Читаем без скачивания Мафусаиловы хляби - Ольга Рубан

- Отгонять духов? – Дарья покосилась на «веник».

- Дед сказал, что все популярно тебе растолковал, но, видать, вам – женщинам - надо объяснять дважды.

Мальчик торопливо подскочил к зерцалу и оттащил за ноги одного из тех, что уже не дрыгались. Дарья зачарованно глядела на мертвого ребенка. Лицо его было покрыто зеркальной пленкой. Эластичная и блестящая в первые секунды, она быстро мутнела и трескалась, превращаясь в сухую крошку. Очнулась она, только когда Тамнаргун протащил мимо нее Машку, ухватив одной рукой ее сзади за шею. У «зерцала» он пнул ее под колени, от чего она с возмущенным кряканьем осела, а потом сунул ее голову в омут. Машка забилась, но тут же обмякла. Ее ручонки принялись шарить вокруг и, нащупав руки соседей, ухватились за них и затихли.

- Ее… нужно раздеть?

- Сейчас это не обязательно. Одежда каким-то образом ускоряет расход энергии, но твоя дочь пробудет там совсем недолго, поэтому нет смысла возиться…

Дарья почти не слушала, застыв над дочерью. В голову внезапно хлынул поток давно умерших воспоминаний.

Она вновь оказалась в этой самой пещере, только тридцать лет назад. Блестящая, серебристая поверхность озера расходилась концентрическими кругами. Только не от центра к краям, а, наоборот. То и дело натянутая, как латекс, поверхность, вдруг затвердевала, змеилась трещинами, а потом снова мягчела, расправляясь.

На краю сидел Чибис, баюкая на руках тело маленького мальчика и сыпя проклятиями. Над ним, совершенно растерянная, стояла баба Надя и упрашивала:

- Виталька… Я шлущайно… прошти… не дерши жла… девощка помошет.

- Ты думаешь, так просто достать топливо, старая дура?! – завизжал Чибис и, отпихнув тело ребенка, пошел на старуху с кулаками, - Ты думаешь, его тут пруд пруди?!

- Я приведу ешо… Не шердишь…

На глаза Дарье упала теплая, подрагивающая рука, кто-то жарко зашептал в ухо: «Только молчи, милая… ни звука…» и потянул ее назад, в густую тень.

Даша не сопротивлялась. Все вокруг было таким чудовищным и непонятным, что не могло быть чем-то иным, нежели сном… Самым страшным в жизни, проживи она еще хоть тысячу лет. Она просто искала сменку, а потом ее схватили, поволокли куда-то во тьму подземелья…

Все отдаляясь, слышались глухие звуки ударов, сдавленные вскрики, шамкающие мольбы. Под теплой ладонью Дашины глаза закрылись, она обмякла, полностью оцепенев, положившись на неведомого взрослого, который тащил ее сквозь узкий с острыми зазубренными краями лаз. Несколько минут темноты, наполненной тяжелым, прерывистым дыханием и звуками торопливых шагов. Потом рука упала с Дашиных глаз, темнота чуть рассеялась. Даша испуганно глядела на смутный силуэт рядом, а потом громко всхлипнула от облегчения, узнав Олега Иннокентьевича. Учитель тут же зажал ей рот и покачал головой.

- Подожди… Мне надо немного прийти в себя, - голос его дрожал и срывался на фальцет, сам он то и дело испуганно дергал головой, прислушиваясь.

Девочка послушно стояла навытяжку, хотя все ее существо стремилось к свету, струящемуся с такой близкой и знакомой лестницы. Стоит только подняться пару пролетов вверх, мимо каморки бабы Нади, а потом еще один и… там они оба смогут прийти в себя. В безопасности родной школы.

- Хорошо, - он чуть сдвинулся, и лицо его спряталось в густую тень, - Ты хочешь наверх? К маме и папе?

Даша снова всхлипнула и энергично закивала. Рука больше не зажимала ей рот, но она уже не смела произнести ни слова.

- Мы и пойдем наверх, только… при одном условии. Ты мне пообещаешь, что никому, ни единой живой душе не расскажешь, что видела там. Никогда. Ни через год, ни через сто лет.

Даша снова закивала и сделала шаг в сторону, но Олег Иннокентьевич мягко, но решительно удержал ее. В голосе его появились какие-то неестественные, противные нотки, от которых все внутри похолодело еще больше.

- Пообещай, или, ей богу, я немедленно отведу тебя назад. Помни, я смогу сделать это в любой момент. И никто этому не сможет помешать. Тебе лучше держать рот на замке, а лучше совсем забыть, если не хочешь оказаться там… с остальными. Ну, что скажешь? Только тихо…

- Я… обещаю…, - выдавила из себя Дарья, глядя сквозь слезы на спасительный свет и, не удержавшись, захлюпала носом и, одновременно, описалась.

Олег Иннокентьевич, пряча глаза, притянул ее безвольное тельце к себе и ласково погладил по голове.

- Не плачь, милая. Все будет хорошо. Просто… ну, просто держи обещание. Если проговоришься, я обязательно узнаю, и… Ну все, Даша, беги…

Видя, что она, совсем зашуганная, не смеет шевельнуться, он подтолкнул ее. Она сделала шаг, второй, ожидая, что ее снова одернут назад, заставят что-то обещать… Но когда ничего такого не произошло, она зашагала быстрее, потом пустилась наутек, перепрыгивая через две ступеньки, пролетела мимо каморки и, вырвавшись на широкую, наполненную обеденными запахами (жареный минтай и пюре?) и солнечным светом лестницу в гардероб, вдруг задохнулась. Перед глазами замелькали какие-то блестящие мушки, сердце трепыхалось испуганной птичкой, мокрые колготки противно холодили ставшие чужими ноги. Она привалилась к стене и сползла на холодный мрамор ступеней.

Резкой трелью прозвенел школьный звонок, и коридоры тут же наполнились хлопающими дверьми, гулом голосов и шарканьем ног. Большая перемена, все торопятся в столовую. Слава богу! Никто не пойдет в гардероб и не увидит ее, Дашу, сидящую на ступеньках в описанных колготках… Постепенно свет перед глазами серел, мерк, последней мыслью перед долгим ничто, была: «Кто же дал звонок, если баба Надя… ну, где-то там, в мерцающей тьме до сих пор ищет мою сменку…?»

…

Дарья проморгалась, возвращаясь в реальность. Неожиданные воспоминания почти тридцатилетней давности отступали неохотно, но она, вместо удивления и разочарования, испытывала что-то сродни облегчению от вскрытого нарыва. Вместе с воображаемыми гноем и сукровицей наружу хлынули и преследующие ее долгие годы неясный страх, и комплексы, и патологическая неуверенность в себе.

- Тебе придется подержать меня за ноги, пока…

Речь мальчика резко оборвалась. Дарья оглянулась и с недоумением увидела, что тот стоит в какой-то странной позе, откинувшись назад и ухватившись за левый бок. Стоящие у его ног свечи зашипели и погасли, выпустив вверх тоненькие струйки дыма. Когда неведомая сила потащила его назад, в густой сумрак, Дарья закричала и вскочила на ноги. Произошло то, чего она так