Читаем без скачивания Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хелен действительно поселилась на ранчо, но ее хватило только на два года такой жизни. Ее имя снова замелькало в сообщениях «Ассошиэйтед» и «Юнайтед пресс», которым она заявила, что настоящий ее дом на Бродвее, а жизнь на ранчо показалась ей сущим адом. Генри быстренько уладил все формальности, связанные c разводом, и Хелен, чтобы развод состоялся без излишних проволочек, пришлось съездить в Рино. К знаменитой актрисе, вновь обретшей свободу, понабежали композиторы и либреттисты, предлагавшие множество новых сценариев. Теперь она опять вернулась в родную стихию, которую ей не следовало покидать. Она начала репетировать свое новое шоу «Все звезды».
Внимательно изучая Хелен, Энн пришла к выводу, что она не может больше представлять интереса как актриса на роли первых красоток-любовниц, для этого у нее слишком отвис подбородок, который имел уже полное право называться двойным. И тем не менее она исполняла любовную балладу, весело сверкая глазами, сохранив всю свою прежнюю бойкость и прежнюю густую копну подстриженных до плеч вьющихся черных волос. Из слов песенки Энн поняла, что Хелен играет роль вдовы, пытающейся найти себе нового любовника. Ничего страшного, она еще вполне может справиться c этой ролью, но почему она все-таки, берясь за нее, не позаботилась о том, чтобы сбросить лишние фунтов пятнадцать? Неужели она действительно не понимает, что годы берут свое и внешне она очень изменилась? Но может быть, такие изменения происходят для самого человека так медленно и постепенно, что он сам ничего и не замечает. «Ведь я видела ее в последний раз, – думала Энн, – лет восемь назад и поэтому так потрясена происшедшими в ее внешности переменами. Сама же Хелен, наверное, считает, что выглядит по-прежнему молодо».
Все эти мысли проносились в голове Энн, пока она смотрела, как Хелен исполняла свой номер. Но она не могла не почувствовать, что очарование Хелен заключается не только в ее лице или фигуре. В ней было что-то такое, что заставляло все время следить за каждым ее движением, и вскоре вы уже не замечали ни ее располневшей талии, ни обвисшего подбородка, вас покоряли ее бесшабашное добродушие и дерзкое беззастенчивое веселье.
Когда Хелен закончила петь, Гилберт Кейс воскликнул:
– Великолепно, Хелен! Просто замечательно!
Актриса подошла к самому краю сцены, посмотрела оттуда на него сверху вниз и произнесла:
– Это не песня, а кусок дерьма!
Выражение лица Кейса осталось невозмутимым.
– Не сомневаюсь, моя дорогая, что со временем она тебе понравится. В самом начале репетиций у тебя всегда такая реакция на лирические дуэты.
– Ты что, издеваешься надо мной? Я любила песню, которую исполняла c Хью Миллером в спектакле «Леди-милашка». Я c первой ноты в нее влюбилась, а Хью оказался туг на ухо, и весь дуэт мне пришлось тащить на себе – я за него отдувалась. По крайней мере, Боб держит мелодию. – Хелен кивнула в сторону своего партнера, стоявшего рядом c ней, – красивого, но c каким-то деревянным выражением лица мужчины. – И не убеждай меня, что песня мне скоро понравится. Это невозможно! Она ни о чем не говорит, дрянь и больше ничего. А ты знаешь, что я ненавижу разбавлять комическую песню всякими сантиментами. Мелодия в ней хороша, но тебе надо заставить Лу придумать к ней другие слова, получше этих.
Хелен повернулась и ушла со сцены. Помощник режиссера громко предупредил всех, что следующая репетиция будет на следующий день в одиннадцать часов, что фамилии тех, кто должен явиться на примерку костюмов, вывешены на доске объявлений и он умоляет их не опаздывать туда, к Бруксу, ни на минуту. Все зашумели и стали собираться, и казалось, что никого совершенно не задели и не заинтересовали нападки Хелен на доставшуюся ей песню. Меньше всех это, похоже, обеспокоило самого Кейса. Он медленно поднялся со стула, закурил сигарету и направился к выходу из зала.
Когда сцена опустела, Энн осторожно поднялась на нее и прошла за кулисы. Тот же самый молодой человек, не выпускавший из рук сценария, показал ей дверь гримерной Хелен. Энн постучала, и хорошо знакомый сотням тысяч слушателей резкий голос прокричал:
– Входите!
Увидев Энн, Хелен удивленно подняла голову:
– А ты, черт побери, кто такая?!
– Меня зовут Энн Уэллс, и я…
Хелен не дала ей закончить:
– Знаешь, я очень занята и к тому же страшно устала. Чего тебе надо?
– Я принесла вам эту папку, – сказала Энн, кладя ее на гримировальный столик. – Ее просил вам передать мистер Беллами.
– Ах да, ладно! А где он сам, дьявол его задери?
– Он не смог уйти c совещания совета директоров по поводу какой-то сделки по продаже недвижимости. Но он просил вам передать, что завтра обо всем c вами переговорит и объяснит, если что-нибудь будет непонятно в этих документах.
– Хорошо-хорошо.
Хелен снова повернулась к зеркалу, снимая грим, и махнула рукой, давая понять, что больше Энн не задерживает. Но когда та направилась к двери, Хелен вдруг окликнула ее:
– Эй, подожди минутку. Ты, случайно, не та девица, о которой я читала в газетах? Ну, которая заполучила Аллена Купера, знаменитое колечко и все такое прочее?
– Мое имя Энн Уэллс.
– Ах так, – хмыкнула Хелен, – рада c тобой познакомиться. Садись давай. Я не хотела нагнать на тебя страху, но и меня можно понять. Если бы ты только видела, какие типы иногда умудряются проскользнуть мимо привратника и пробраться сюда ко мне. И все пытаются мне что-нибудь вручить. Дай-ка взглянуть на твой брюлик! – Она схватила Энн за руку и, увидев кольцо, восхищенно присвистнула. – Мамочки мои, ну и красавчик! У меня есть кольцо c камнем в два раза больше твоего, но я купила его себе сама. – Хелен встала и надела норковую шубку. – Кстати, и ее тоже. Ни один мужчина за всю мою жизнь ничего мне не подарил, – произнесла она жалобным тоном, но тут же пожала плечами, как будто успокаивая себя. – Да ладно! Еще не все потеряно, завтра будет новый день. Может, я еще встречу настоящего парня, который засыпет меня подарками и вытащит из этой крысиной возни. – Заметив удивление Энн, Хелен усмехнулась. – Да, ты не ослышалась, именно из крысиной возни. Ты думаешь, так уж весело целый месяц мотаться на эти вонючие репетиции? А ты знаешь, какой ужас творится на первых допремьерных выездных спектаклях, этих
