Читаем без скачивания Золотое пепелище - Валерий Георгиевич Шарапов

Хорошо еще, все друзья-знакомые были на работе, никто не видел, что и как Шурка Чередников из лесу тащит. Ну а мама-то свой человек. Тотчас, без слов все поняла правильно и скомандовала:

– Ты, – указала на Валю, – немедленно в ванну. Ты, – указав на сына, – бегом в лавку, нужны две бутылки керосину.

И, отобрав у Саши сумку и девчонку, захлопнула за ним дверь.

– …Слава богу, не чесоточная, – радовалась Вера Владимировна, – разве вот волосы пришлось остричь. Там такой зоопарк!

Валя, отмытая до блеска, в мамином халате, жадно и бойко приканчивала вторую тарелку борща. От девчонки густо несло керосином, и, если исключить этот момент, выглядела она как обычная школьница, прогулявшая уроки и потому донельзя довольная. Пришлось ее не постричь, а прямо-таки обкорнать, и теперь кудрявые волосы торчали в разные стороны, отчего голова была похожа на одуванчик. Пока Сашка ломал голову относительно того, как бы порасспросить ребенка без свидетелей, мама, безошибочно и снова все поняв, сообщила:

– Пойду отсыпаться, – и ушла, плотно прикрыв дверь.

– …Яша – мой брат, он вместо родителей, – объясняла Валя, грея руки о чашку, – папа у нас – тутошний баро, но мы с ним никогда вместе не жили. У него и без мамы куча жен. Мама нас забрала, мы жили в Москве, сначала на Башиловке, потом на Масловке, потом, как мама умерла, Яша получил квартиру на Дмитровке. Тетя Галя помогла, устроила меня в школу…

– Это как раз неважно, – поспешил заверить Чередников. – Лучше расскажи, с чего вдруг эта компания за тобой гналась.

Она запихала в рот конфету, отмахнулась:

– Да это просто. Я знаю, где Яшкины камушки, а они боятся, что разболтаю.

И снова у Чередникова чуть не вылезли из орбит глаза.

«Тихо, тихо, – приказал он, договариваясь сам с собой. – Что Генка говорил: не нашли при обыске у Шаркози брильянты? Про эти камушки она толкует? Погоди, погоди, не факт, может, выдумывает девка, врет, цену себе набивает, чтобы ее родным не выдали».

– Что за камушки?

Валя охотно пояснила, маша ногами в носках, теперь уже маминых, по размеру:

– А вот Яша мне все-все подробно пересказал, как папу найти, что ему передать. Потом узнала, что его забрали.

– Что же надо было передать?

– А вот мешочек такой, – она показала на пальцах, – в нем полно брильянтиков.

– И кому ж ты их отдала?

– Папе и отдала, как Яша приказывал, а он их припрятал. – Валя прыснула. – И думает небось как хорошо припрятал! Только я, дядя Саша, все знаю: они в хомуте и на налобнике… – видя, что ее не понимают, пояснила: – На уздечке у Алмаза, – и прочертила пальцем по лбу, – ясно?

– Кто такой Алмаз?

– Это лошадь.

– Это те, что там у домов пасутся?

– Верно.

– Как выглядит? Масть, приметы?

– А он самый старый…

– Валечка, ты не брешешь?

– Ни боже ж мой, – решительно заявила девочка, – я честно. Только и ты не обмани, ладно? Не хочу в табор.

– Я тебя удочерю, – пошутил Сашка и прикусил язык.

Но Валя серьезно возразила:

– Не-а, они тут, близко. А вот если к Яше поехать?

– Это вряд ли. Он далеко.

– А у меня крестная есть в Москве, тетя Ира.

– Каяшева? – севшим голосом уточнил Чередников, вспомнив попа Валаама: «Ребеночка крестила, вот так-так»…

– Ты и это знаешь? – восхитилась девчонка. – Вот это да-а-а…

Она начала что-то рассказывать про добрую тетю Иру, о том, какие замечательные платья она шила ей на первое сентября, на Первомай, как они ходили в «Космос», в котором больше всего Вале нравилось мороженое «Марс», а Яше – какая-то штука под названием «шаблер-мускат». Что главное во всем этом было, чтобы тетя Галя не узнала, потому что обидится. Еще много что говорила, и мысли Сашины отъехали в сторону.

«Собственно говоря, вот и дите школьного возраста, – соображал он, – наверное, взрослые общались, и тесно, а потом… Потом, должно быть, случился тот самый момент, тетя Галя „обиделась”. Ничего себе… С другой стороны, вот вам и разгадка, откуда мешок из-под сменки. Правда, как он оказался в Морозках?»

– Валя, погоди, не тарахти, – попросил Саша, – скажи лучше, не бывала ли ты у тети Иры на даче?

Она помотала головой:

– А я не успела. Тетя Ира приглашала, и не раз, потом они с Яшей рассорились, а потом и его вот… жалко. И очень жаль. Она мне подарок обещала, из Риги, хорошенький мешочек.

Саша сглотнул:

– Для сменки, Валя?

– Да, в школу ходить.

– Синенький? Со шнурком и надписью «Рига»?

– Я его не видела, наверное, – сказала девочка, зевнула во весь рот, как-то обмякла, скукожилась, глаза стали, как у сонной рыбы. За минуту до того, как она окончательно уснула, Чередников растолкал ее и отправил на диван.

«Это просто праздник какой-то, не может такого быть, чтобы так везло!»

Ужасно хотелось залезть в мамины закрома, похитить бутылку шампанского, раздавить ее в леске около озера, а потом пройтись вокруг него же, хоть колесом, хоть вприсядку. Но он прыснул: «Не, лучше сидеть дома, а то для равновесия в мироздании кирпич на голову упадет. Хорошо бы пойти поспать, но как оставишь ее без присмотра? Девчонка вроде бы милая, но все-таки цыганка, кто знает, что у нее на уме…»

Он твердо решил, что спать не придется до тех пор, пока мама не проснется – и благополучно отрубился.

…И все-таки везение его не оставляло, и чудеса продолжались: несмотря на это, наутро и Валя Шаркози никуда не делась, и вместе с ней не испарились никакие ценности. Мама же каким-то образом успела подрубить по длине свой джинсовый брючный костюм, который ей, порядком покруглевшей, стал маловат, отыскала дымчатые очки, цветастый платок, подаренный одной щедрой клиенткой – и, одев девчонку, критично оглядела ее и заявила:

– Вот теперь вполне прилично. Смотри, какая девица из тебя получилась, прям куколка.

Валя,