Читаем без скачивания Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека - Николай Зенькович

Кстати, об американцах. В мае — июне 1945 года в их руки попали секретные документы немцев — о том, как был застрелен Яков Джугашвили. Сначала эту папку союзники намеревались передать Сталину, о чем исполнявший обязанности госсекретаря США Грю информировал посла США в СССР Гарримана телеграммой от 30 июня 1945 года. Однако уже через пять дней Вашингтон почему-то передумал и предназначенные для передачи Москве документы были на долгие годы засекречены в архиве госдепартамента США. Об их существовании впервые сказали в 1968 году, когда истек срок давности для секретных документов военного времени.

Эта не до конца проясненная история имела не менее интригующее продолжение. При Брежневе закрытым Указом от 28 октября 1977 года Президиум Верховного Совета СССР наградил Якова Джугашвили орденом Отечественной войны I степени посмертно. В последний месяц правления Черненко так же тихо, без огласки, орден — через восемь лет — был передан на хранение дочери награжденного — Галине Яковлевне.

Глава 8

БРЕСТСКИЙ МИР-2

Могло ли немецкое нападение, начатое 22 июня 1941 года, не перерасти в четырехлетнюю взаимоистребительную войну двух народов? И, скажем, закончиться через пару-тройку месяцев? Действительно ли Сталин пытался дипломатическими средствами предотвратить роковое столкновение уже после того, как пролилась первая кровь? Среди многих тайн Великой Отечественной по-прежнему неразгаданной остается и эта.

Сказанное оборачивается против сказавшего

— А теперь расскажите, когда вы пытались установить связь с Гитлером, какие территории СССР хотели ему уступить, на каких условиях намеревались капитулировать перед фашистской Германией?

Допрашиваемый вздрогнул и, близоруко щурясь без привычного пенсне, с интересом взглянул на следователя.

Почувствовав напряжение в состоянии подследственного, человек, ведший допрос, бесстрастно повторил:

— Гражданин Берия, что вы можете сказать по существу заданного вам вопроса?

С момента его ареста в Кремле прошло три долгих месяца. Заточенный в подземный бункер Московского военного округа, секретный узник, кажется, смирился со случившимся и начал наконец давать показания. На первых порах отказывался разговаривать с кем бы то ни было, требовал встречи с Маленковым или Хрущевым, не принимал пищу, опрокидывал ее на людей, приносивших тарелки в камеру. Однако длительная изоляция от внешнего мира и условия содержания сделали свое дело — именитый арестант снизошел до ответов на вопросы следствия.

Лаврентию Павловичу Берии инкриминировали многое. Что-то он признавал, например, неразборчивые связи с женщинами, нескромность, выпячивание своей персоны, вмешательство в другие отрасли работы, не имевшие к нему отношения. Остальное категорически отрицал — покровительство агентам иностранных разведок и организации заговора с целью захвата власти, реставрацию капитализма и шпионаж за руководством КПСС и советского государства.

Теперь вот новое обвинение — в попытке сближения с Гитлером. Берия встрепенулся. Мозг, хотя и порядком утомленный, работал с прежней интенсивностью. Кто же тогда присутствовал при разговоре? В памяти всплыло, как в труднейший период войны, когда стряслась эта неслыханная катастрофа, у Сталина мелькнула фантастическая идея. Кроме Сталина, в нее были посвящены только двое: он, Берия, и Молотов. Ну да. Молотов, он был тогда наркомом иностранных дел.

Сталин предпринимал все возможное, чтобы отсрочить нападение немцев. Войска имели строгий приказ не стрелять по гитлеровским самолетам, не подходить к границам, не принимать никаких мер, которые могли бы спровоцировать вторжение.

Он так упорствовал, что даже утром 22 июня, когда немцы вели уже огонь и бомбили наши города, приказал не отвечать. Надеялся, что этим пресекает провокацию со стороны отдельных недисциплинированных частей германской армии.

22 июня в период от раннего утра, когда наркомат обороны приказал войскам отражать нападение немцев, и до обращения Молотова к советскому народу в 12 часов, когда было объявлено, что началась война, Сталин все еще хотел добиться отсрочки.

В 1953 году, когда допрашивали Берию, о начальном периоде войны было мало что известно. Все находились под впечатлением ее триумфального, блистательного конца. И только близкие к Сталину люди знали подробности, о которых предпочитали помалкивать. В ту безумную идею были посвящены лишь трое. Сталина нет в живых, Берия в подземном каземате под арестом. Значит, Молотов. Вот откуда осведомленность следствия. Но ведь в этой интерпретации все перевернуто вверх дном.

