Читаем без скачивания Консультант по счастливой жизни - Анастасия Славина

Я обвиваю его шею руками, прижимаюсь к Лео всем телом. Он крепко обнимает меня, мягкое прикосновение губ сменяется настойчивым и жадным. Пол ускользает из-под ног. Наши языки соприкасаются, я слышу свой стон и растворяюсь в этом желанном, отчаянном, безумном поцелуе.

Когда наши губы размыкаются, я отстраняюсь. Смотрю в глаза Лео — и не могу насмотреться. Кажется, что моя жизнь уже не будет прежней, даже если внешне в ней ничего не изменится.

Я провожу подушечками пальцев по своему саднящему подбородку.

— Ты колючий…

— Привыкнешь.

От его слов больно сосет под ложечкой.

«Привыкнешь...» Звучит так, словно это только начало. Словно это навсегда. И осознание того, что это не так, причиняет боль.

— Мам?

Я вздрагиваю.

Сашка стоит у двери балкона. Давно он здесь? Что он видел?!

Я тотчас же возвращаюсь в реальность.

Что я натворила?..

— Да, малыш?

— Полчаса прошло. Теперь твоя очередь укладывать Ма­сяню.

— Хорошо, пойдем.

Я ухожу, не взглянув на Лео. Чувствую, как он идет за нами, смотрит, как мы проходим через коридор. Я закрываю дверь детской.

Читаю сказку, а сама вся обращена в слух: я там, с Лео.

Слышу, как щелкает замок входной двери.

— Все, теперь спать! — я захлопываю книгу и гашу свет.

Сердце все никак не успокоится: трепыхается и трепыхается. Я раз за разом переживаю наш с Лео поцелуй, мне от этих воспоминаний то сладко, то больно.

— Мамочка, о чем ты мечтаешь? — вдруг звучит в темноте голос Маши.

Я теряюсь от совпадения с вопросом Лео. Заставляю себя собраться с мыслями. Наверняка вопрос дочери не настолько философский и глубокий, каким кажется.

— Поехать на море? — я пытаюсь угадать ход ее мыслей.

— Нет, не такое. Вот я мечтаю быть феей, быть русалкой и еще быть самой маленькой на свете.

— Лучше быть человеком, а не феей, — вмешивается Саша. — Лучше быть тем, кто ты есть!

— Нет! Феи могут летать! Могут перелетать с цветка на цветок! Исполнять желания! Мама, скажи! Фея лучше человеков!

— Ну, — улыбаюсь, — иногда мне тоже хочется побыть феей.

Так о чем я мечтаю?

Примечание 1

— Чего ты такой счастливый, Ромео?

Лео замер в дверном проеме подъезда. Обернулся. Он был так поглощен мыслями, что не заметил Геру. Тот стоял вполоборота, похлопывая по бедру черной шляпой с узкими полями.

— Просто так, — Лео кашлянул в кулак, пытаясь переключиться на серьезный тон соседа, но улыбка не исчезала.

— Да ты сейчас по швам разойдешься от радости! Валяй, рассказывай!

Лео раскрыл руки и глубоко вдохнул.

— Ты чувствуешь это?

Гера принюхался.

— Мусорка горит.

— А еще что-то?

— Ну...

— Ты чувствуешь эту насыщенную ночную свежесть, Гера? Аромат сирени... Он упоителен! А видишь эти звезды над головой? Они не в кино, не на фото в журнале. Они настоящие. Бриллиан­ты на бархате... Невероятно!

— Пил?

Лео не сразу понял, о чем речь. Тряхнул головой.

— Нет.

— Пей. Я серьезно, Ромео. Лучше пей. Что-то с тобой не то.

— Я счастлив, Гера. Это действует лучше любого пойла.

Гера подошел на несколько шагов, будто не хотел, чтобы его слова услышал кто-то еще.

— Ты слишком бедный и одинокий, чтобы быть счастливым, — сказал Гера непривычно резким тоном. Но тотчас же мягче добавил: — Так что забегай, коньяк у меня всегда есть.

Лео засунул руки в карманы брюк.

Коньяк...

— Ты ничего не знаешь о счастье, Гера.

— Зря ты так, — Гера надел на Лео шляпу, аккуратно попра­вил поля. Затем извлек из кармана пиджака пачку сигарет. Прикурил. — Я многое повидал, Ромео. И вот что я скажу. Счастье — оно как гора: чем выше заберешься, тем больнее падать. Пока с этого счастья скатишься, руки-ноги переломаешь, еще и голову прошибешь. А там, — он ткнул пальцем в черное небо, — на горе, долго не протянешь, даже если очень захочешь. Воздух разряжен, дышать им непривычно, вредно. Так что флажок поставишь — и назад... Я этих альпинистов никогда не понимал, — Гера снял шляпу с головы Лео и надел на себя. — В общем, ты знаешь, где меня искать.

Он развернулся и на ходу махнул рукой с сигаретой: пока!

Некоторое время Лео смотрел ему вслед. Затем перевел взгляд на небо — на «гору». Лениво мерцали мелкие тусклые звезды.

Надо смотреть правде в глаза. Эйфория, эмоции — самое подходящее время для принятия неправильных решений. А второго шанса у него не будет. Так что надо отмотать назад. Никаких поспешных действий. В конце концов, в его распоряжении еще два месяца.

Лео набрал на телефоне номер авиакомпании.

Примечание 2

Катерина бросила окурок на асфальт перед водительской дверью черного бумера — за мгновение до того, как она распахнулась.

— Ну, привет, Герасим.

Гера пару секунд колебался, но все же вышел из машины. Он раскрыл руки и глубоко вдохнул.

— Ты чувствуешь это, Катерина?

— Твой страх? Да за версту.

— Нет же! Эту насыщенную ночную свежесть, этот аромат... каштанов...

— Ага, — перебила его Катерина, полируя взглядом бумер, и закурила следующую сигарету. — Когда должок вернешь?

Гера помял шляпу в руках. Спохватился — и лихо надел ее.

— Клуб всегда в твоем распоряжении!

— Мне этого недостаточно.

— Тогда что тебе нужно? Ты и так держишь меня за яйца... — он осекся, дожидаясь, пока мужчины из обслуги не пройдут мимо.

— Твои яйца меня не интересуют, Герасим, — Катерина ласково улыбнулась. — Хотя раз уж мы заговорили об этом... Есть один мужчина. И он мне нужен.

— Ну так возьми его. Когда у тебя были с этим проблемы?

Катерина отвела взгляд в сторону. Верхушки каштанов покачивались, будто их задевали редкие облака.

Какой же этот Герасим тупой!

— Для этого мужчины я даже не мебель. Даже не денежный мешок. Мне приходится идти на ухищрения, чтобы самой ему заплатить. Это делает меня несговорчивой. Я хочу, чтобы он снова пришел в клуб.

— Кто — он?

— Ты знаешь, он уже бывал здесь. Лео.

Брови Геры взметнулись. Он приоткрыл рот — и сразу же закрыл.

— В прошлый раз этот парень явно дал мне понять, что работа в клубе ему не интересна, —