Читаем без скачивания У каждого своя цена - Лорен Вайсбергер

— Что ж, «Келли и компания» организует стильную вечеринку по случаю вашего отъезда, — произнесла я с натужным весельем, не догадавшись возразить на последнее замечание.

— Наши матери уже занимаются. Мы с Эвери уедем в ближайшие дни, поэтому ужин во «Временах года» планируют на субботу, в Хэллоуин. Придешь? Естественно, будет ужасно, но тебе по должности положено посещать светские вечеринки. — Пенелопа откашлялась. — Филип тоже будет желанным гостем.

— Пен! Конечно, я приду. И отдам тебе Филипа в полное распоряжение. В конце концов, это твой праздник, слушай на здоровье истории о нитяной основе простыней и учись, как надо хвастаться связями.

В этот момент запищал телефон — кто-то звонил по второй линии. На дисплее снова высветился номер 917. Я решила ответить — вдруг это связано с мероприятием «Блэкберри».

— Извини, Пен, мне придется ответить. Можно, я тебе попозже перезвоню?

— Конечно, ничего страшного.

— Ладно, тогда до скорого и прими мои поздравления. Если ты счастлива, то и я тоже. Жаль расставаться, но все равно рада за тебя.

Мы разъединились, и я успела подхватить второй звонок за секунду до того, как включился автоответчик.

— Могу я поговорить с Бетт? — услышала я сиплый мужской голос.

— Это я.

— Бетт, я Сэмми из офиса Эми Сакко. Вы звонили нам насчет даты резервирования клуба.

Сэмми? Разве не так зовут охранника «Бунгало»? Или у Эми в штате сплошные Сэмми? Не знала, что вышибалы еще и в офисе работают.

— Здравствуйте, как поживаете? — спросила я самым официальным тоном, хотя Сэмми наверняка не знал моего имени и не мог меня помнить.

— Спасибо, прекрасно. Мы прослушали ваше сообщение, и Эми просила вам позвонить. Она сегодня весь день занята, и… — Остальное потонуло в визге и вое сирен.

— Извините, что? Первый раз слышу такой вой. Наверное, не меньше пяти пожарных машин, — проорала я в трубку, стараясь перекричать сирены.

— Я их тоже слышу, и не только в телефоне. Вы сейчас где?

— В «Старбаксе» на пересечении Восьмой авеню и Бродвея. А что?

— Фантастика! Я нахожусь буквально через улицу. Только что закончил занятия, а тут эсэмэска от Эми с поручением созвониться с вами. Подождите, я сейчас приду. — Он отключился.

Несколько секунд я тупо смотрела на сотовый, затем лихорадочно нашарила в сумке помаду и расческу и метнулась к туалетной комнате, которая, естественно, оказалась занята. Увидев, что Сэмми уже в дверях, я кинулась обратно за столик в укромном уголке, рухнула на стул, совершенно запыхавшись, но успела до того, как он меня заметил.

Лишенная возможности незаметно навести красоту, я сосредоточила всю энергию на тщетной попытке притвориться занятой до безразличия к окружающей обстановке. Я знала, что поперхнусь, если сделаю глоток, и уроню телефон, прикинувшись, что увлечена разговором, поэтому сидела, пристально уставившись на органайзер. У меня даже мелькнула мысль, не подпалю ли я его силой взгляда. Быстрый мысленный обзор моего физического состояния выявил целый список типичных реакций — дрожащие руки, бухающее сердце, пересохший рот. Сомнений не было: тело недвусмысленно давало понять, что Сэмми мне нравится или, скорее, что я его обожаю. Если кому-нибудь нужно сравнение, аналогичные чувства обуревали Викторию перед первым разговором тет-а-тет с Марчелло в «Нежном прикосновении магната». Впервые в жизни я трепетала от нетерпеливого ожидания, в точности как героиня романа.

Сэмми подошел и встал рядом — боковым зрением я различала неясную фигуру в черном. От него чудесно пахло свежевыпеченным хлебом, сахарным печеньем или еще чем-то таким же вкусным и полезным. Он стоял не меньше минуты, глядя на меня, прежде чем я собралась с духом и посмотрела на него, когда Сэмми намекающе кашлянул.

— Привет, — промямлила я.

— Привет. — Он машинально отряхнул с черных брюк пятно, похожее на след от муки, но тут же перестал, заметив, что я наблюдаю.

— Э-э-э… присаживайтесь, пожалуйста, — заикаясь, предложила я, гадая, почему в данную минуту совершенно не в состоянии говорить вразумительно и связно.

— Спасибо. Я подумал, проще встретиться, раз уж оказался на той же улице.

— Да, в этом определенно есть смысл. Вы сказали, только что вышли с занятий? Наверное, посещаете курсы барменов? Всегда мечтала! — Меня понесло, но я ничего не могла с собой поделать. — Это, в общем, чрезвычайно полезное умение, независимо от того, работаешь в баре или нет. По-моему, очень здорово, если можешь запросто смешать приличный коктейль. Вы согласны?

