Читаем без скачивания У каждого своя цена - Лорен Вайсбергер

— Конечно. Обязательно сохраню. Хотя еще раз повторяю — ничего выдающегося, рабочая рутина. Мне пора возвращаться в офис. Созвонимся позже!

— Конечно, дорогая. Еще раз мои поздравления. Совсем недавно на новой работе, а о тебе уже пишут в заголовках!

«Да, мама, знала бы ты», — подумала я, отключив телефон. К счастью, отец наверняка не разберется в бесплатной регистрации, которую предлагает читателям колонка «Сенсации Нью-Йорка». Пока кто-нибудь не распечатает фото и не сунет им под нос, я в безопасности. Некоторое время можно спать спокойно.

12

— Предлагаю начать сегодняшнее собрание с тоста за Бетт. — Кортни подняла над головой бокал «Мохито»102.

Я читала эсэмэску от Келли, предлагавшую (читайте: приказывавшую) мне «посетить крутую кинопремьеру», подготовленную Кайли и Лео. Мероприятие заканчивалось в одиннадцать, значит, я покажусь на вечеринке в «Бунгало» в честь окончания мероприятия, попаду домой в полпервого и лягу спать в час ночи — минимум на час раньше, чем последние несколько недель. От вычислений меня отвлекло восклицание Кортни:

— За меня? Чем же я заслужила?

Книжный клуб в полном составе уставился на меня, словно не веря своим ушам. Первой заговорила Джени:

— Прости, мы что, на облаке живем? Или считаешь, кроме книжного клуба, ничем не интересуемся?

Я молча смотрела на девчонок, понимая, к чему они клонят, но еще надеясь, что все обойдется.

Помяв ломтики лайма с сахаром, Джил выложила несколько ложек получившейся смеси мне в бокал.

— Мы тоже читаем «Сенсации Нью-Йорка». Да что там, это все читают. Черт побери, когда ты собиралась нам сказать, что твой бойфренд — Филип Уэстон? — Джил произнесла имя с нарочитой торжественностью. Все засмеялись.

— Стоп-стоп, девочки, подождите. Он не мой бойфренд.

— А вот Аманда Росс думает иначе, — прощебетала Алекс, тряхнув шевелюрой, выкрашенной сегодня в мерзкий зеленоватый цвет.

Я удивилась. Надо же! И художницы из Ист-Виллидж читают кошмарную колонку.

— Да, точно, — согласилась Вика. — Похоже, вы встречаетесь всяческую ночь. И кто тебя упрекнет? Он дико, бесспорно, сказочно прекрасен!

Я задумалась. Филип действительно прекрасен. Любая женщина от пятнадцати до пятидесяти мечтает с ним переспать, так почему не позволить всем думать, будто мы — любовники?

Если бы не моя откровенность, никто бы не узнал, что я была в квартире Филипа лишь однажды, во время достопамятного пробуждения. Кто поверит, что мы с Филипом ни разу не созванивались и не договаривались о свидании? От меня требовали присутствовать на всех без исключения мероприятиях, организованных «Келли и компанией», независимо оттого, участвовала я в их подготовке или нет, поэтому мы с Филипом виделись практически каждый вечер. В конце концов, если я профессионально занимаюсь организацией праздников, а Филип взвалил на себя обязанность посещать все мало-мальски светские мероприятия, ничего удивительного, что мы часто оказываемся в одних и тех же клубах. «Часто» означает «всегда», как вы понимаете.

Стоит ли объяснять, что при каждой встрече мы всего лишь перебрасываемся парой фраз, когда Филипп, пробившись через толпу, кладет руку мне на плечо (или на задницу, или прижимает бокал к моей груди/губы к моей шее), и это снимает случайный фотограф? Все, кто следит за событиями, считают нас неразлучной парой, тогда как мы всего лишь регулярно натыкаемся друг на друга в клубах и выпиваем по коктейлю. Наш «страстный флирт пылких любовников» не более сексуален, чем мои ночные объятия с Миллингтон. Интересно, почему все жаждут пикантных подробностей?

— Красавец, правда? — вздохнула я.

Пусть Филип Уэстон самый высокомерный тип на свете, но нельзя отрицать, что меня влечет к нему со страшной силой.

— О да, он словно сошел со страниц «арлекиновских» романов, — согласилась Кортни. — Думаю написать с него портрет героя следующей книги.

— С Филипа?!

Трудно представить, что герой-любовник станет сходить с ума из-за простыней, но я решила, что в третьем тысячелетии романтический жанр можно и встряхнуть.

— Бетт! Он высокий, красивый, эффектный, влиятельный, да еще и иностранец, прости Господи, — не выдержала Кортни, тряся экземпляром «Дикой, но сладкой любви» со здоровенным детиной в набедренной повязке на обложке. — Лучше Доминика. А это дорогого стоит — Доминик специально нарисован самым роскошным, каким только может быть мужчина.

