Читаем без скачивания Дыши - Кристен Эшли

— Хорошо, — согласилась я, но не двинулась с места.

— Детка, ты должна убрать руки с моей шеи, чтобы взять пиццу, — подсказал он, и уголки его губ чуть приподнялись.

Я перевела взгляд на его губы.

Мне очень-очень нравилась его полуулыбка.

Эти губы произнесли: «Фэй», и его рука сжала меня.

Мои глаза метнулись к нему, руки соскользнули с его шеи, и я пробормотала:

— Пицца, накрыть на стол.

Он отпустил меня. Я забрала пиццу.

Скользнув пальцами по моему бедру, он сказал:

— Вернусь через секунду.

Я кивнула, чувствуя на себе его пальцы, хотя их уже не было.

Боже, мне нужно взять себя в руки.

Я решила сделать это, накрывая на стол. Я разложила на кухонной стойке перед табуретами салфетки, тарелки, хлопья красного перца, сыр пармезан, соль и перец, и когда он вернулся, я ставила бокалы.

Я посмотрела на Чейза.

Он направлялся ко мне с пятью пакетами продуктов.

— Эм… не уверена, что скупить весь магазин для мальчика — это хорошо, Чейз. Если он живет на улице, остальные бездомные Карнэла набросятся на него, как стервятники, — заметила я.

Чейз добрался до кухни, опустил пакеты на стойку, и, когда они приземлились, издали громкий грохот и какофонию ударов.

Затем он повернулся ко мне.

— В городе есть только один бездомный, дорогая. Он называет себя Изгой Эл. В этом году он отпраздновал свое семисотлетие и выглядит соответствующе. Поговори с ним, и он поклянется, что это он застрелил Билли Кида. Каждый дикий кот Карнэла при первом удобном случае вцепится в тебя когтями, но в любой день или ночь один или дюжина из них свернутся калачиком возле Эла, будто он их мамочка. У него два зуба. И я не вижу ничего хорошего в их будущем, так как Шамблз и Солнышко пристроили небольшой навес за «Ла-Ла-Лэндом», чтобы обеспечить Элу хоть какую-то защиту от солнца. Он был очень благодарен за эти усилия. Переселился туда, когда Шамблз еще забивал гвозди. В основном, он остается там, кроме тех случаев, когда ему пора выть на луну. И Шамблз подкармливает его выпечкой. Думаю, наш паренек в безопасности в этом плане.

Я уставилась на него.

Затем спросила:

— Ты знаешь все это о бездомном мужчине по имени Изгой Эл, о котором я не только никогда не слышала, но даже никогда не видела, хотя прожила в этом городке всю свою жизнь?

Чейз снял куртку, бросил ее на островок и приблизился ко мне. Следя взглядом за движением своей руки, он перекинул мои волосы через плечо, а затем коснулся моей шеи, и я вздрогнула. Его внимание вернулось ко мне, и он продолжил рассказывать об Изгое Эле.

— Да, знаю, а еще знаю, что он кормит своих кошек консервами, но предпочитает тунца. Что касается его самого: тушенка, венские сосиски, консервы «Spam», перец чили, фасоль-ранч, выпечка Шэмблза и пиво «Colt 45». — Уголки его губ приподнялись, и он закончил: — Твой папа не одобрит, но никакой грубой пищи.

— Откуда ты все это знаешь?

— Он сам мне рассказал, когда делал заказы на то, что ему действительно нравится. Так что я покупаю ему только то, что ему действительно нравится, потому что, бездомный он или нет, остальное он выбрасывает.

— Ты покупаешь еду Изгою Элу? — прошептала я и по-другому взглянула на спальный мешок и пакеты с едой.

Зная о камерах у библиотеки и всех усилиях, направленных на поиски одинокого беглого мальчика, которые возглавлял Чейз, даже, несмотря на то, что он якобы передал дело Фрэнку. При всем этом я могла поклясться, что Элла Мэй пела «Holding Out for a Hero» прямо мне в ухо.

— Я, Фрэнк, Бетти и Кристал, — пояснил он, и Элла Мэй замолчала.

Я моргнула, а затем с недоверием спросила:

— Кристал?

Уголок губ растянулся в полноценную ухмылку, Чейз наклонился, чтобы быть ближе ко мне, и поделился:

— Она сурова снаружи, и это истинная Божья правда. Жесткая как сталь. Никто к ней не приблизится, пока Кристал сама не откроется. Но внутри, дорогая, внутри любого человека всегда кроется что-то еще. Некоторые люди впускают вас сразу. С некоторыми приходится попотеть. Некоторые никогда не впускают вас и устраивают шоу, полное лжи. Некоторые, такие как Кристал, ждут, чтобы вы это заслужили. И я знаю, что внутри Кристал таится доброта, сердечность и нежность.

— Она впустила тебя? — тихо спросила я.

— Не в прошедшие тринадцать лет. Но шесть месяцев назад я вернулся домой после дерьмового дня, когда весь город праздновал с размахом, прошел сквозь толпу репортеров, чтобы добраться до своей двери, и обнаружил ее сидящей в темноте моей гостиной. Она пробралась с черного хода. Сидела и пила мою водку. Первое, что она сказала мне, прежде чем налить мне стакан, было: «Ты молодец, Китон». Мы выпили в тишине, и она вылезла из окна моей спальни. Не уверен, что она меня впустила, но в случае с Кристал Бриггс, думаю, это настолько хорошо, насколько возможно.

— Думаю, в случае с Кристал Бриггс, это значимо, — прошептала я, его ухмылка превратилась в улыбку, и я растворилась в ней, прежде чем он отвернулся.

Он направился к пакетам. Я взяла себя в руки и подошла к ящику со столовыми приборами.

Я навострила уши, когда он сказал:

— Итак, часть покупок не для нашего паренька. Это на десерт.

Я взяла вилки, ножи и штопор, уточняя:

— На десерт?

Он вытаскивал продукты из пакетов и нес их в холодильник, когда ответил:

— Шоколадное мороженое с арахисовым маслом.

Звучало потрясающе.

— Что в нем? — спросила я, оглядываясь через плечо на то, как он ходит по моей кухне (и мне нравилось то, что я видела), пока раскладывала столовое серебро.

— Мороженое, много сиропа, огромная порция арахисового масла, взбитые сливки, дробленый арахис и вишня. Мама обычно делала так для меня.

Просто, но, несомненно, потрясающе.

Потянувшись за бутылкой вина, которую он поставил на столешницу, я мысленно вычла один кусок пиццы из своего вечернего рациона и добавила еще одну порцию «арахисового масла» к десерту.

Я уже собиралась открыть вино, когда обнаружила, что в руках нет ни бутылки, ни штопора, вскинув голову, я посмотрела на Чейза и убедилась, что он держит и то, и другое.

— Отец мало чему меня научил. Но есть одна вещь, которую я узнал от него: женщина не наливает себе выпить, — объяснил он.

Элла Мэй вновь запела мне на ухо.

— О, — пробормотала я.

— Детка, достань пиццу, — мягко приказал он. — Мне два кусочка для начала.

— Хорошо, — продолжала я бормотать,