Читаем без скачивания Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 5 - Константин Фрумкин

Возможно, мы когда-нибудь преодолеем световой барьер. Возможно, будет создана нуль-Т. Но пылесос в вакууме не будет работать никогда. Если, конечно, не призвать на помощь магию (которой, кстати, пылесос вообще не нужен). Это — не НФ и не фэнтези. Это — «хвантастика».

Вообще, авторов, пишущих в этом «жанре», объединяет одна общая черта: полное непонимание законов, по которым существует наш мир. Когда в фильмах Лукаса космический корабль взрывается с ужасным грохотом, который слышен издалека (в вакууме!!!), мы готовы это понять и простить: у кинематографа свои законы. Но когда то же самое происходит в романе — это уже, извините, «хвантастика».

Пылесос (или грохот) в вакууме — всего лишь самый очевидный пример нелепости, и, чтобы понять это, вполне достаточно знаний в объеме неполной средней школы. Но бывает абсурд и не столь явный. Чего стоит только цивилизация, построенная по классическим феодальным принципам и в то же время… освоившая межзвездные перелеты. А ведь такое невозможно, хотя это и не является очевидным. И сколько же таких цивилизаций в мировой фантастике!

Обычно подобные нелепости объясняются, помимо бездарности автора, еще и его элементарной безграмотностью. Или — отношением «хвантаста» к своим читателям: он считает их идиотами и, надо признать, не без оснований. Диагностические признаки «хвантастики» выражены четко, и ошибиться невозможно. Неужели…

Абсолютно исключено! Если даже у кого-то на минуту возникло кощунственное предположение… Нет, диагностические признаки не те. Профессора Азимова, несмотря на его всем известную технофобию, трудно заподозрить в безграмотности. Да и адресовал он свои книги отнюдь не идиотам. Наконец, Азимов был щедро одарен писательским талантом (и многими другими). Нет, это — НФ. И великолепная НФ!

Тем не менее, азимовский робот по-прежнему не вписывается в НФ-каноны. И даже талант Азимова не в состоянии прибавить Трем Законам хоть чуть-чуть правдоподобия…

Похоже, остается единственное объяснение: Азимова, одного из отцов-основателей современной НФ, проблема ее правдоподобия вообще не интересовала. Там, где другие фантасты кропотливо вычищали из текста малейшие несоответствия, — Азимов царственно ими пренебрегал, не желая стеснять полет своей фантазии. Ничем! И правильно делал: коллеги добивались правдоподобия, чтобы читатель поверил, а между тем вера — явление глубоко иррациональное, не нуждающееся в доказательствах. Сила веры не зависит от правдоподобия ее постулатов: если вы сможете убедить людей в том, что Земля плоская, то именно в это они и будут верить, несмотря на все доказательства противного.

Вот и у Азимова то же самое. И это — не особенность литературного стиля Азимова, а доминирующая черта его личности. В его тексте явно читается подтекст: «Плевал я на правдоподобие! Сейчас я придумаю все, что пожелаю, а вы все будете это читать! И поверите!». И все поверили. Завидно, правда?

Хотя нет, объяснение не единственное: есть и другое. Все-таки героями Азимова (как и любого писателя) были люди, со всеми их чувствами и переживаниями. Роботы же служили не более чем декорацией — а она по природе своей всегда условна. Согласитесь: театральный задник, изображающий дремучий лес, не обязан воспроизводить его со всей достоверностью, включая птичек и белочек.

Здесь знатоки творчества Азимова вполне могут возразить: как же так, ведь роботы у него, бывает, мало чем отличаются от людей? Ведь они обладают тонкой душевной организацией и даже некоторой свободой воли? Да и само название сборника «Я, робот» («I, robot») подразумевает осознание роботом себя, как личности?

Ну что же, будет и третье объяснение. Хотя и очень похожее на второе: Азимов, как уже говорилось, писал не о роботах, а именно о людях. Но какой же писатель откажется от такого удовольствия — препарировать душевный мир своего героя? Со скальпелем наперевес, а то и с бензопилой? Да ни один не откажется, никогда в жизни! Одна беда: как-то негуманно это… На вивисекцию похоже.

Азимов нашел гениальный выход: робот! Практически ничем не отличающийся от человека, обладающий самосознанием и тонкой душевной организацией, даже страдающий — но все-таки робот. Ну что вы, какая же тут вивисекция? Это ведь робот!

