Читаем без скачивания Птицы (СИ) - Торин Владимир

— Тебе не было страшно? — спросила Арабелла. — Ну, когда ты пришел?

— Конечно, было. Еще как! До сих пор страшно!

— Тогда почему ты…

Финч вспомнил слова той доброй женщины из «флеппина» в Рривв:

— А как иначе? — сказал он.

Арабелла глядела в окно, и ее курносый профиль бледнел на фоне книжной стены. И этот жуткий синяк напоминал глубокую дыру, наполненную черной жидкостью, в которой тонул ее глаз.

— За что он тебя ударил? — спросил Финч.

Она поджала губы и отвернулась

— А как же твоя мама? — добавил мальчик. — Она разрешает тебя бить?

Лицо Арабеллы стало еще грустнее. Она шморгнула носом.

— Он держит ее на пилюлях, — сказала девочка. — Из-за них она почти все время спит, а когда не спит, не выходит из своей комнаты и выглядит сонной. Она почти ничего не ест и не говорит. Разве что: «Я так устала, милая… Так устала…»

— Кто он такой? Он сказал, что он твой любимый дядя.

Арабелла вдруг резко повернулась к нему. В ее глазах появилась такая жгучая ненависть, что Финч почувствовал, что его вот-вот сметет ею с кровати.

— Мистер Сергиус Дрей, — процедила сквозь зубы Арабелла. — Говорит, что он кузен моего папы, но я ему не верю.

— Не веришь? — удивился Финч.

— Папа никогда о нем не рассказывал, — девочка опасливо оглянулась на дверь и перешла на шепот: — Он мошенник — я точно знаю! — и никакой он нам не родственник. Однажды мистер Дрей просто заявился вместе с чемоданом, горой слезливых соболезнований и ворохом душещипательных историй о своем детстве и дружбе с папой. Сказал, что в это тяжелое время он себе не простит, если не поможет нам. А мама была так подавлена, что даже не спорила. Он поселился в гостевой комнате и постепенно захватил всю квартиру. Съел все варенье из комода, спрятал почти все папины изобретения в сундук и куда-то его отволок. Дюжина пар его башмаков теперь стоит на стойке для обуви, а наша обувь переместилась в чулан. Его костюмы заполонили вешалку. А еще он лупит тростью по железному изножью кровати и громко поет своим ужасным голосом вульгарные мерзкие песни, которые он услышал в кабаре или еще в каком притоне. А поет он просто ужасно. Но это не самое страшное. Сначала все еще было хоть как-то терпимо. Но однажды я пришла из школы, а тут сидит какой-то незнакомый доктор. По виду — сущий жулик, вероятно, подельник дяди Сергиуса. Он прописал маме целую гору каких-то подозрительных пилюль, и после них она совсем… изменилась. Она стала все реже появляться из комнаты и все реже просыпаться. А дядя Сергиус взял на себя полный контроль над нашей жизнью. Он сказал: «Все заверено!», как будто вызывал адвокатов, и мама что-то ему поручила официально.

— Это как?

Арабелла на мгновение задумалась:

— Ну, что-то вроде: «Этим документом я, Мейделин Джей, передаю мистеру Сергиусу Дрею полное право портить жизнь моей дочери, Арабелле Джей».

— А что, есть такие документы? — удивился Финч.

— Нет же! — возмутилась наивности Финча девочка. — Я придумала только что. Но что-то похожее точно есть. Иначе как всяким жуликам удается проворачивать свои делишки?

— При помощи обмана, — авторитетно заявил Финч. — Я знаю одного жулика. Именно так они и поступают. Ты говорила, что он…

Арабелла вдруг поднесла палец к губам. Тихонечко поднявшись, она подкралась к двери и прислушалась. Финч тоже прислушался.

В коридоре раздались шаги. Скрипнула половица. Кто-то — а всем известно кто — подошел к двери комнаты Арабеллы.

Все трое замерли: Финч на кровати, Арабелла у двери и дядя Сергиус за ней. Он явно прислушивался к тому, что происходит в комнате.

Финч хмыкнул и заговорил самым занудным голосом, на который был способен:

— А если взять десять ойтов снега и отнять пять нилей, то будет сколько?

