будет неосторожно продолжать навязывать ей свои ласки, перепуганная собака может утратить власть над собой и молниеносно располосовать бесцеремонную руку.

Во многих случаях собачьи покусы относятся именно к такого рода «укусам из страха». Жертвы же подобного нападения особенно обижаются на собаку, потому что та вначале виляла хвостом.

Поведение медведей тоже легко поддаётся неверному истолкованию, хотя и несколько по-иному, так что этих животных можно заклеймить определением «коварные». Медведи живут в одиночку, «внутримедвежьи» отношения развиты мало, а потому мало развиты у ни и средства выражения эмоций.

Толстая кожа медвежьих морд не способствует развитию мимики, маленькие ушки, спрятанные в густой шерсти, не подвергаются опасности во время драк (рассерженный медведь наносит внезапный удар лапой, но не кусает), и потому медведи относятся к весьма малочисленной группе млекопитающих, которые, впадая в ярость, не прижимают ушей к голове. Другие выражения их эмоций тоже не слишком бросаются в глаза, а главное – не похожи на собачьи, и в результате, когда люди соображают, что медведь рассержен, бывает уже поздно.

Вдобавок приручённые медведи склонны к ничем не вызванным и непредсказуемым припадкам ярости. Округлые формы и забавная неуклюжесть здорового медведя придают ему внешнее сходство с определённым типом добродушных толстяков, и мы подсознательно не ожидаем внезапных вспышек злобы от такого весёлого, толстого и уютного существа. Хорндей, директор одного из американских зоопарков и признанный знаток поведения медведей, называет приручённых медведей самыми опасными из всех содержащихся в неволе животных. «Если твой враг тебе ненавистен, подари ему ручного медвежонка», – благожелательно рекомендует он. В своей прелестной книге «Ум и повадки диких животных» Хорндей описывает действительно ужасные случаи, когда приручённые медведи вдруг выходили их повиновения, причём нередко это были полувзрослые медвежата. Медведь, который, держа уши торчком и не скаля зубы, спокойно ест яблоко из рук хозяина, а секунду спустя бьёт его железными когтями по голове, кажется коварным и хитрым, так что утверждение Хорндея, будто медведи всегда носят маску, вполне понятно.