Читаем без скачивания Под опущенным забралом - Иван Дорба

— Алло! Фрейлен Ан-семь, пост номер сорок восемь доложил, что машина под указанным номером только что проследовала в сторону Рибно. За ней посланы мотоциклисты.

Анджела молча положила на рычажок трубку. «Это провал! — и опустилась на стул. — Что же я сижу? Надо действовать!» — И, поднявшись, направилась в комнату на нижнем этаже, отведенную для охранника, прихватив с собой бутылку «Бургундца», которую только почал Розумек.

— Сержант, у меня от всей этой суматохи разболелась голова. Я пойду спать, и не надо меня тревожить. А на телефонные звонки отвечайте, что «их нет дома»… А это, чтобы вам не было скучно, «Бургундец» вас развлечет. Гуте нахт!

Минут пять спустя она тихонько выскользнула в сад, через заднюю калитку спустилась к озеру и торопливо зашагала к отелю «Топлица». У озера «бура» бесновалась вовсю, над аллеей взвивались винтовые столбы опавших листьев. Идти было трудно, длинный плащ бил полами по ногам и еще больше затруднял шаг.

«Топлица», вся в огнях, показалась из-за поворота как-то сразу. Длинная, во все здание, балюстрада и балконы были безлюдны. «Бура» загнала всех в помещение.

В саду и под арками не видно ни души. Миновав отель, Анджела прошмыгнула к небольшому домику, который служил подсобным помещением или дворницкой соседней виллы «Лока», постучала в маленькое оконце и, когда приводнялась занавеска, приблизила свое лицо к самому стеклу. Мария Хорват узнала гостью, схватила с вешалки платок и вышла из комнаты.

Минут через десять Анджела торопливо, почти бегом возвращалась назад. Гельмут Розумек мог доехать до моста № 49 и оттуда позвонить на виллу. И уж, конечно, он пошлет Карла за ней.

Войдя в дом и тихо прокравшись по лестнице к себе, она, не зажигая огня, уселась в свое любимое кресло, чтобы окончательно успокоиться и обдумать, что еще можно сделать в такой критической ситуации.

Аркадий Попов, отпросившись в очередной раз в Блед у Рачина, не мог и предполагать, что эта его поездка к связной киоскерше Вере окажется роковой… Как обычно, он пошел в город пешком и к назначенному часу был у киоска «Дела». После короткого разговора с Верой он отошел к дороге, остановил грузовик и попросил водителя довезти его до Рибно. Из-за отсутствия связного предстояло самому отвезти шифровку на хуторок. «Не доезжая Коритно, свернуть по дороге направо, она доведет до хутора Стояна, — говорила Вера, — там тебя встретит высокий белокурый парень, это и есть Стоян, ты скажешь ему, что прибыл от Веры из «Дела», и передашь ему вот это письмо. Больше никому».

Прося шофера довезти его до Рибно, Аркадий хотел сойти возле хутора, но понял, что этого делать нельзя. При выезде из города машину вдруг остановил бойкий офицер. Он резко отворил дверцы, жестом приказал Аркадию выйти из кабины и пальцем указал на кузов, а сам развалился рядом с шофером, крикнув:

— Коритно!

«Какого дьявола немец увязался с нами? Уж не затевается ли что?» И тут Аркадий вспомнил, что во время разговора с Верой около киоска вертелся какой-то тип. Аркадий не придал этому никакого значения, а сейчас, сидя в машине, забеспокоился: «Не засекли ли меня? И водитель мрачный. Если начну первым, то и с ним, и с офицером справлюсь», — решил он про себя. Сидя в кузове, он прижимался спиной к кабине, но так, чтобы его не было видно из заднего оконца.

Мимо проплывали дома, потом сплошным частоколом замелькали деревья и снова дома; и вдруг выросла церковь. Притормозив у моста, где стоял полицейский пост, машина проскочила на ту сторону небольшой речушки Речицы, миновала второй пост и уже начала подниматься по серпантину на покрытое чахлым лесом плоскогорье. Аркадий смотрел, как дорога словно бы убегает у него из-под ног, на вороненую сталь Речицы, на оставшийся позади каменный мост. Вдруг вспыхнула яркая фара мотоцикла, выехавшего из ворот только что оставшейся позади караулки второго поста. И тут же появилась вторая машина, в свете фар мотоцикла Аркадий разглядел трех солдат с автоматами.

«Через несколько минут они нас нагонят. Тут что-то неладно, не лучше ли мне спрыгнуть? Скоро будет проселок в сторону хутора…»

Не раздумывая больше, Аркадий на повороте перемахнул через борт машины и, пробежав несколько шагов, кинулся в сторону, притаившись за придорожным кустарником. Исчерченное черными космами мелколесья плоскогорье вздулось буграми. Треск моторов приближался. Яркий свет фары мотоцикла, полоснув по верхушке куста, под которым он лежал, перенесся зайчиком на дерево, мелькнул по кювету и устремился по посыпанному щебенкой и словно отштукатуренному шоссе. Еще минута — и машина, мелькнув красными сигналами, скрылась за поворотом.