Арабелла поглядела на него изумленно, но затем все поняла, подошла на цыпочках и села рядом. Она сказала — тоже очень занудно:

— Будет девять полных ойтов, то есть ковшей, и пять маленьких ковшиков — нилей. Но при этом нужно учитывать, что все зависит от того, какие именно гремпины указаны в задаче…

Звук шагов раздался вновь, и вскоре поблизости хлопнула дверь комнаты. Мистер Дрей исчез в своей спальне — видимо, его утомили скучные разговоры детей о Странных числах.

Арабелла выждала немного и продолжила сокрушаться:

— И теперь дядя Сергиус ведет себя, как будто он хозяин нашей квартиры. Он тут уже полгода живет, тратит жалованье с папиных патентов на изобретения, которое перечисляют мне и маме, и придумал кучу правил, которые постоянно меняет. А еще у него какие-то мрачные делишки в Гротвей.

— А ты не думала кому-то пожаловаться?

— Кому, например? — покачала головой Арабелла. — Он подружился с нашим констеблем, мистером Додджем — этот злобный полицейский не станет меня слушать.

— Да. В таких делах на полицию нельзя полагаться, — хмуро согласился Финч.

Девочка покосилась на его тетрадь и учебник. И вдруг улыбнулась.

— И как это ты придумал про домашнее задание?

— Не знаю. Само вышло.

— Кстати, если тебе интересно знать, учителя заметили, что ты сегодня прогулял, — сообщила Арабелла. — Они решили тебя наказать и заставить ходить в школу на каникулах.

— Нет… — в неподдельном ужасе прошептал Финч. Это было уж слишком. Еще никого, он был уверен, за всю историю школы «Фьорити» не лишали каникул из-за одного жалкого пропущенного дня!

Финч выглядел опустошенным и подавленным, и Арабелле стало его жалко. Она решила отвлечь его от грустных мыслей:

— А ты и правда был в Рривв? — спросила девочка.

— Да, — все еще переживая за несправедливое наказание, ответил Финч. — Сегодня.

— И как там?

— Очень красиво. И людно. Повсюду вывески. А еще я видел каток. И там были дети. Катались на коньках. Просто так! Представляешь?

— Я каталась один раз на коньках, — сказала Арабелла. — Мама отвела меня, когда… когда…

— Когда твой папа умер? — спросил Финч. Чувством такта он не отличался.

— Он не умер! — вскинулась девочка. — Они с Бони исчезли в снежной буре.

— Все сироты так говорят, — вспомнились мальчику слова мистера Кэттли.

— Я не сирота! — возмутилась Арабелла. — У меня есть мама!

— Ладно, прости! — сказал Финч. Он точно не знал, считается ли случай Арабеллы, или нет.

— Не прощу, — упрямо сказала девочка. — Никто не смеет называть меня сиротой.

Финч уже и думать забыл о своей трагедии с каникулами.

— Не дуйся. Хочешь расскажу тайну? — спросил он.

Девочка мгновенно перестала дуться и превратилась в воплощенное внимание.

— Да.

— Только она очень тайная, — предупредил Финч. — Никому нельзя говорить.

— Даже дяде Сергиусу? — спросила Арабелла, лукаво прищурившись.

— Что? — ужаснулся Финч. — Ему первому нельзя!

— Это шутка! — рассмеялась девочка. — Какой же ты глупый!

— Ничего я не глупый!

— А вот и да!

— А вот и нет! Все. Не буду рассказывать тебе тайну.

— Ну, расскажи!

— Не буду!

— Ну пожалуйста!

— Ладно, — смилостивился Финч. — Слушай.

И Финч ей все рассказал: об исчезновении дедушки и о найденных вещах в кармане дедушкиного пальто, а еще о том, к чему они привели. Он признался, что очень боится и переживает за дедушку, а еще немного на него обижен, потому что тот много чего скрывал.

Арабелла слушала, затаив дыхание, и во все глаза глядела на этого неряшливого мальчишку с растрепанными синими волосами. Он больше не казался ей глупым и отсталым, каким его все считали. Может, он и наивный и даже немного нелепый, но при этом очень храбрый — вот она ни за что бы в одиночку не отправилась ни в Рривв, ни тем более в страшный Краекк.

— …И вот я узнал, что в нашей аптеке такие пилюли не продают, — закончил Финч. — Ну, и… все. Больше я ничего не выяснил.

— Это же целое приключение! — восторженно заключила Арабелла, соскочила на пол с кровати и попрыгала к книжному шкафу. — Прямо как у Спинета или в «Жемчужине на дне бутылки»! Все так интересно! Просто… просто… а-а-ах! — волна эмоций снова окатила ее с ног до головы.