Читаем без скачивания Навеки - Джоанна Линдсей

— Ты не понимаешь. Торн. Это сражение произошло сотни лет назад. Исход этой битвы повлиял на дальнейшую историю. Но если кто-нибудь вроде тебя появится там, где он на самом деле никогда не был, и начнет убивать тех, кому судьба назначила выжить…

Он снова перебил ее, и на этот раз она услышала нечто вроде оправдания:

— Божественный Один предостерегал меня, чтобы я зря не отнимал жизни, а также чтобы я избегал встречаться с самим собой в прошедших временах.

— Избегать самого себя? — удивленно повторила она, но решила пока не затрагивать этот вопрос, а уделить внимание более важной теме:

— Так почему ты не послушался совета своего бога?

— Я все сделал так, как он просил, — возразил ей Торн. — Эти бароны уже давно враждовали. В день битвы с каждой стороны уцелело несколько воинов. Но с ними был в ссоре третий сосед — он подошел со сбоями рыцарями как раз, когда все было уже кончено. А поскольку он враждовал с теми двумя, то отправил на тот свет всех, кто уцелел в схватке. Все погибли, Розалин, так какая разница, от чьей руки?

Этим заявлением он застал ее врасплох.

— Но почему ты не сказал мне об этом раньше? И откуда это тебе известно?

Он не сразу ответил, и в голосе его звучало презрение:

— Я был в тот день в свите третьего барона, который был вассалом обладательницы моего меча. Более кровожадных и жестоких убийц мне не приходилось видеть. Они издевались над своими жертвами, вместо того чтобы одним ударом меча прекратить их страдания.

— И ты тоже в этом участвовал?

— Нет. Я видел все это, а сделать ничего не мог. А теперь некоторые из этих воинов пали благородной смертью от моего меча.

Как убийство может быть благородным? Розалин смотрела на него, пытаясь переварить сказанное, а он тем временем продолжал суровым тоном;

— Ты должна слушаться меня, Розалин. Моя жизнь вне опасности, но ты ведь не заколдована, как я. Боевой конь мог затоптать тебя в мгновение ока.

Она улыбнулась в надежде усмирить его гнев:

— А по-моему, я ему понравилась — он так и ходил за мной по пятам.

На него не подействовала улыбка. С еле сдерживаемой яростью он прорычал:

— Да ты что, не понимаешь?!

— Ах, я все прекрасно понимаю, — сухо возразила Розалин. — Ты посадил меня на дерево — заметь, против моей воли — и не удосужился предупредить, что после сражения, так или иначе, никого не останется в живых. — Она перевела дух и добавила, вложив в голос весь свой сарказм:

— Если бы ты сразу сказал мне об этом, я бы, может, даже смогла наслаждаться изысканным представлением, которое ты устроил, — жаль только, что там не раздавали мороженое или поп-корн.

По лицу его только на мгновение промелькнуло любопытство при слове «попкорн» — так он был на нее сердит.

— Если бы ты делала то, что я тебе велел…

— А ты как думаешь, викинг? — перебила она его. — Я понимаю, тебя это повергнет в шок, но сегодня женщины не ходят перед своим хозяином на задних лапках, как дрессированные собачки. Мы все решаем сами за себя и не собираемся исполнять повеления — черт, мне и слово-то это противно — и капризы мужчин, которым больше делать нечего, как только разыгрывать из себя владетельных особ.

— Если от этих повелений зависит твоя жизнь, ты будешь повиноваться, — произнес он спокойным тоном.

Лучше бы он продолжал с ней спорить! Но это спокойствие говорило о том, что он уверен в своей правоте, и если бы она не была так зла, она бы тоже с ним согласилась.

— Тебе нужно было всего лишь улучить минутку и все мне объяснить, Торн, и я бы тогда не стала так волноваться при мысли, что ты убиваешь предков будущих королей и президентов и меняешь прошлое. Не думаешь ли ты, что я не стала бы рисковать жизнью ради того, чтобы восстановить ход истории?

— Президенты?

— Некоторые страны… — начала было она свои объяснения, затем безнадежно махнула рукой. — Тебе этого пока лучше не знать — демократии в твое время еще и в помине не было. Но если мы собираемся путешествовать во времени… — Она остановилась, про себя удивляясь, как у нее вырвалась эта фраза, затем продолжала:

— Заметь: я сказала «если». Так вот, я бы желала заранее знать, что должно произойти там, куда мы направляемся. Что будет, если мы отправимся к Вильгельму Незаконнорожденному? Я уверена, неспроста ты хочешь повидать его.

Он смотрел на нее сверху вниз и понимающе ухмылялся.

— Я заслужил бы немилость лорда Вильгельма, если бы напал на его сторонников. Но я заблаговременно удовлетворил свою потребность в хорошей битве, и теперь мы можем спокойно его навестить.

— Прямо теперь? — испугалась Розалин. — Ну уж нет, с меня на этот день довольно потрясений. Премного тебе благодарна, но свидание с будущим завоевателем Англии может подождать и до завтра. А сейчас я намереваюсь идти спать, чтобы наконец оправиться от убийственной фиесты, на которую ты меня затащил без моего на то согласия.

— Звучит заманчиво, но я все-таки хотел бы сначала испробовать твой «душ».

Она вспомнила, что он давно собирался это сделать — неужели это было всего лишь несколько часов назад? — и сейчас ему действительно не помешало бы принять душ и переменить одежду. Она машинально взглянула на свою юбку и увидела, что она забрызгана кровью — то, что она считала ночным кошмаром, оказалось ужасной реальностью.

— Можешь занять ванную на первом этаже — мой брат всегда оставляет там одежду. И помни, что сначала нужно пустить воду нужной тебе температуры, а уж потом лезть под душ.

— Я думаю, это сделаешь ты, Розалин, так как мы будем принимать душ вместе, а потом я разделю с тобой постель.

Глава 19

Перед мысленным взором Розалин яркими вспышками промелькнули образы: они с Торном стоят под душем, она проводит мыльными руками по его широкой груди; он лежит на ее постели, его тело влажно после душа, она ласково прикасается к нему руками.

От этих мыслей у нее закружилась голова. Она зажмурилась и почувствовала, как тепло разливается по ее телу. Что с ней? Колени слабеют, ноги подкашиваются. Ей нужно сесть и успокоиться, изгнать волнующие видения из своих мыслей. Ей нужно… Боже, ей нужен он, и только он.

Розалин открыла глаза и встретилась взглядом с Торном. Он понял, что творится у нее в душе. Если бы он не заметил, какое впечатление произвели на нее его слова, она смогла бы возразить ему: мол, не желает принимать участия в том, что он задумал. Но он-то не слепой и уже обо всем догадался! Да и к тому же сил на сопротивление почти не осталось.

Он подхватил ее на руки, но она не выказала никакого протеста — только крепче обвила его руками за шею, пока он нес ее в ванную. Поставив ее под душ, он снял с себя кожаный пояс с кинжалом, скинул сапоги и шагнул к ней. Но его интересовала отнюдь не процедура омовения.