Читаем без скачивания Передача лампы - Бхагван Раджниш

— Это очень просто, — сказал вор. — Когда я смогу снова тебя увидеть?

— Я буду здесь две недели. Ты можешь прийти в любой день, но сначала попробуй.

Две недели он пробовал и обнаружил, что это самое сложное в мире. Однажды он пробрался даже во дворец, отрыл дверь в сокровищницу, но когда попробовал что-то взять, потерял осознанность. А он был честным человеком. Поэтому он оставил эту вещь — ее нельзя было забрать. Но было сложно: когда он был осознанным, не было желания ничего брать; а когда он не осознавал, он хотел забрать все сокровища.

В конце концов он пришел к Нагарджуну с пустыми руками и сказал:

— Ты разрушил всю мою жизнь. Теперь я не могу воровать.

— Но это не мое дело. Теперь это твое дело. Если ты хочешь воровать, окончательно забудь об осознанности.

— Эти несколько моментов осознанности были настолько ценны. Я никогда не чувствовал себя так легко, так умиротворенно, так спокойно, так блаженно — все сокровища мира ничего не стоили по сравнению с этим, — ответил вор. — Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что по сравнению с познанием себя ничто не имеет ценности. Я не могу перестать практиковать осознанность. Я испил лишь несколько капель нектара, который ты, должно быть, пьешь каждую секунду. Не разрешишь ли ты мне стать твоим учеником и следовать за тобой?

— Я знал это еще в тот самый день, — сказал Нагарджуна. — Я приметил тебя еще тогда, когда ты пошел за мной. Ты думал о том, как украсть кружку для подаяния, а я думал, как украсть тебя. Мы оба занимаемся одним и тем же делом.

Никогда не переживайте ни о чем, кроме одного — это одно и есть вся религия, и это осознанность, и тогда вы сможете увидеть, куда течет ваша жизнь, куда течет все в жизни. И вы сможете почувствовать, что это единственный путь к достижению легкости, гармонии с существованием, единственный путь к растворению в целом.

Помните об одном, что бы вы ни делали — это может быть театр, это может быть приготовление пищи на кухне, это может быть мытье посуды.

У меня был ученик из Германии, Гунакар. Он слишком спешил стать просветленным, как и всякий немец! Пока он был со мной, он, конечно, не мог стать просветленным, потому что я был там и он не мог объявить, что он просветленный, он же знал, что он не просветленный; но когда он уезжал в Германию, там он объявлял себя просветленным. И он начинал писать длинные письма мировым лидерам, религиозным лидерам, представителям ООН, президентам, премьер-министрам, предлагая им способы переустройства мира. И кто-нибудь сообщал мне, что Гунакар стал просветленным. И я звал его обратно, и он возвращался ко мне. И я спрашивал: «Гунакар, это правда?»

Он отвечал: «Это неправда, но когда я приезжаю в Германию, искушение настолько велико — из-за того, что другим немцам, которые ничего не знают о просветлении, я могу это объявить, но здесь это трудно. Это странно. Люди приезжают сюда, чтобы стать просветленными, но, когда я приезжаю сюда, я становлюсь непросветленным. В Германии я остаюсь просветленным».

Три или четыре раза он становился просветленным, а потом непросветленным. Затем несколько лет — почти пять лет, которые я провел в Америке, — я о нем не слышал. Я волновался, что, возможно, он действительно стал просветленным и боится приехать. Но нет; на самом деле произошло нечто другое. Два дня тому назад кто-то сказал мне, что видел, как Гунакар в саньясинской коммуне в Германии мыл посуду.

И он знал, что этот человек много раз становился просветленным. Он спросил: «Что с твоим просветлением?» Он ответил: «Забудь об этом. Я простой посудомойщик. Не говори ерунды».

Такая осознанность может однажды сделать его просветленным — когда я мою посуду, я посудомойщик; когда я мою пол, я уборщик; когда я готовлю, я повар.

Каждый момент, что бы вы ни делали, делайте это с полной осознанностью, с тотальностью, глубиной, любовью; делайте это так, будто это самое лучшее в мире занятие. Сделайте это творчеством, чтобы каждое мгновение вашей жизни стало мгновением жизни творца.

Просветление придет само по себе, даже не постучав в вашу дверь. Однажды вдруг вы увидите, что ваша радость, ваш восторг никогда не покидают вас; спите вы или бодрствуете, они внутри вас. Уже долгое время вы не страдали, долгое время не мучились, долгое время не злились, не ревновали, не соперничали, долгое время не воспринимали себя как «Я».