Идти ночью без компаса по изрытому оврагами и поросшему лесом плоскогорью и не потерять направление очень трудно. Врожденное чувство ориентировки вело Аркадия, к тому же небо очистилось и появились звезды.

Часа через два он вышел на проселок и вскоре очутился у нужного ему дома. Стоян поначалу встретил его настороженно и даже с опаской, но, услыхав слова пароля, тут же пригласил в дом и велел жене готовить гостю ужин.

Они разговорились. Аркадий рассказал, как соскочил по дороге с грузовика и увидел, как мотоциклисты остановили машину, а спустя несколько минут вернулись обратно.

— Если следят за мной, то почему они не взяли меня у моста, там, где их пост? Ей-богу! Ничего не понимаю, — недоумевал Аркадий.

— Не возвращайтесь в отряд! Я пошлю в Рибно человека, пусть он изучит обстановку, за два-три часа обернется. Зачем рисковать? — И Стоян поднялся с места.

— До двенадцати ночи я должен быть в комендатуре отряда, сейчас уже десятый час. Лучше пойду… Ей-богу!

Стоян покачал головой и пожал плечами:

— Так-то оно так. Вы русский, а немец Россию воюет, уже где-то под Москвой. Не поверит вам Рачич, не поверит!

— А вдруг да поверит. Возвращаться в отряд надо! — Аркадий, как шашкой, резанул ладонью по воздуху. — Спасибо за угощение.

— Провожу я тебя по тропкам до самого Рибно. Иначе в лесу заблудишься.

— Если все будет благополучно, я подам сигнал, а нет — предупреди всех. Сам понимаешь, станут пытать… нелегко выдержать.

— Ты должен выдержать! — Стоян строго похлопал своей широкой ладонью Аркадия по плечу. — Ты много знаешь… А мы поможем.

На околице Рибно они расстались, крепко пожав друг другу руки. Аркадий зашагал в комендатуру, чтобы явиться «по случаю прибытия из отпуска», а Стоян задами прокрался к дому, где с двумя «товарищами»-усташами жил Попов, и притаился за плетнем.

Через полчаса Аркадий в комнате не появился. Это означало провал, но Стоян все еще прислушивался к звукам за окошками. Вдруг на улице послышались шаги, хлопнула калитка, и кто-то, постучав в дверь, грубым голосом крикнул:

— Ребята, наш Пуниша разрешил идти по домам. Русский сам явился в комендатуру! Его арестовали! Здоровенный бугай. Едва взяли, трех покалечил. Досталось и нашему капитану, с фонарем ходит, чуть глаз ему не выбил…

Стоян дальше слушать не стал. Он отпрянул от окна и торопливо, стараясь не стучать каблуками, побежал в переулок: надо было предупредить товарищей в Бледе о провале…

5

Розумек вернулся домой около девяти вечера, мрачный и злой. Анджела обрадовалась этому, думая, что Попов ушел.

— Ты продрог, Гельмут? Хочешь, сварю глинтвейн? Ужин на столе.

— Русский летчик удрал, наверное, он коммунист. Выпрыгнул из кузова машины…

Анджела зябко поежилась.

— Бррр… как холодно! Простудилась, что ли, голова болит. Тебе звонили с сорок восьмого поста, там машину обнаружили и послали за ней мотоциклистов!

— Знаю! Они-то и спугнули! Тейфель! — Он подошел к стоявшему в прихожей зеркалу, одернул китель, пригладил седеющую шевелюру и, взяв Анджелу под руку, бросил: — Пойдем ужинать!

После ужина легли спать. Анджела безвольно лежала на его руке, когда раздался телефонный звонок, длинный и настойчивый.

Сердито проворчав: «Тейфель!» — Розумек поднял трубку. В трубке заквакал чей-то противный голос.

— Где взяли? — удивился Розумек. — В комендатуре?… Сам явился? Зачем же тогда взяли?… Ах, оказал сопротивление?… Даже так?! — Розумек спустил с постели ноги, не отрывая от уха трубку, которая квакала. Анджела с глубокой тоской думала о том, что сейчас, наверное, уже истязают сильного, красивого богатыря Аркадия, который легко поднимал ее в саду срывать с ветки яблоки. Как Анджела ни прислушивалась, уловить, что говорили в трубку, было невозможно.

— Зачем он приходил в Блед? Кто у него знакомый? Как допрашивать? Не церемониться! Поручите его Булину, этот субчик у него все жилы вытянет!

Розумек повесил трубку.

— Ну и гость у нас побывал! Коммунист! Кого-то там искалечил. Все расскажет! — Розумек вздохнул облегченно и улегся поудобнее в постели.