Читаем без скачивания Мужчины и другие животные - Люся Лютикова

В этот момент я спиной почувствовала чье-то присутствие. Резко обернулась и увидела… Мишку Пряхина!

Бывший сожитель моей подруги Анастасии и несостоявшийся муж Карины Елоховой в упор смотрел на меня. Глаза его горели безумным огнем. Прошла целая вечность, прежде чем я закричала.

Глава 24

Пряхин подскочил и зажал мне рот рукой:

– Тихо! Умоляю, молчи! Тебя услышат!

Я вырвалась и одним прыжком оказалась у раскрытого окна:

– Не трогай меня, убийца! Помогите!!!

Призыв о помощи потонул в грохоте строительной техники.

Мишка сделал шаг в мою сторону.

– Не подходи! – рявкнула я. – Стой, где стоишь! Зачем ты убил эту женщину?

– Это не я! Когда я пришел, она уже здесь лежала.

– Я тебе не верю.

– Люся, разуй глаза, где ты видишь нож или пистолет? Я зашел сюда буквально за полминуты до тебя! Она уже была мертва, клянусь!

Орудия убийства действительно нигде не наблюдалось, и я немного расслабилась.

– Допустим. Но зачем ты тут?

– Она сама меня пригласила.

– Кто?

– Покойница.

– И давно ты ее знаешь?

– Впервые вижу.

Я недоверчиво уставилась на Пряхина, и он затараторил:

– Она мне позвонила, представилась детективом Чащиной. Спросила, хочу ли я знать, кто убил мою невесту. Конечно, я хотел! Тогда она предложила приехать к ней в офис, назвала адрес и велела захватить компьютер. «Какой компьютер?» – удивился я. – «Тот, на котором работала Карина». – «У нее был ноутбук». – «Возьмите его, разгадка ее смерти находится там». Вот и всё. А когда я приехал, то наткнулся на труп.

– Где ноут?

Мишка кивнул на сумку около двери и предложил:

– Давай закроем окно, у меня уже голова раскалывается.

Он подошел к окну, собираясь взяться за ручку, но я его опередила:

– Стой! Ничего не трогай! На окне могут остаться отпечатки пальцев убийцы. Ведь не могла же Чащина работать при таком шуме? Наверняка окно открыл убийца, чтобы скрыть преступление.

Пряхин подчинился.

– Надо позвонить в милицию, – спохватилась я. – С твоего мобильника или с моего?

Мишка занервничал:

– Может, лучше позвонить анонимно? Из уличного автомата?

– Почему это?

– Неужели ты не понимаешь? Нас обвинят в убийстве!

Вид у несостоявшегося мужа был неважный: лицо бледное, глаза лихорадочно блестят. Неожиданно я вспомнила, как странно Мишка вел себя перед бракосочетанием. Когда мы с ним разговаривали, кто-то ему позвонил. Он переменился в лице и поспешил в ЗАГС, чтобы поговорить с невестой. А потом Карину нашли мертвой. Может, это он ее убил? И сейчас пудрит мне мозги?

Озвучить свои подозрения я не успела, дверь неожиданно открылась, на пороге возникла девушка. Одним взглядом она охватила всю картину: мертвая Чащина на полу, мы с Михаилом около окна, – и оцепенела от ужаса.

– Это не мы! – сказал Мишка. – Так и было.

– Девушка, пожалуйста, не уходите, – взмолилась я, – будете свидетельницей. И позвоните в милицию.

Девушка вышла из ступора:

– Вы в своем уме? Не буду я никуда звонить. Дарья Семеновна следила за моим мужем, милиция начнет допрашивать и вынюхивать. Еще и посадят. А если муж узнает? Да он меня убьет! Сами разбирайтесь!

И она испарилась. Мы с Пряхиным переглянулись и одновременно сказали:

– Надо сматываться!

Шустрым шагом мы вышли на улицу, охранник курил на крыльце, уставившись в свой мобильник. Когда мы проходили мимо, он бросил на нас рассеянный взгляд. Уверена, что через час, когда его будут допрашивать, он даже не вспомнит, сколько нас было.

Около метро я спросила:

– Ты уже посмотрел, что в ноутбуке?

Приятель покачал головой:

– Не успел, я сразу сюда. Да что там вообще может быть?

– Ищи что-либо, имеющее отношение к искусству, – посоветовала я. – Скорее всего, убийство Карины связано с ее работой, если конкретно – то с художником Николаем Кулебякиным.

– С чего ты взяла?

– Интуиция.

Мы остановились около телефона-автомата, я набрала «02» и четким голосом сообщила об убийстве женщины по адресу: улица Достоевского, дом 13/4, офис 16.

– Назовите вашу фамилию! – потребовал милиционер. – Кто это говорит?

– Случайный свидетель, – быстро сказала я и повесила трубку.

