Читаем без скачивания Избранная по контракту - Брутальная Старушка

Уж не знаю, какому инквизитору пришла "гениальнейшая" идея зашнуровывать корсет сзади. Дураку же понятно, что спереди женщине это сделать удобнее и быстрее. Я не знаю, как в прошлые века мужчины воевали с этими шнурками и крючочками сзади в стремлении побыстрее добраться до столь манящих их частей тела, но наши мужики до сих пор часами путаются в застежках лифчика. Тут же создатель корсета расположил шнуровку спереди, облегчая мне задачу по облачению в постельные доспехи. Местные зеркала отразили мисс Плейбой, не знаю за какой месяц. Белый корсет с родными стрингами (как знала - сегодня привела в порядок зону бикини, а то выглядывающая из под них прическа аля Анжела Дэвис вызывала бы диссонанс во всем образе) прекрасно оттеняли мой загар и выгодно подчеркивали все нужные вогнутости и выпуклости. Ноги в чулках с кружными подвязками да еще обутые в туфли на довольно высоком каблуке казались ходулями. Обычно я подчеркиваю их длину и красоту ладно сидящими джинсами и дорогими удобными кроссовками, а не разрезами по самое не балуйся, именуемые среди наиболее смелых девушек "иди за мной", но сейчас я признала возможности шпилек. Мне сразу захотелось стать мадам Помпадур, заиметь бархотку с камеей на шею, высокий белокурый парик со страусиным пером, на вздымающейся груди - пикантную мушку, а у ног чтоб непременно был Людовик XVI.

И когда я в своих мечтах дошла до того момента, когда Людовик переписывал на мое имя Версаль и все прилегающие к нему территории, включая Париж, в зал влетел эльф, явно прискакавший разбираться, кто так напугал его сотрудника. Ввалился и, сделав и без того не маленькие глаза неприлично большими, восторженно шевеля ушами и плотоядно облизываясь, вылупился на меня. Я выжидательно уставилась на этого вуйеариста, мол, ты только посмотреть зашел или может ответно что то покажешь?

Пауза затягивалась, я совершенно не собиралась визжать и метаться в поисках вещей для прикрытия телес - пусть посмотрит на то, что ему не обломится, но масляно заблестевшие глазки эльфа стали наводить на меня тоску. Наконец, я процедила:

- Ну, что чего стоим, кого ждем, когда платить будем?

Он не реагировал, судя по его обалдевшему виду, грезил наяву и представлял, как будет рассупонивать на мне эту сбрую и что же еще такого интересного можно у меня увидеть. Следующая фраза заставила его отмереть:

- Золотой, или я сворачиваю просмотр. - А что, надо же мне как то компенсировать пять серебрушек оставленных в оружейной лавке

- Да, да, конечно, сейчас, - залопотал этот любитель клубнички, хлопая у себя по карманам.

Он нашарил в кармане мешочек, не открывая от меня глаз, вытащил золотую монетку и протянул ее мне. Я, усмехаясь, забрала ее из его трясущейся конечности и демонстративно сунула в вырез корсета. Его потные ручонки, которые потянулись к вожделенным тесемочкам и веревочкам, бессильно упали, когда он услышал:

- Теперь вали отсюда, ты заплатил только за поглядеть, на потрогать у тебя средств не хватит, а откроешь свою пасть возмущаться, я заору так, что сбежится пол города и все узнают, что ты меня изнасиловал прям на своем рабочем месте. А потом посмотрю, насколько после этого у тебя упадет не только выручка.

Посмотрев на меня как дитя, у которого отняли конфету, обиженный ушастый похотливец, тоскливо вздыхая, удалился и оставил меня одну. Я быстро сняла вещички, призванные раззадоривать мужскую часть населения в любом мире, и переоделась в выбранные мной вещи. Увиденное вполне меня устроило: темно-синий сарафан, бледно-голубая рубашка - все с минимальным количеством вышивки, как говорится, скромненько и со вкусом. Правда, каблук мог быть и поменьше, но изготовитель обуви и владелец магазина считали иначе. Напоследок замотав голову белым платком на манер чалмы, слегка подкрасившись и подушившись в выуженным из косметички пробником любимых духов, моя душенька лебедушкой проплыла по направлению к кассе. За прилавком стоял тот же самый эльф, и, судя по приклеенной улыбке, он уже взял себя в руки. Когда я подошла расплатиться, он вежливо поинтересовался, не та ли я ларда, что только что практически разорила достопочтимого оружейника Гроходрюха. От этих слов меня всю перекорежило - терпеть не могу тех, кто подглядывает и подслушивает. В лавке мы были трое, значит, этот чекист-надомник стоял под дверью и чикерил.

- Я смотрю, у вас уши не только очень большие, но и чересчур чуткие, но я могу лично в полевых условиях и без наркоза провести операцию по их уменьшению, чтобы некоторые не отирались под чужими дверями и не разносили сплетни.

