Читаем без скачивания Чистильщик - Эйке Шнайдер

– И куда теперь? – спросил он, оказавшись на улице.

– Для начала я хочу нажраться, – заявил Кнуд. – Причем в обоих смыслах. А потом, если хочешь, покажу тебе город.

– Хочу. – Вообще-то ему показывали, но столица была огромной. – А тут есть на что смотреть ночью?

– Тут всегда есть на что смотреть.

13

Трактир, куда они завалились, оказался небольшим, чистым и относительно дешевым – для столицы. Эрик слышал, что и Солнечный считается дорогим местом, университет как-никак, но от здешних цен у него до сих пор глаза лезли на лоб.

Служанка, ставя на стол кружки и кувшин с вином, мазнула грудью по плечу Кнуду и наклонилась еще ниже, торопливо оправдываясь. Вырез платья был якобы скромно прикрыт платком, только тот выглядел полупрозрачным то ли от частых стирок, то ли потому что добрую часть нитей выдернули намеренно, кто его разберет в полутьме. Не попытаться разглядеть, что там, в услужливо подставленном вырезе, было невозможно. И, разумеется, Кнуд немедленно туда уставился.

Эрик приподнял бровь, удивившись, что вниманием обделили его самого. Потом сообразил: перстень магистра он снял, еще когда они пробирались лесами до почтовой станции, мешался с непривычки. Позже, достав уже в ставке, обнаружил, что кольцо болтается на пальце, норовя соскользнуть. Так что он с чистой душой спрятал его на дно сумки, наказав себе найти мастера, чтоб подогнал, – да так и не удосужился.

Ощущать себя невидимым оказалось… странно. Конечно, он давно понял, что простолюдинки тянутся не к нему самому, а к возможности получить несколько монет за проведенную ночь – на случай, если позже выяснится, что она не осталась без последствий. А то и туго набитый кошель, если «последствия» унаследуют Дар. Но понимать и ощутить на собственной шкуре – вещи разные. Интересно, подумалось некстати, Мара была с ним потому, что ей нравился он сам, или, как уверяла Рагна, лишь потому, что он – лучший ученик курса… был? Как долго она будет помнить его, если будет вообще? Одно письмо пришло, написанное в тот же день, как он покинул Солнечное. Все испятнанное слезами. Но потом оглядится и…

Эрик сунулся носом в кружку, отгоняя паскудную мыслишку. Все-таки Альмод – редкостная сволочь.

Кнуд меж тем уже умостил ладонь на заднице служанки, выспрашивая, что кроме жаркого есть на кухне.

– Мы же договаривались, – буркнул Эрик.

– Мы говорили про бордель, а не… – Он бросил на стол несколько медяков. Служанка собрала деньги и исчезла.

– Какая разница – и так и этак нужен не ты, а твои деньги.

– Разница в том, что она могла выбирать, клеиться ли ко мне или нет, как вон та, например. – Кнуд указал взглядом в дальний угол, где другая служанка принимала заказ, стоя в добром ярде от посетителя. Хмыкнул: – Или завидуешь, что клеилась не к тебе?

Эрик допил, плеснул еще.

– Я свое не упущу, не переживай. Но если ты собрался по девкам, вернусь обратно. Говорил же – сегодня не хочу. Или думаешь, караулить тебя стану?

– Нет, я ведь обещал показать тебе город. Но почему бы и не порадоваться тому, что жив и могу щупать девчонок, а не рассеян прахом над… – Кнуд поморщился. – Ладно, не будем о плохом. Давай-ка выпьем за то, чтобы жить, пока мы еще живы.

Эрик кивнул. Хороший тост.

Они выпили, потом выпили еще, потом Кнуд вспомнил, как впервые вернулся в общую спальню изрядно навеселе, а приятели поставили ему к кровати таз с ледяной водой и заорали: «Подъем!» В ответ Эрик рассказал, как у него ночью стащили одеяло, заменив полотенцем, а он никак не мог толком проснуться и сообразить, почему, как ни свернись, не получается укрыться целиком.

Конечно же, за этим последовало очередное «Это напоминает мне…», и через полчаса оба хохотали так, что на них стали оглядываться – впрочем, потревожить никто так и не решился. Когда зал почти опустел, хозяин подошел к ним сам и поинтересовался, намерены ли господа остаться до утра, и если нет – он нижайше просит их покинуть трактир, потому что уже глубокая ночь и пора закрыть двери, к тому же еще немного, и стража будет просто забирать с улиц всех прохожих.

– Не намерены, – помотал головой Эрик. – Мне обещали показать город.

– Я бы все же посоветовал вам остаться, господа, – сказал трактирщик.

– Не… – Кнуд покачал пальцем у него перед носом. – Я обещал. Пойдем.

На улице действительно стояла глубокая ночь, но обе луны светили так ярко, что можно было даже не зажигать светлячок. Снова открылась и закрылась дверь трактира, выпуская кого-то еще, потом проскрежетал засов. И правда, заперлись.

– Куда теперь? – поинтересовался Эрик.

Ноги держали не слишком твердо, но земля пока не норовила встать на дыбы, а значит, возвращаться не годилось. Продышится немного, и станет совсем хорошо.

– К университету. Полюбоваться на иллюминацию, это правда красиво. И такие плетения ты вряд ли где еще увидишь, хотя применить их негде, конечно. Еще можно к королевскому дворцу, там тоже красиво ночью, и фонари не гасят до утра. А потом…

– А потом по ходу дела сообразим, – кивнул Эрик. – Веди.

– Угу.

Кнуд взял его под руку, огляделся и вдруг резко пошатнулся, толкнув так, что Эрик едва не растянулся на мостовой. Что-то щелкнуло, свистнуло, зазвенело железом о камень. Из полумрака между домов выступили пятеро. Четверо с ножами, и еще один держал в руках разряженный самострел.

Эрик озадаченно вытаращился на них:

– Ты, часом, ничью жену не оприходовал?

Хотя надо быть совершенно безумным, чтобы открыто напасть на одаренного, о подобных случаях ему слышать доводилось. И иногда месть даже удавалась: арбалетный болт в спину не разбирает, Дар там или нет. Впрочем, и в лицо тоже – слишком быстр.

– Нет. Но вот эти две рожи сидели в дальнем углу трактира. – Кнуд повел рукой, жест получился слишком широким, так что Эрику пришлось подхватить приятеля за пояс. – Кажется, нас грабят.

Тот, что с самострелом, наступил на скобу, быстрым резким движением взводя тетиву. Острие болта нацелилось в лицо Кнуда.

– Именно. Снимай перстень и отдавай кошель. И ты тоже.

Эрик изумленно моргнул, расплываясь в идиотской улыбке. Поймал взгляд приятеля, сосредоточенный и неожиданно трезвый. Едва заметно кивнул и расхохотался глупым пьяным смехом, тем более что притворяться почти не пришлось: было действительно ужасно смешно. Они думают, что опасен только Кнуд, а он просто богатенький прилипала при одаренном. Все так же смеясь, Эрик со всей дури хлопнул соседа по плечу, начиная плетение.

Узор сложился почти мгновенно. Эрик сам оторопел так, что едва не выпустил нити. Самострел подлетел в руках грабителя, хлопнула тетива, болт улетел в небо, а сам самострел с размаху шмякнул хозяина по лицу, с хрустом сминая нос и рассекая кожу на лбу. Разбойник взвыл, выронив оружие. В тот