Читаем без скачивания Пираты в Сомали. Повстанец (СИ) - Птица Алексей

Ночные звуки засыпающего африканского города не тревожили мой мозг, и вскоре я заснул. И мне приснился змееголовый.

— Приветствую тебя, человек! Хотя ты уже почти перестал быть им. Реинкарнация пошла тебе на пользу. Я благодарю тебя за то, что принёс мне много жертв. Я смог расплатиться с другими, и мой долг практически исчерпан, но всё же не до конца. Поэтому прошу тебя не забывать обо мне.

— Я не делаю ничего специально, змееголовый. Меня вынуждают к этому, но чем-то и ты можешь мне помочь. Ведь я сейчас могу в любой момент погибнуть. У меня нет ни власти, ни возможностей.

— Пока нет. Ты так же начинал в другом мире и в другое время, но ты же смог всё преодолеть? Преодолеешь и сейчас.

— Я собираюсь идти в Джибути, что находится возле пролива между материками. Скажи, я смогу найти там новые возможности, получить власть и деньги?

— Деньги, тебя всё время интересуют деньги. В чём смысл этих жёлтых кружочков и капель каменной страсти, что вы находите в горах?

— Не мною это придумано, и не мне прервать это. Таково мерило успешной жизни у людей.

— Ладно. Я могу тебе только подсказать, где растут редкие травы, и как найти ингредиенты для эликсира жизни. Всё это ты найдёшь в саванне, по дороге в Джибути. Ты узнаешь их и возьмёшь, твоё чутьё тебя не обманет. А сейчас мне пора уходить из твоего сна. Прощай и помни, помни!

— Я помню, — ответил я и проснулся.

Глава 14 Сайла /Дорога

Утро почти стёрло мои воспоминания о прошедшем сне. Брезжило что-то смутное, но в целом понятное. Я ещё что-то должен, и помочь мне сможет лишь моя интуиция. Что же, это ожидаемо, нужно идти вперёд, пока есть силы и желание. Надеяться можно исключительно на себя.

— Мхара! — заорал я, — давай, вставай, лентяй, нам пора на автобус собираться.

— А можно я ещё полежу? — не желал вставать мой напарник.

— Ну, полежи, а я пойду пока умоюсь, и когда вернусь, мы сразу уйдём, так что у тебя не будет времени, чтобы умыться.

— Ну и ничего, — пробормотал Мхара и снова заснул.

Я только покачал головой и вышел в коридор, чтобы зайти в общую ванную и туалет. Туалет описывать не буду. Просто ряд дырок с перегородками.

А умывальник оказался в виде единой полосы с несколькими раковинами и кранами, половина из которых не работали. Умывшись и даже почистив зубы щёткой, приобретённой на базаре, я удовлетворённо посмотрел на себя в кусок зеркала. Из него на меня смотрел довольно симпатичный темнокожий человек, с немного негритянскими чертами лица и шапкой вьющихся волос. Сойдёт, в общем: нос почти европейский, да и губы не вареники. Раздевшись до пояса, я посмотрел на тугие комки мышц и, удовлетворившись их видом, снова накинул на себя майку.

Умывшись, я вернулся в комнату. Мхара ещё спал. Мне некогда его уговаривать, собираться пора, поэтому я просто двинул соплеменника под рёбра, что его мгновенно разбудило. Ворча и шипя сквозь зубы ругательства, он нехотя сполз вниз, готовясь идти вместе со мной.

Но у меня ещё оставалось одно незаконченное дело. Мой «Мамба» лежал в масляной ванне и отмокал от грязи. За вечер я основательно его почистил, но всё же не до конца. Отправив Мхару умываться, я взял пистолет в руки и стал счищать с него всё лишнее с помощью тряпки и выколотки. Отложения легко отслаивались, и через полчаса я держал в руках вполне исправное оружие.

С ним следовало ещё поработать, всё же я не смог оттереть всю грязь. Но пистолет уже был вполне пригоден для стрельбы. Я собрал его, взвёл, спустил курок, снова взвёл и снова спустил курок. Оружие работало исправно, только от щелчков курка разлетались во все стороны брызги масла.

Идти до вокзала не очень далеко, так что ещё минут десять у меня было, и я снова разобрал и вычистил его. Пистолет заблестел как новый! Обильно смазав, я вставил в него заряженную обойму. Покрутив перед лицом пистолет, сунул его в парусиновый чехол, привешенный к поясу, и прикрыл полами рубашки.