Сэмми в первый раз улыбнулся мне мегаваттной сияющей улыбкой от уха до уха, и я подумала, что просто умру, если когда-нибудь он перестанет мне улыбаться.

— Нет, я не на курсах барменов. Я учусь делать выпечку.

Я не совсем поняла, что общего у вышибалы с выпечкой, но решила — прекрасно, если у человека есть хобби. В конце концов, еженощный прилив самомнения от возможности не пустить в клуб людей, придравшись к их внешнему виду, со временем приедается.

— Неужели? Как интересно! Вы любите готовить в свободное время? — спросила я из вежливости. К сожалению, вопрос прозвучал громко и чисто. — Я хочу сказать, кулинария — ваша страсть?

— Страсть? — Он снова широко улыбнулся. — Не уверен, что это можно назвать страстью, но — да, я люблю готовить. И в некотором роде должен уметь — для работы.

Боже, я ушам не поверила, что он проехался по случайно вылетевшему у меня нелепому слову.

— Должны? — Это прозвучало надменно. — Извините, не знала. И кому же вы готовите?

— Вообще-то я готовлюсь стать шеф-поваром. — Он отвел взгляд.

— Шеф-поваром? Правда? В каком ресторане?

— Пока еще ни в каком. Я недавно окончил Американский кулинарный институт 104, теперь вечерами беру уроки. Сейчас учусь печь сдобу, — засмеялся он.

— Но как вы этим увлеклись?

— Я еще не вполне увлекся, но это полезное умение. Пока жил дома, умел делать только омлет, когда наступала моя очередь готовить обед. В школе одно лето провел в Итаке, мы с приятелем устроились официантами в отель «Статлер» в кампусе Корнелла. Однажды старший менеджер заметил, как я доливал клиенту кофе, держа кофейник чуть ли не в четырех футах над чашкой и всячески выделываясь. Почему-то это ему понравилось, и он убедил меня поступить на факультет гостиничного сервиса и даже платил мне стипендию. Во время учебы я работал сначала помощником официанта, затем официантом, ночным менеджером, барменом — в общем, кем только не работал, а когда закончил учебу, он подцепил меня на крючок годового обучения в «Мишлене» — первоклассном ресторане во Франции. Так что это все дело его рук.

Я смутно чувствовала, что челюсть у меня отвисла весьма неизящно, — я была ошарашена такой карьерой, но Сэмми тактично спас меня от меня самой, продолжив рассказ.

— Вы, наверное, удивляетесь, почему я работаю вышибалой в «Бунгало»? — он.

— Нет-нет, главное, чтобы вам нравилось. То есть это… Я имею в виду, это же одна из сторон ресторанного сервиса.

— Я коплю деньги, вот и все. Успел поработать, пожалуй, во всех модных клубах Нью-Йорка, — усмехнулся Сэмми. — Но игра стоит свеч: рано или поздно я открою собственный ресторан. Надеюсь, скорее в ближайшем, чем в отдаленном будущем.

Наверное, у меня все еще был озадаченный вид. Сэмми засмеялся:

— Ну, первая и главная причина — это, конечно, деньги. Можно вполне прилично жить на жалованье охранника и бармена, а у меня сейчас сразу несколько таких подработок. Вполне терпимо — можно в клубы не ходить и деньги не тратить. Все считают, что открыть ресторан в Нью-Йорке — самое милое дело. Мне говорили, очень важно хорошо разбираться в модной тусовке, знать, кто с кем спит, и кто действительно имеет вес, а кто просто строит из себя… Нравится мне или нет, но я не вхож в этот круг, и работа — прекрасный способ наблюдать за тусовщиками в естественной среде их обитания… — Сэмми вдруг зажал рот ладонью и уставился на меня: — Ох, не следовало мне все это говорить. Я не хотел оскорбить вас и ваших друзей, я…

Любовь. Всепоглощающая, необоримая любовь. Я едва могла удержаться, чтобы не поцеловать его в губы, — он выглядел таким испуганным… Впечатление портило то, что Сэмми счел светское общество моим излюбленным крутом общения, полагая, будто я сознательно подцепила кавалера, способного выложить за комплект постельного белья больше, чем мои родители за автомобиль.

— Не говорите больше ничего…

Я инстинктивно потянулась ласково погладить его по щеке, но в последний момент заволновалась, и пальцы лишь неловко дернулись. У героини хорошего романа достало бы хладнокровия закончить движение, а у меня, как видите, нет.

— У вас потрясающая работа. Подумать только, что вам удается увидеть каждый вечер. Наверное, бывают и забавные происшествия?

Это оказалось все, что ему нужно:

— Боже, да просто невероятные! Все эти люди… Им некуда девать деньги, у них прорва свободного времени, а единственной заботой, похоже, является ежевечернее нытье, чтобы я пропустил их в тот или иной клуб.