Мы с Мишкой договорились, что он даст знать, как только найдет что-нибудь интересное. Он поехал к себе домой, а я отправилась к себе. По дороге у меня созрел план: надо выяснить как можно больше о Николае Кулебякине. Интернет мне в помощь!

Однако в квартире меня ожидал сюрприз. Я уже привыкла, что каждый мой приход Дуся встречает заливистым лаем, но на этот раз в коридор выбежали два пуделя! Сначала я решила, что от пережитого стресса я ослабла здоровьем и у меня двоится в глазах. Потом пригляделась: нет, собаки лают не синхронно, они разные!

Ясность в ситуацию внесла Пчелкина:

– Люся теперь будет жить у нас.

– С чего вдруг? – только и смогла спросить я.

– Она беременна.

Я быстро подсчитала: если вязка прошла успешно, срок беременности должен составить два дня.

– И что?

– У Люси каприз – хочет жить с отцом своих будущих детей.

– Это она сама так сказала? – изумилась я.

– Нет, это выяснилось опытным путем.

Как и предупреждала кинолог Камилла, у беременной пуделихи начало сносить крышу, и буквально на следующее утро. С утра Люся отказалась от своей обычной еды и принялась истошно выть и царапать холодильник. Хозяева предложили ей на выбор: курицу-гриль, сервелат, маринованные корнишоны и замороженные креветки. Люся слопала это все по очереди, но выть не перестала. Псина рвалась к входной двери, ее вывели на улицу. Там она немного успокоилась, но продолжала рваться куда-то вдаль. Каким-то шестым чувством «мама» Ираида догадалась, что Люся стремится к своему жениху, и повезла девочку к нам. Увидев Дусю, Люся действительно перестала выть, и ее стошнило на дверной коврик. Ираида расценила это как добрый знак и оставила собаку нам.

– Зачем ты ее взяла? – негодовала я на Пчелкину. – У нас что, своих забот не хватает?!

– Помнишь, что Камилла говорила про угрозу выкидыша? Маленьким собачкам нельзя нервничать. Между прочим, Ираида обещала отдать нам двух щенков вместо одного, так что в наших интересах, чтобы Люся выносила потомство.

– Ираида просто сообразила, что финансово ей креветки каждый день не потянуть, вот и придумала дурацкий предлог, чтобы сплавить псину нам. Если уж влюбленные действительно не могут жить друг без друга, надо было отвезти Дусю им!

– Ты что! Он же элитный производитель, должен нам деньги зарабатывать! Кстати, на завтра запланирована еще одна вязка.

«Я этого не вынесу», – подумала я, спасаясь бегством в кабинет.

В кабинете я обнаружила Пайсу. Бедная кошка, ошалев от присутствия посторонних собак в квартире, забралась на шкаф. Судя по всему, она провела там уже несколько часов, но слезать не собиралась.

– Кис-кис-кис, – позвала я Пайсу, но в ответ она только безумно блестела глазами.

– Это скоро закончится, – пообещала я то ли ей, то ли себе. – Со дня на день я найду убийцу, и жизнь войдет в прежнюю колею.

Я открыла ноутбук, подключилась к Интернету и стала искать информацию о Николае Кулебякине. Через час, когда спина затекла, а глаза устали таращиться в экран, у меня сложилась целостная картинка.

Николай Васильевич Кулебякин родился чуть больше шестидесяти лет назад в деревне Щекино Ярославской области. Отец был механизатором, мать – дояркой. В семье, помимо Николая, подрастало еще трое младших детей, поэтому неудивительно, что по окончании восьмилетки старший отпрыск отправился в поле, помогать отцу и зарабатывать трудовую копеечку.

Потом Николая забрали в армию. Событие, которое для многих юношей стало бы трагедией, для Кулебякина обернулось подарком судьбы. Ротный старшина разглядел в деревенском пареньке художественные способности. Началось с того, что Николаю поручили оформить боевой листок, а закончилось серией картин «Служу Советскому Союзу!», которые Кулебякин нарисовал специально к приезду генерала. Когда срок службы подошел к концу, командир части выдал Николаю направление в Строгановское училище.

Сегодня такая бумажка годится разве только для того, чтобы подтереться в общественном туалете. Если у тебя есть деньги, то перед тобой с радостью распахнет двери хоть Строгановка, хоть МГИМО, хоть Гарвард. Но в СССР направление от воинской части имело вес, и Николай Кулебякин, успешно сдав экзамен по рисунку, был зачислен на первый курс.

После окончания училища Кулебякин устроился художником в издательство «Детская литература», но проработал там недолго. Оригинальная художественная манера не позволяла ему вписаться в стандарты советского издательского дела. Николая взяли в кинотеатр, рисовать афиши для фильмов, однако и на этом месте он не удержался. Недуг, сгубивший многих талантливых людей, поразил и Кулебякина. Крепкое деревенское здоровье позволяло ему не скатиться в хронический алкоголизм, однако, как вспоминают коллеги-художники, раз в три месяца он стабильно уходил в недельный запой.