Мхара револьвер не взял, оставив его в левом кармашке сумки. Собравшись, мы вышли из гостеприимного номера и отправились по улице в сторону автовокзала. Город уже ожил, и многоголосый гомон заполонил улицы. На душе стало веселее, и сам вид города возвращал к приятным мыслям. Глазея по сторонам, мы дошли до здания автовокзала.

Автовокзал представлял собой одноэтажное кирпичное строение. Спереди у него располагался небольшой навес, в тени которого терпеливо дожидались своего рейса пассажиры. Скопилось их очень много, а вот автобусов пока видно не было. Бросив Мхару вместе с сумками возле здания, я зашёл внутрь. Здесь, в небольшом зале ожидания тянулась длинная очередь к одному из двух окошек, зарешечённых железными прутьями.

Очередь продвигалась быстро, и скоро я оказался возле окошка. Сквозь прутья на меня взглянули чёрные глаза уже весьма немолодой негритянки.

— Куда?

— В Джибути.

— Сколько вас?

— Двое.

— Багаж брать будете?

Я мысленно почесал рукой затылок и решил, что не будем. Проще договориться с водителем. Всё равно ему наплевать на билеты, там ещё куча безбилетников окажется. Поэтому что-то кому-то доказывать за собственные деньги — так себе развлечение.

— Нет, не будем.

— С вас двести сорок шиллингов.

Я сунул в окошко требуемую сумму и получил две розовые бумажки билетов. Выйдя во двор, сразу увидел автобус, который штурмом брала разномастная, крикливая толпа. Мхара находился тут же, беспомощно взирая на это действо, и не знал, что делать. Зато это знал я.

Возле автобуса стоял водитель и курил. То, что шофер именно этот человек легко угадывалось по замасленной майке и грязным от мазута рукам. Сам автобус был старым, праворульным, с низким бортом багажника на крыше. Наследие британского колониализма.

К тому же он оказался весь исписан цветастой рекламой сигарет и не только. Прямо глаза разбегались: изображённые пачки с куревом мирно соседствовали с рекламой каких-то бутылок, сумок, почему-то лопат (если я верно распознал примитивно нарисованный инструмент) и ещё Бог весть чем. Надписи на сомали перемежались английскими, встречались и на французском, итальянском языке. В общем, прямо шедевр изобразительного искусства и рекламного творчества.

— Эй, братан, багаж есть куда положить? Плачу наличными!

Водитель, довольно пожилой коренастый негр с седеющим каракулем волос, взглянул на меня, пытаясь понять: насколько я платёжеспособен?

— У меня и билеты есть. Да толкаться не хочется, и места получше нужны.

— Докуда ехать?

— До конечной. До Сайлы, — вспомнил я название города, указанное на билетах.

— Угу. Пятьдесят шиллингов и считай, что уже приехал.

— А какие есть гарантии?

— Мои гарантии. Довезу куда надо. Если дашь восемьдесят шиллингов, то поделюсь едой и покажу, где дешевле и вкуснее поесть на стоянках.

— Идёт! — хлопнув по рукам, я отсчитал восемьдесят шиллингов и вручил их дедку, а сам пошёл к вещам.

Водитель шустро обогнал меня, по-хозяйски покрикивая на пассажиров:

— А ну, пропустите, чего расселись! Я водитель! Кому что не нравится, тот идёт пешком! Давайте, парни, ваши сумки.

Одна за другой (я еле успевал подавать, забыв напомнить Мхаре о револьвере!) наши сумки оказались на крыше автобуса. Избавившись от поклажи, мы полезли в салон вслед за водителем. Расталкивая других пассажиров и согнав их с уже занятых мест, он усадил нас на передних сиденьях напротив открытого люка и ретировался.

Возмущённые пассажиры, недовольно ворча, постепенно разбрелись по местам, заполонив ещё и весь проход между сиденьями. Тут водитель подошёл к решению проблемы со смекалкой и между креслами установил деревянные дощечки, которые опирались на крепления противоположных кресел. Из-за этого нововведения в салон автобуса набилось вдвое больше пассажиров, чем у него было мест. Кто стоял, кто сидел на дощечках, а кто и висел сзади, уцепившись за поручни, привинченные к корпусу.