- Что вы ларда, я и не думал подслушивать, просто я послал своего домашнего духа к уважаемому Гроходрюху с приглашением на ужин, и он стал невольным свидетелем вашего разговора.

Я не была настроена миндальничать и поэтому сурово изрекла:

- Значит, мы не будем тратить время друг друга напрасно, вы мне просто скажите реальную стоимость этой вещи, чуть-чуть добавите себе на жизнь, и мы разойдемся как в море корабли.

Вот так мне практически задаром достался наряд, за который другая отдала бы довольно приличные деньги.

Пока Сивки не было, я, заприметив на противоположной стороне кафешку под цветным навесом, отправилась туда отдохнуть и слегка перекусить. Что не говори, а мотать нервы окружающим весьма утомительное занятие. Очередная полуэльфийка принесла мне восхитительно пахнувшую чашку с каким-то напитком и умопомрачительное пирожное. Избавившись от комплексов, порожденных жадностью Сосискина при выборе мне одежды, я смогла спокойно рассмотреть сидящих вместе со мной в кафе и проходящих мимо по улице людей. Если с внешним видом представителей иных рас мне все было понятно, то я никак не могла понять, что меня настораживает в людях. И как не странно, но окружающих съедал такой же нездоровый интерес ко мне. В очередной раз поймав на себе взгляды проходящей мимо компании девушек, я не удержалась и полезла в сумку за зеркалом, думая что у меня потекла тушь. С боевой раскраской все к счастью было в порядке, но, глядя на свое отражение, я поняла в чем заключается подвох. Мы всегда безошибочно выделяем в толпе прохожих иностранца. Чем-то он неуловимо отличается от нас, то ли черты лица чуть другие, то ли выражение глаз, то ли походка и посадка головы.

Вроде человек такой же как, и все прохожие, но мы всегда поймем что он чужак. Моя легенда в очередной раз дала трещину, затеряться в толпе не получится, за что очередное человеческое спасибо трем весельчакам.

От невеселых мыслей меня отвлек вернувшийся Сивка, нашедший меня в кафешке. Он сиял, как тульский пряник.Градоправитель уже не надеявшийся на его появление, был настолько счастлив, что даже не поинтересовался где его носило столько времени.

- Я так спешил к тебе, что отказался даже от ужина, а там, знаешь, какие вины подаются, - сделал прямой намек вымогатель.

- Хорошо, веди меня в рюмочную, только не долго нам еще Сосискину еду покупать, - поддалась моя уступчивость.

По дороге к точке разлива алкогольных напитков, к счастью нам попалась мясная лавка, где я, не торгуясь отоварилась по полной, в противном случае меня ждала бы приличная истерика, а мою пятую точку - пузырек зеленки. Поплутав в каких-то переулках, мы добрались до забегаловки, где наливали не только пепси. Увидев размер ведерочка, в котором плескалось заказанное Сивкой пойло, мне бы, дуре, подбить его стремление надраться прям на взлете, но я ушла в свои мысли, а когда через какое-то время вернулась с небес на землю, он был уже тепленький. Быть санитаркой и тащить на себе в голову раненого водкой бойца, мне совершено не хотелось, да и опыта транспортировки пьяных единорогов у меня не было. Вот пьяного мужика, а если постараться то и двух, это я, пожалуйста, а вот заплетающегося четырьмя ногами единорога, увы, не доводилось таскать домой. Но именно в этом качестве мне пришлось выступить.

По дороге к постоялому двору для начала Сивке приспичило посетить ювелира. Оказывается, насмотревшись на меня, ему очень захотелось украсить свои уши сережками. Потом был художник, гном из молодых живописцев, который осуществил давнюю мечту Сивки, нарисовав на непострадавшем от зубов Сосискина боку русалку. Только вместо головы у нее был череп, а в руках она держала пузатую бутылку и огромную кружку. Все это обрамляла надпись. Мне не сказали, что там было начертано, но подозреваю что "Все бабы б..и". На вопрос, чем он вообще за все расплачивается, Сивка пробухтел что-то невразумительное, а на вопрос, как он завтра будет участвовать в предстоящей церемонии, он просто меня послал по матери. Пьяный, поющий во всю глотку местные скабрезнее частушки, с хреновой тучей всяких колечек и прочих сережек, сверкающих в обоих ушах, и трясущий браслетом, продетым в ноздри, с пятном от зеленки на одном боку и с совсем не с невинным цветочком на другом, подмигивающий всем проходящим девушкам абсолютно пьяным глазом Сивкавызывал у прохожих примерно те же чувства, которые я вызывала у них поутру. Двух потрясений город мог и не пережить, надо было заканчивать сольный номер единорога как можно быстрее, но такси тут не ездили, а мы до кучи еще и заблудились.