Зато на примере робота очень удобно изучить такой, к примеру, вопрос: что будет, если в человека жестко встроить Первый Закон? Оказывается — ничего хорошего. По крайней мере, для этого самого человека. Похоже, что Азимов был первым, кто это понял. Станислав Лем со своим «Возвращением со звезд», Бёрджесс и Кубрик с их «Заводным апельсином» — все они появились гораздо позже…

Вот такие вот три объяснения. Точнее, три серьезных объяснения. Потому что есть еще и четвертое, несерьезное: молодой доктор Азимов попросту веселился. Шутил. Как сейчас говорят, стебался. И получилось что-то сродни литературному хулиганству — жанру древнему, как сама литература, и очень увлекательному. Чувством юмора Азимов обделен не был, хорошую шутку понимал и любил — так почему бы и нет?

Словом, выбирайте любое объяснение — какое понравится. Или все сразу. Только, ради всего святого, не принимайте эти Три Закона всерьез. А то как-то неудобно получается… «Хозяин, я не существую».

Павел Полуян

Зловещее пламя XXI века

Безумна стихия огня! Но если поговорить с пожарными, можно услышать байки о случаях, когда «огненный зверь» выказывал ум и смекалку. Впрочем, и без всяких сказок подозрительно много странностей связано с пожарами. За последние годы аномально крупные лесные возгорания с пугающей демонстративностью появляются в разных странах. То огонь наводит панику на райские кущи Голливуда, то пожары выжигают редколесья Греции, застилая дымом Парфенон. А в минувшем году бешеное пламя повергло в ужас Австралию, доказывая, что нигде нельзя скрыться от всесжигающего красного демона.

Знаменитая книга «Гиперболоид инженера Гарина» примечательна тем, что фантастический аппарат там описан подробно. Алексей Толстой даже чертеж в текст вставил, дескать, соедините по-хитрому искривленные зеркала, зажгите между ними термитное вещество, и вылетит из отверстия тонкий луч, прожигающий все на своем пути. В учебниках физики эту придумку потом разоблачали, доказывая, что энергии горения не хватит для разрезания линкоров; к тому же, сам луч, как его ни сжимай зеркалами, быстро расширяется с расстоянием, теряя силу. Пусть так, но остается один вопрос. Придумал схему гиперболоида явно не писатель. Значит, у Гарина существовал прототип, с которым Алексей Толстой был знаком. Так неужели тот реальный инженер ничего не смыслил в физике? Или он рассчитывал на что-то другое? Тогда на что?

Утром 12 июня 1903 года известный русский химик Михаил Михайлович Филиппов был обнаружен мертвым в своей лаборатории. Полиция не нашла признаков насилия, но смерть вызвала толки. Неожиданно в «Санкт-Петербургские ведомости» пришло письмо Филиппова, отправленное 11 июня — накануне трагедии. Он писал: «Мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет о способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем передача эта возможна на тысячи километров. При таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук». Отметим, что погибший ученый был известным общественным деятелем: он с 1894 года издавал журнал «Научное обозрение», где печатались Менделеев, Бехтерев, он дружил с Горьким и Толстым, поддерживал молодого Циолковского, проявлял симпатии к революционерам. Не исключено, что его научная разработка кого-то озаботила: конкурентов с Запада или охранку, опасавшуюся усиления терроризма. Была ли эта смерть убийством? Тайна до сей поры не раскрыта, как неизвестно — что Филиппов подразумевал, говоря о дистанционной передаче «волны взрыва».

В 1912 году о «взрывающих лучах» сообщил итальянец Уливи, но потом объявили — это, мол, мистификация. Затем в 1924 году англичанин Мэтьюс предложил британскому правительству изобретенные им «электрические лучи», с помощью которых он мог поджечь на расстоянии порох, причем воздействие шло через толстое стекло. В прессе появились сообщения, будто лучами Мэтьюса можно блокировать работу автомобильных двигателей и подрывать склады снарядов.

Тема стала популярна, и в красноармейском журнале «Вестник воздушного флота» № 8 за 1924 год появилась статья «О лучах смерти», где обсуждались перспективы военного использования электромагнитных волн. Вот как инженеры того времени толковали суть: «Взрывчатое вещество имеет молекулы, построенные неустойчиво: они легко распадаются на составные части. Так как силы, удерживающие атомы в них и электроны в атомах, электрического происхождения, то всякий резкий толчок электромагнитной волны, отвечающей по своей длине колебаниям атомов внутри молекулы, может произвести взрыв».