Читаем без скачивания Гордячка - Эллен Марш

«Ладно, еще будет время подумать об этом», – сказал себе капитан и принялся усердно растирать тело Сэйбл полотенцем. Заметив тревогу в глазах Аарона Пирсона, Морган строго спросил:

– Она очень больна?

– Пока еще… не очень, – зловещим голосом ответил врач. – Но только время покажет…

– Вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы спасти ее! – Это было сказано таким тоном, что возражать не приходилось.

Доктор Пирсон всплеснул руками.

– Ей необходимо неусыпное внимание, сэр. Губы Моргана жестко сжались.

– Предоставьте это мне, Пирсон. Я не допущу, чтобы мы потеряли ее. – На его лице вновь появилась зловещая ухмылка, и доктор невольно вздрогнул. – Только идиот расстается с тем, чем добрый океан так щедро одарил его, вы согласны?

Аарон Пирсон с усилием сглотнул. Хотя каюта Моргана Кэри была достаточно просторной, в присутствии грозного капитана, заполнявшего собой все пространство, в помещении становилось душно и тесно.

– Полагаю, что так, сэр, – с удрученным видом ответил судовой врач.

Как и предсказывал Пирсон, состояние девушки внушало слишком серьезные опасения, чтобы можно было рискнуть и отправить ее в Танжер в ту же ночь. И хотя члены команды «Вызова» глухо роптали по поводу странного решения капитана оставить девушку на борту, слух о том, что ночью ей стало хуже, заставил их поверить, что, возможно, действия Моргана оправданны.

– Как она? – озабоченно спросил Джек Торенс доктора Пирсона, когда рано утром тот вышел на палубу.

На безоблачный небосклон восходило бледное солнце, а за кормой виднелся берег Марокко, мерцавший огоньками, точно драгоценный камень. Хотя обычно сэр Морган появлялся на палубе вскоре после восхода солнца, на сей раз он, как ни странно, не появился, и его старший помощник был этим немало удивлен и встревожен.

Доктор Пирсон достал очки и протер их платком, который вытащил из нагрудного кармана.

– К сожалению, молодая леди серьезно больна, – сообщил он Джеку, покачав своей седеющей головой. – У нее очень сильный жар, и, боюсь, она начнет бредить.

– А капитан?

– Всю ночь провел у ее постели, насколько я знаю. Доктор Пирсон собирался было добавить, что Морган Кэри поистине странный человек, но передумал. Уже давно он убедился в том, что команда «Вызова» не терпит критики в адрес капитана. Возможно, решив оставить девушку на судне, сэр Морган лишь проявил необычную для него человечность, однако, проанализировав ситуацию, доктор пришел к выводу, что подобное маловероятно. С того момента, как капитан сделал свое поразительное заявление о том, что знает эту девушку, Аарону не давала покоя нелепая мысль: а что, если Морган намерен оставить ее у себя для того, чтобы получить за нее выкуп?..

Судя по всему, их таинственная пациентка была из весьма состоятельной семьи. На ней было очень дорогое платье, которое стюард ночью забрал, чтобы привести в порядок, а ее изящные руки и аристократические черты явно свидетельствовали о благородном происхождении. Значит, сэр Морган собирался заставить ее семью уплатить большой выкуп за возвращение дочери? Пирсон терялся в догадках, однако он не мог не оценить заботливость капитана по отношению к больной.

– С удивлением должен признать, что сэр Морган прекрасно ухаживает за больной, – доверительно сообщил он старшему помощнику и тут же добавил: – Вот только никак не пойму почему.

Выражение лица Джека Торенса оставалось бесстрастным.

– Впервые за все время, доктор, – проговорил он, – мы с вами придерживаемся одного мнения.

Чем выше поднималось солнце, тем жарче становилось в капитанской каюте. Морган Кэри встал со стула, на котором провел всю ночь, и расправил затекшие плечи. Затем подошел к иллюминаторам и открыл их. При этом металлические рамы заскрипели; он взглянул в сторону койки, но Сэйбл не шевельнулась.

Нахмурившись, капитан вглядывался в лицо девушки. Ночью она то металась, сбрасывая с себя одеяла, то дрожала в ознобе, и Морган снова и снова укрывал ее.

Его тревожила неприятная мысль о том, что Сэйбл действительно очень больна и его эгоизм может стоить ей жизни. Но он постарался выбросить это из головы. В Танжере ей все равно не могли бы помочь лучше, чем на его судне, а кроме того, она из породы Сен-Жерменов. Из того, что ему удалось узнать при посещении этого незаурядного корнуолльского семейства, можно было заключить, что все они поистине здоровяки.

Сэйбл тихо застонала, и его внимание сразу же переключилось на нее. Вздрогнув, он увидел, что взгляд ее прекрасных зеленых глаз устремлен на него, но было ясно, что она не узнает капитана.

– Сэйбл, – мягко произнес он, стараясь не испугать ее. – Леди Сэйбл, вы слышите меня?

– Пить, – прошептала она, едва шевеля губами. – Воды.

Морган быстро взял кувшин, стоявший рядом на столике. Наполнив стакан, он наклонился к ней и приподнял ее за плечи. Ее растрепанные волосы упали ему на грудь. Она пила запекшимися губами прохладную воду. Это усилие изнурило ее, и, когда она закашлялась, Морган осторожно уложил ее обратно на подушки. Отставив стакан, он повернулся к Сэйбл, но девушка уже спала.

– Капитан?

Он с раздражением посмотрел на стюарда, боязливо маячившего в дверях.

– В чем дело, Грейсон?

– Я подумал… может быть, вы позавтракаете? – спросил стюард.

Морган потер глаза, пытаясь сдержать нарастающий гнев. «Я устал, – сказал он себе, – и нет никакого резона набрасываться на стюарда».

– Несите завтрак сюда.

Грейсон Пирсон, во всех ситуациях джентльмен до мозга костей, был, что называется, прирожденным камердинером. Человеку, мало знающему его, оставалось лишь удивляться тому, что же могло заставить его сменить фешенебельную обстановку в Девоншире на неудобства жизни на борту клипера. Ответ был прост: Грейсон, девять лет служивший в качестве личного камердинера сэра Моргана Кэри и выходивший своего хозяина после ранения на Крымской войне, не мог покинуть его и в этих обстоятельствах.

«Море, – думал он тогда, – станет бальзамом для растравленной войной души сэра Моргана». Участие в прорыве блокады и в миссии по спасению людей, вроде нынешней, также, видимо, не испугало его – он уже привык к тому, что его хозяин участвует в рискованных предприятиях, – но, узнав о его решении взять на борт девушку, Грейсон был несказанно удивлен.

– Как она себя чувствует? – с озабоченным видом спросил стюард, появившись в каюте с завтраком. В отличие от Моргана, на котором были поношенные бриджи и простая фланелевая рубашка, стюард был облачен в элегантную серую визитку, рубашку с высоким белым воротничком и лаковые туфли – причем все это выглядело до смешного неуместным на судне.