В этом и заключается работа школы мистики: дать возможность вашему эго раствориться и помочь вам сдаться на милость существованию.

Ошо, подруга писала мне, что через два дня после смерти ее отца, когда она сидела возле тела, она почувствовала невероятный подъем энергии. Что происходит вокруг мертвого человека, и как нам позаботиться о его теле?

В тот момент, когда человек умирает, он высвобождает всю свою энергию. Если вы чувствительны, вы это почувствуете. Если вы доступны, открыты, вы почувствуете, как растет уровень вашей энергии. Это зависит от многого: каким был умерший человек, какой энергией он обладал. Если это был злой, жестокий человек, лучше с ним рядом не находиться, потому что высвобождаются вся его затаенная злость, вся его затаенная жестокость, и вы можете без надобности пострадать от проникновения в вас всей этой энергии.

Это вполне естественно, потому что, когда кто-то умирает или умер, вы автоматически погружаетесь в тишину рядом с ним: никто не шумит, никто не разговаривает. Смерть — настолько мистическое явление, что все испытывают настоящее потрясение.

Но первое, что нужно осознать, — какой умирает человек. Если это был человек любящий, сострадательный, добрый, всегда готовый прийти на помощь, всегда делившийся всем, что имел, тогда вам будет очень полезно побыть с ним рядом в тишине. Когда он уходит, он излучает эти энергии.

Но если он был сексуально закрепощен, насильник или преступник, лучше не приближаться к нему, потому что все, что он накопил за свою жизнь, будет высвобождаться. Он переезжает в новый дом, и вся его старая мебель должна остаться в старом доме. Он не может взять ее с собой; ее нужно бросить.

Из-за этого в Индии три основных религии — индуизм, джайнизм, буддизм — постановили, что тело умершего человека должно быть сожжено как можно быстрее, чтобы оно не излучало среди людей ненужное, вредоносное, ведь большинство людей подавляют неприглядные проявления. Поэтому в Индии не сжигаются только святые; это исключение. Их тела содержатся в самадхи — особого рода могиле, чтобы они могли излучать энергию еще много лет, иногда сотен лет. Но тела обычных людей немедленно сжигают — так быстро, как только возможно.

Другие религии мира приняли решение не сжигать тела, а класть их в могилы. Это опасно. Это значит, что вы погребаете накопленные зло, ненависть, сексуальность, желание убить — все виды энергии, которые будут излучать их могилы, и вы можете заразиться ими, они заразные.

На Востоке, когда умирает человек, познавший себя, он объявляет заранее, когда он будет умирать, чтобы все его ученики могли прийти и разделить его энергию — его последний дар. Он хочет умереть среди своих людей, своих учеников, которые могут понять его и быть восприимчивыми к нему. И он изливает на них сокровища всей своей жизни — прекрасные чувства.

Поскольку тот, кто умирает или умер, вовлечен, нужно быть очень наблюдательным.

Есть древняя притча. Как-то умирал один человек. У него было четыре сына. Они все были рядом. Он сказал старшему: «Подойди ближе, я хочу завещать тебе кое-что». Но сын не подошел. Хотя этот человек уже почти умирал, он сильно рассердился, он сказал: «Я всегда знал, что ты ни на что не годишься, ты даже не можешь выслушать, что тебе скажет умирающий человек, я, твой отец». Но молодой человек остался стоять на месте, как застывшая статуя, не шевельнувшись. Он попросил подойти второго — тот не шевельнулся. Он попросил третьего — и тот не шевельнулся. Но четвертый был еще очень юным, поэтому он подошел; и отец прошептал ему на ухо: «Эти три — предатели. Они меня предали. Хоть ты будь мне верен. Сделай одно дело. Когда я умру, разрежь мое тело на кусочки и брось по кусочку в каждый соседский дом, а потом извести полицию». Мальчик спросил: «Но зачем?» Он ответил: «Чтобы моя душа обрела покой. Увидев, как все они в наручниках идут в полицейский участок, моя душа почувствует такое умиротворение, как никогда раньше».

Три старших сына отлично знали своего отца. Всю свою жизнь он провел в борьбе. Целыми днями он просиживал в суде. Вся его жизнь была сплошной борьбой. Они побоялись выслушать последнюю волю, так как это могло оказаться опасным, а отказывать умирающему в последнем желании нельзя.

И вот он умер.

Все братья спросили юношу, что попросил отец. Юноша ответил: «Я и не думал, что наш отец был таким человеком. Я не могу это сделать. Но его душа будет очень сильно страдать».