— Подследственный, отвечайте на поставленный вопрос, — повторил следователь, недовольный затянувшимся молчанием.

— Вам известно, что это тайна особой государственной важности? — рыкнул Берия. — Что в нее были посвящены только три высших государственных должностных лица?

— Теперь уже больше, — бесстрастно произнес следователь. — Отвечайте на заданный вопрос.

Берия показал, что летом 1941 года он по заданию Сталина предпринял ряд попыток через другие страны прозондировать почву о том, на каких бы условиях Гитлер мог прекратить войну.

— Назовите эти страны, — сказал следователь.

— Болгария.

— Через кого вы действовали?

— Через болгарского посла в Москве.

— Его имя?

— Иван Стаменов.

— Итак, вашим сообщником в осуществлении предательского плана был посол Болгарии в СССР Стаменов. Продолжайте.

— Послушайте, вы в своем уме? — вспыхнул Берия. — О каком предательском замысле вы говорите? Речь шла о зондаже позиции Гитлера. Товарища Сталина интересовало, на каких условиях руководство Германии могло бы заключить с нами мир. Спросите Молотова, он был участником обсуждения этого вопроса у Сталина и нашей общей встречи со Стаменовым.

— Не сваливайте свою вину на других, — резко сказал следователь. — Еще раз предлагаю чистосердечно рассказать о вашем преступном плане сдачи Гитлеру ряда территорий СССР.

Ошеломленный Берия безуспешно отвергал обвинения. В приговоре суда, оглашенном 23 декабря 1953 года, было записано, что в 1941 году Берия пытался установить связь с Гитлером и предлагал ему уступить ряд территорий СССР, что является тягчайшим преступлением против советского народа. Выступая с последним словом в суде перед вынесением приговора, Берия признал себя виновным по ряду обвинений, но попытку сближения с Гитлером отрицал начисто:

— Я не был врагом народа, я не изменник, не предатель… О целях переговоров со Сталиным известно Молотову. Он поддержал идею Сталина о прощупывании по дипломатическим каналам позиции Гитлера относительно возможности заключения мира между Германией и Советским Союзом в начальный период войны.

Несмотря на отчаянные заверения подсудимого о фальсификации истинных контактов со Стаменовым, суд не снял с Берии обвинения в подготовке им предательского удара в спину в тяжелейшее для страны время — войны с фашистской Германией.

Единственный человек, который мог внести ясность в запутанный вопрос, этого не сделал. Да и как мог Молотов выступить в качестве арбитра, если он тоже поддержал операцию по аресту Берии и не отставал от других победителей в поиске компромата на поверженного недавнего соратника. Но сказанное обычно оборачивается против сказавшего. Понадобилось всего три с половиной года, и хитрющий кремлевский лис, поднаторевший в многоходовых комбинациях, попал под мощный каток, который он сам столкнул с крутой горки.

Политическое лето 1957 года выдалось жарким. Неудачей закончился путч, устроенный Маленковым, Кагановичем, Молотовым и другими партийными деятелями, относившими себя к старой ленинской гвардии. Свалить Хрущева не удалось, хотя вожделенная победа была близка. Объявивший себя продолжателем ленинского дела Хрущев беспощадно расправлялся с политическими противниками, которые действительно работали с Лениным. Победившие срочно собирали компромат на побежденных.

Второго июля проходило собрание партийного актива Министерства обороны СССР. Обсуждалось письмо «Об антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова и др.». Доклад сделал Г. К. Жуков — министр обороны. «Наглых отщепенцев» осудили все выступившие военачальники. Маршал Советского Союза К. С. Москаленко привел ошеломляющий факт:

— В свое время мы с Генеральным прокурором товарищем Руденко при разборе дела Берии установили, что еще в 1941 году Сталин, Берия и Молотов в кабинете обсуждали вопрос о капитуляции Советского Союза перед фашистской Германией. Они договаривались отдать Гитлеру Советскую Прибалтику, Молдавию и часть территории других республик. Причем они пытались связаться с Гитлером через болгарского посла. Ведь этого не сделал ни один русский царь. Характерно, что болгарский посол оказался выше этих руководителей, заявил им, что никогда Гитлер не победит русских, пусть Сталин об этом не беспокоится.