Читаем без скачивания Черная кровь - Святослав Логинов

Курлыкая, мчались диатримы.

Выбиваясь из сил, бежали Таши и Тейко; видя, что соперник все больше и больше замедляет ход, Таши на бегу протянул ему руку; лицо Тейко исказилось, он, наверное, последним усилием воли протянутую руку оттолкнул и словно вспомнив, кто он таков, рванул вперед так, что мигом оказался впереди Таши на добрый десяток шагов.

– Правее держи! – крикнул вслед Таши. – На узкую тропу! Кустами уходить надо!

Это Тейко понимал и сам. Большеногой птице неловко бегать по зарослям терновника, и спасение там найти нетрудно. Жаль, что у поселка вновь начинается открытое место: поля, пастбища. Там вновь придется бегать со смертью наперегонки. И не идти туда нельзя, людей надо предупредить, даже если потом заклюют тебя возле самых родных ворот.

К зарослям успели в последнюю секунду. Пожадничавшая птица, желая достать Таши с разгону проломила в кустах изрядную просеку, но запутавшись, свалилась на землю, уронив в колючки хозяина. Остальные диатриты сбавили ход, загарцевали на месте, выискивая удобные пути. На это ушла, может быть, минута, никто ж не прячет троп у самого-то селения. Вот за эту минуту несостоявшимся поединщикам надо было успеть если не самим спастись, то спасти других.

* * *

Крик Ромара был слышен во всем селении. И еще не успели угаснуть отзвуки, как наспех похватавшие оружие охотники ринулись к воротам.

Впереди бежал Бойша – и как только успел вождь?

А Ромар уже кричал что было мочи остолбеневшим пастухам, обихаживавшим невдалеке большую отару:

– Бросай, все бросай, дураки! Беги! Диатриты!

Карлики верхом на чудовищных птицах-диатримах. Узкая тропа давно кончилась и, рассыпаясь веером вслед за бегущими Таши и Тейко мчалось не меньше двух дюжин кровожадных птиц. Диатримы на бегу злобно и хищно орали, мирное курлыканье превратилось в кровожадный клич.

Расстояние между преследователями и Таши с Тейко быстро сокращалось.

Первым, как и положено вождю, опомнился Бойша.

– Которые с луками – вперед! Стреляй! Ворота – закрыть!

– Там же люди остались!.. – выкрикнул кто-то, но Бойша только зло сверкнул глазами.

– В щель проскочат. Не могу я из-за двоих всем родом рисковать!

И все-таки Таши и Тейко не успели бы, окажись путь от Сухого Ручья до селения чуть длиннее, или – или не заметь диатриты другую добычу.

Наконец опомнившиеся пастухи в ужасе бежали прочь, суматошно размахивая руками; овец они бросили на произвол судьбы. Но диатрим сейчас не слишком занимали жалкие двуногие. Перед ними оказалась куда более вкусная еда.

Передовой отряд диатритов резко взял в сторону, направляясь к отаре.

В толпе воинов кто-то громко охнул.

Задыхающиеся, чуть живые Таши и Тейко с разгону ворвались в оставленную щель под не полностью задвинутыми плахами. Ворвались – и рухнули наземь, полуживые.

Перед глазами Таши плавала алая пелена, словно по затылку хлестнула длань Дзара. Не чуя ног, он повалился прямо в пыль, не слыша голосов, не чувствуя теребящих его рук; рядом растянулся Тейко, рядом, словно кровный брат, точно и не было меж ними никогда никакой вражды.

А карлики тем временем, разразившись тонкими торжествующими воплями – ишь, обрадовались, гады! – завернули птиц к стаду. Собственно говоря, их и заворачивать было не нужно – диатримы сами рвались вперед, точно молодые туры на случку. За спиной Бойши загалдели и загомонили.

– Перебьют же!.. Чего стоим?.. Перебьют!

– Тихо вы! – гаркнул вождь, видя отчаянное выражение на лице Ромара.

– Никому из ворот ни ногой! Видите сами – сожрут вас там и не подавятся.

– Здесь ничего уже не сделать, – подал голос и безрукий колдун. – Стадо уже пропало. Радуйтесь, что люди живы остались!..

– Стойте!.. – отчаянный крик прервал Ромара. Старая Крага, размахивая рукой, ковыляла к воротам. – Стойте! Там люди остались! Мои в рощу пошли и Таркиных трое, за калиной для пирогов!..

– Тьфу ты, нелегкая! – всегдашнее спокойствие изменило Бойше. – Вам когда еще говорилось, чтобы без охраны бабы за ворота не совались?

– Там Чалох с ними, только что он один-то сможет?

– Что же я, Дзара заставлю день погасить? Теперь уже ничего не поделаешь. И не войте вы, окаянные, не хороните людей прежде времени; может еще выберутся. Вы лучше по домам пройдите, взгляните, кто еще из родичей за стенами остался.

Тем временем к воротам добрался и шаман Матхи. Он не произнес ни слова, просто воины сами расступились перед ним – спиной его шаги почувствовали, что ли? Шаман вышел вперед, туда, где стояли Ромар и Бойша, поворотил лицо в сторону врагов, будто вглядывался. Хотя, это всякий знает, чтобы врага различить, глаз не надо.

Тем временем диатримы дорвались до стада и началось… Такого побоища не видывали даже самые опытные и бывалые охотники. Хрипло курлыкая, оголодавшие птицы ринулись на овец. Ударили страшные клювы. Каждый удар вырывал громадные кровоточащие куски мяса вместе со шкурой; обезумевшие от страха овцы заметались, но диатримы были уже повсюду. По дороге от Сухого Ручья подваливали все новые и новые, спеша присоединиться к пиршеству.

Воины рода могли лишь скрипеть зубами, слыша отчаянное блеяние избиваемых овец и торжествующее кудахтанье диатрим. Поле в минуту покрылось полурасклеванными кровоточащими тушами. Птицы жрали от пуза.

– Матхи, – Ромар не повернулся к слепому шаману. – Ты понял, что я хочу?

– Я понял тебя, Ромар, – как всегда, Матхи говорил очень тихо и очень спокойно. Да. Пусть отодвинут плахи. А воины пусть встанут по обе стороны и держат копья наготове.

Ромар кивнул. Лицо безрукого колдуна потемнело; он словно бы тянул вверх громадную, неподъемную меру. Матхи резко ударил в бубен.

Повинуясь знакам Бойши, воины поспешно отодвигали тяжеленные дубовые плахи – защиты от зверя, не от человека. Вождь вышел вперед, громко закричал, привлекая внимание противника.

Диатримы на лугу уже насытились. Отяжелевшие, осоловевшие, они медленным, не слишком уверенным шагом кружили по пастбищу. Деловито суетились карлики, дорезая уцелевших овец. При виде Бойши двое или трое диатритов – из тех, чьи птицы казались побойчее – двинули своих скакунов к частоколу.

Безоружный Бойша спокойно шагнул за ворота. Он поднял руки, как бы в знак того, что хочет говорить; карлики, естественно, не ответили, сердито понукая обожравшихся птиц.

– Эй, вы! – крикнул вождь.

Ответа не было. Но зато диатримы, разозленные тем, что их оторвали от еды, припустили во весь опор.

– Ромар, – спокойно сказал Матхи и что было сил встряхнул бубном.

Костяные погремушки и бубенчики разом затарахтели. Бойша одним движением, извернувшись, точно волк, прыгнул назад.