Читаем без скачивания Фаворит короля - Рафаэль Сабатини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его правая рука лежала на спинке сиденья. Он наклонился вперед и заглянул под пышное зеленое перо ее шляпы – взгляд его был одновременно настойчивым и молящим.
– Да разве может кто-либо исполнять ваши приказы без счастья в душе? – очень серьезно спросил он.
Она подняла глаза, и взгляды их встретились, и в этот миг все было сказано без слов и все для них изменилось навеки. А затем она стыдливо отвела взгляд, и тогда он произнес:
– Фрэнсис!
Лишь одно слово – но голос выдал все его чувства. Он обожал ее, он боготворил ее, он умолял ее.
Он придвинулся ближе, его правая рука нежно обняла плечи Фрэнсис, а левая ладонь накрыла сложенные на коленях руки. Она даже не пыталась освободиться. Она сидела тихо-тихо, затаив дыхание.
– Фрэнсис, – нежно повторил он, и теперь в голосе его слышалась уже не только мольба. В ответ графиня Эссекс повернулась к нему, и он обнял ее. Фрэнсис прижалась к его груди, глаза ее закрылись, и влюбленных окутал полумрак каюты.
Роберт наклонился и поцеловал ее в губы.-Этот первый поцелуй, казалось, длился вечно, он уносил их вдаль, он раскачивал их на волнах немыслимого счастья. А потом Фрэнсис оторвалась от Роберта, оба они полуиспуганно, полусмеясь глянули друг на друга, и во внезапном приливе стыда она вновь спрятала свое лицо на его груди, и теперь уже сама, плача и смеясь, произнесла его имя:
– Робин! Робин!
Заскрипели уключины, напомнив, что мир вокруг все же существует и что перевозчики доставили их к причалу.
Когда лорд Рочестер помогал ей сойти на берег, из ее левой руки что-то выскользнуло и с тихим всплеском упало в воду – это был флакончик Саймона Формена. Магическое зелье не понадобилось.
Глава XII
СКАНДАЛ
Бумаги с государственными делами Англии, которые обычно загромождали стол сэра Томаса Овербери, оставались совершенно неразобранными – сэр Томас, махнув рукой на судьбу страны, сидел в одной нижней рубашке и штанах и писал стихи. Вам не удастся найти их в собрании его сочинений, потому что на сей раз сэр Томас писал совсем иного рода стихи.
Он перечитывал написанное и улыбался, но не улыбкой творца, довольного удачно найденной рифмой. Его забавляло иное: одолжив свои знания и таланты Карру, чтобы создать тому славу государственного мужа и окончательно пленить короля, он предоставил ему взаймы и свой поэтический дар, чтобы Робин смог предстать совершенным возлюбленным и окончательно пленить сердце дамы.
Мысли об этой даме также вызывали на длинном лице сэра Томаса удовлетворенную улыбку – к немалому смятению этих слишком уж задравших нос Говардов грядет крупный скандал, и тогда любой союз между ними и лордом Рочестером будет невозможен. А такого союза Овербери опасался с достаточными основаниями. Так что в это летнее утро, последовавшее за тем замечательным днем, когда лорд Рочестер отобедал у лорда-хранителя печати и затем доставил в Уайтхолл его племянницу, сэр Томас с усердием и вдохновением ринулся на выполнение возложенной на него задачи.
Вот еще что произошло накануне: препроводив миледи в отведенные ей во дворце апартаменты, его светлость со всех ног кинулся к Овербери.
– Помнится, ты тоща, на теннисном корте, сказал, что с удовольствием напишешь для леди Эссекс сонет, если кто-нибудь тебе за это заплатит?
– Помню, только не «кто-нибудь», а именно принц Уэльский.
– Принц не принц, какая разница? – Его светлость весь горел нетерпением. – У тебя есть талант. Я хочу, чтобы ты упражнял его ради меня.
И поскорее! Потому что завтра я последую твоему совету и отправлюсь в Ройстон.
– И верно, что тебе здесь делать? Я слышал, супруга лорда-камергера направляется в ту же сторону, и, несомненно, дочь будет ее сопровождать. Впрочем, не в том дело. Ты получишь свой сонет, только скажи, в какой сейчас стадии ваши отношения?
Милорд рассказал все. Сэр Томас с облегчением узнал, что полученное накануне письмо, хотя и не утратило своей таинственности, не было обыкновенной приманкой.
Сонет был уже написан, и он добавлял к нему последние штрихи, любовно шлифовал, словно ювелир – драгоценный камень. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался лорд Рочестер – снова энергичный лорд Рочестер, совсем непохожий на того, кто еще вчера сидел у окна и смотрел в пустоту. Вчерашний угрюмей превратился в сияющего радостью молодого человека. Он обнял своего ментора и секретаря, своего поводыря, философа и друга.
– Ну, Том, ну как дела? Готово?
– Готово, – ответил Овербери, тоже зараженный этой энергией и радостью. – Читай и наслаждайся. Я трудился четыре с лишним часа – итальянская манера очень сложна. Но и сам Бен Джонсон не мог бы послужить тебе лучше.
Милорд взял протянутый ему листок и громко прочел первую строчку:
– О леди, вся – огонь и снег…
И тут же с энтузиазмом принялся хвалить сэра Томаса:
– Боже! Потрясающее сравнение! «О леди, вся – огонь и снег…» Это так похоже на нее, Том! Душа, полная огня, а внешне – само спокойствие, холодность и безупречная чистота, свежевыпавший снег!
Сэр Томас откашлялся:
– Я-то предполагал, что этот образ даст представление о ее внешности – огонь волос, блестящих глаз и алых губ, которые, несомненно, могут быть очень горячи. И снежная белизна груди и всего остального, я предполагаю, что она вся бела.
– Понимаю. Но почему же это не описание ее духовного облика?
– Потому что я не хочу, чтобы она подумала, будто ты – дурак или насмехаешься. Женщины этого не любят.
– Дурак, или насмехаюсь? – Милорд нахмурился и горделиво выпрямился. – Отчего так?
– При дворе поговаривают, что его высочество уже опалил себе крылышки у этого костра. Теперь и ты решил предать себя самосожжению.
– Дворцовые сплетни… Фи! Тля всегда нападает на самый чистый и красивый цветок.
– Прекрасное поэтическое сравнение! – одобрил сэр Томас. Милорд раздраженно пожал плечами и продолжил чтение сонета. Когда он дочитал, раздражение исчезло, а лицо засияло от удовольствия.
– Да, дружище, у тебя настоящий дар! – вскричал он.
– Я обладаю многими талантами, и, как тебе, Робин, должно быть известно – впрочем, это знают все, – я сам по себе бесценный дар. Ну как стихи, подойдут?
– Что значит – подойдут?! Да это ключ от райских врат. Это просто волшебство.
– Волшебный ключ! Ну-ну, пусть он откроет для тебя калитку в сад наслаждений.
– Я сейчас же перепишу. Где перо?
– Вот то самое перо, которым стихи были написаны, впрочем, оно не из крыл Пегаса и не из оперения горлицы – его выдернули из обыкновенного гуся. Со временем и ты поймешь, что такие перья служат лучше всех. Хотя не все это понимают.