Возразить нечего: Филип подходил под идеальный образ романтического героя лучше всех, кого я знала, за исключением сущего пустяка — мерзкого характера.

Еще полчаса заседание продолжалось в том же духе. Я ушла пораньше, чтобы успеть зайти домой переодеться для постпремьерной вечеринки. Естественно, первый, кого я увидела в клубе, был мистер Уэстон собственной персоной.

— Бетт, любовь моя, сходи, поздоровайся с ребятами из Англии. — Филип одарил меня кратким, но, признаюсь, прелестным поцелуем в губы.

Щелчок, вспышка, щелчок. Чья-то камера увековечила событие, черт бы всех побрал. Я обещала себе не реагировать на фотографов, но даже спустя несколько недель не могла привыкнуть, что меня постоянно фотографируют, стоит выйти из квартиры.

— Привет, — произнесла я, отметив, что Кортни права: он и вправду вылитый Доминик, только лучше. — Увидимся через минуту, ладно? Мне нужно найти Келли и убедиться, что все в порядке.

— Конечно, любимая. Захвати мне коктейль на обратном пути. — И он помчался играть с товарищами, счастливый, как мальчишка в парке.

Я переговорила с Келли, спросила Лео и Кайли, не нужно ли им чего-нибудь, помахала Элайзе (она страстно обнималась и целовалась с Дэвидом), представилась двум потенциальным клиентам (культовому дизайнеру Элвину Вэллеи и незнакомцу, которого Келли отрекомендовала самым популярным стилистом в Голливуде) и принесла Филипу водку с тоником, потратив на все час. Выскользнув на улицу, я добралась домой в пятнадцать минут первого — на четверть часа раньше графика — и скоро уже спала, решив пренебречь глупыми вечерними ритуалами вроде чистки зубов и душа. Вряд ли нужно говорить, что когда шесть с половиной часов спустя прозвенел будильник, я выглядела не лучшим образом.

Распечатав «Внимание: компромат!», я прочла ее под большую кружку кофе и намазанную маслом булочку с корицей и изюмом. Как и следовало ожидать, колонка «Сенсаций Нью-Йорка» шла первым номером в сегодняшнем информационном пакете. Рядом с колонкой красовалась огромная (увеличенная) фотография вчерашнего поцелуя. От Филипа осталась лишь часть затылка, зато с превосходной четкостью получилось мое лицо и затуманенный мечтательный взгляд полуприкрытых глаз, с обожанием устремленных на Филипа. Или полупьяных, в зависимости от того, как интерпретировать мое незавершенное моргание.

Я подсознательно ожидала чего-то подобного с той секунды, как услышала щелчок фотоаппарата, но когда на тебя с газетной страницы смотрит собственная физиономия размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов, есть от чего невольно содрогнуться. В этот незабываемый день, в точном соответствии с прогнозами, «очередная победа» и «новая пассия Филипа», «пати-девица», «будущая звезда пиара» удостоилась публичной идентификации личности. Непосредственно под фотоснимком — на всякий случай, вдруг в штате Нью-Йорк остался человек, не знающий, кто я такая, — красовалось мое имя, напечатанное крупными жирными буквами, с подзаголовком: «Похоже, это надолго… Беттина Робинсон знает толк в развлечениях». На душе ощущалась странная смесь смущения, что меня застали в такой момент и выставили на всеобщее обозрение, гнева из-за искажения фактов и слабого, но упорного чувства жалости к себе от сознания, что меня лишили права на неприкосновенность личной жизни.

Дорога до офиса показалась на шесть миль длиннее, чем в реальности — всего-то три квартала, — и стала значительно тяжелее, когда я услышала разговор двух девушек о «новой девушке» Филипа, «как бишь ее зовут».

Я бросила сумку с ноутбуком на полукруглый стол. Сотрудники пялились на меня во все глаза.

— Полагаю, вы все уже видели. — Я плюхнулась на кожаный стул.

— Чего уж тут не видеть, — сообщила Кайли с ноткой разочарования. — Здесь только сказано, что некоего Филипа Уэстона так часто замечают в компании некоей мисс Беттины — тебя что, правда так зовут? — Робинсон, что будет справедливо считать их парой.

— Парой? — не поверила я. Из-за шока от снимка и подписи я забыла прочитать сопутствующую заметку.

— О да. Неназванный источник заявляет, что вы проводите вместе практически каждую ночь, предварительно повеселившись в модных заведениях вроде «Бунгало» или «Маркизы».

— Вовсе мы не встречаемся, — упорствовала я.

— Судя по фотографиям, Бетт, очень даже встречаетесь, слава Богу. — Келли развернула к нам шикарный многодюймовый макинтошевский монитор, позволив присутствующим насладиться зрелищем наших с Филипом объятий.