Читаем без скачивания Фаворит короля - Рафаэль Сабатини

Перчатку заметил сэр Артур Мейнваринг и, подхватив изящный и надушенный сувенир и желая услужить, предложил трофей принцу;

– Могу ли я вручить вам, ваше высочество, перчатку с руки леди Эссекс?!

Принц дернулся, словно перед ним предстало нечто мерзкое и нечистое:

– И что мне с нею делать? – спросил он тоном, озадачившим услужливого придворного. А затем, презрительно скривив губы, произнес намеренно громким голосом: – Эту перчатку уже разносила другая рука, – и удалился на негнущихся ногах.

Разгорался скандал. Мать миледи, легкомысленная и не очень-то благонравная графиня Саффолк, пробудилась от блаженного неведения и вынуждена была что-то предпринимать. С одной стороны, она отвечала за дочь перед отсутствовавшим графом Эссекс и потому обязана была положить конец опасной связи между дочерью и королевским фаворитом, но, с другой стороны, положение и власть, которыми обладал лорд Рочестер, делали невозможными те меры, которые она применила бы в любом ином случае.

Растерявшись, она бросилась за советом к мужу, а тот, оценив ситуацию и растерявшись не менее, обратился, в свою очередь, к своему дяде Нортгемптону.

Нортгемптон был невозмутим.

– И что в этом ужасного? Мы можем повернуть все к своей же пользе. Мы сумеем перетянуть Рочестера на свою сторону, а заполучив Рочестера, мы получим короля.

Лорд Саффолк взорвался:

– А я должен платить распутством собственной дочери? Боже правый! Хороший же совет вы даете отцу! – И смуглолицый маленький человечек принялся бегать по комнате, теребя черную бороду и исторгая проклятья" выученные им в былые флотские дни.

Старый граф принялся развенчивать его старомодные взгляды – все это, уверял он, принадлежит давно ушедшим временам. Вы, дорогой племянник, не поспеваете за веком, и, кроме того, чтобы заполучить на свою сторону короля, не грех принести маленькую жертву. В конце концов, связь с таким человеком, как Рочестер, повредит добродетели маленькой фэнни не более, чем добродетелям любой иной дамы при дворе Якова I.

Племянник отказался это выслушивать и в характерных для себя выражениях назвал дядюшку мерзким старым греховодником.

– Вы – скопище мерзостей, однако проницательность ваша оставляет желать большего, – объявил он, – потому что вы никогда не получите того, на что надеетесь. Сколько б мы ни старались и что бы ни делали, мы не получим Рочестера, потому что у Рочестера есть Овербери.

– Так вот в чем источник вашего пуританства! – захихикал старый граф.

– Хорошо, думайте так. Я ухожу, чтобы написать Эссексу: пора бы ему вернуться домой и предъявить права на супругу.

Птичья голова Нортгемптона медленно повернулась на морщинистой шее, и глазки-бусинки уставились на племянника.

– Вы дурак, Том, я всегда это подозревал.

В ответ лорд Саффолк только хлопнул дверью. Нортгемптон пожал плечами и ухмыльнулся. А затем задумался. Возможно, Том Говард и не такой уж осел. Возможно, он прав – пока у Рочестера есть Овербери, Рочестера заполучить не удастся. Лорд-хранитель печати погрузился в мрачные размышления. Да, если бы не Овербери, Рочестер давно бы уже стал марионеткой в его руках, а через Рочестера – и сам король. Конечно, это был бы прекрасный шанс – перетащить Рочестера к Говардам через Фрэнсис. Однако Саффолк прав: Овербери – препятствие, через которое не перепрыгнешь. И что Рочестера с ним связывает так крепко?

Он долго сидел так, подперев подбородок костлявой рукой. В голове его роились злобные мысли, и все же он не мог выудить из них ни одного практического решения. Ладно, Саффолк, возможно, и не дурак, однако решение призвать Эссекса домой все равно дурацкое.

Глава XIII

В ОДЛИ-ЭНДЕ

Скандал шествовал под звук боевых труб. Лорд Саффолк, дабы удалить свою дочь, изолировать ее от Рочестера, издал указ: она с матерью должна отправиться в семейное гнездо, в Одли-Энд.

Фрэнсис взбунтовалась против декрета, призванного разлучить ее с возлюбленным, и впервые в жизни продемонстрировала твердость характера, прежде скрытую под мягкостью и дружелюбием. Несмотря на то, что лорд Саффолк все чаще изъяснялся с ней на языке, более привычном для боцманов, нежели для джентльменов, она непоколебимо противостояла родительским желаниям.

Возмущенный до глубины души оскорблением, которое нанес ему принц Генри, виконт Рочестер отправился за консультацией к сэру Томасу. Овербери отнесся к событию по-философски.

– Вот теперь ты начинаешь понимать, какой разрушительной силой является любовь. Она способна превращать робких в героев и подвигать их на подвиги, она способна превратить мудрого мужа в последнего дурака, предать, унизить и растоптать прирожденного храбреца. Принц Генри страдает от той же болячки, что и ты. Но проявления ее иные, поскольку ход болезни отличается от твоего. Твоя болезнь дарит тебе сладкий бред, он же скрежещет зубами от муки. Сострадай ему. Это так человечно! К тому же разумно: он – королевский сын, и потому твое негодование его не достигнет.

Естественно, эти слова никак не могли смягчить праведный гнев его светлости. Он ясно выразил желание разорвать оскорбителя в клочья. Тогда сэр Томас попытался утихомирить его иными речами:

– Его высочество и так наказан своею собственной совестью. Ведь он – юноша самого благородного происхождения и воспитания, а в момент злобы, порожденной ревностью, он предал самого себя. Он предал себя тем, что пожелал словесно унизить предмет своего поклонения. Для ревности это дело обычное, но когда он придет в разум, то сам пожалеет. Сомневаюсь, чтобы впредь он мог взглянуть на леди Эссекс без мук стыда. Так что оставь его в покое: он сам себя покарает. Ты же не можешь послать принцу Уэльскому письмо с указанием длины твоей шпаги! Кроме того, вызов еще сильнее раздует уже тлеющий скандал. Но скандал ни за что бы не разгорелся, если б твоя любовь была честной.

Тут Рочестер снова впал в ярость: как так – его любовь нечестна?!

– Дама твоего сердца – чужая жена!

В ответ на это он тщетно пытался убедить сэра Томаса в нелепости брака, при котором жена остается девственной. Сэр Томас возразил, что подобное упущение может быть легко исправлено самим графом Эссексом, как только тот вернется домой, а этого ждать недолго.

Бурная дискуссия была прервана прибытием посланца с письмом от леди Эссекс. В словах, столь обычных для разбитых сердец, она сообщала, что, подчиняясь родительской тирании, вынуждена завтра отправиться в Одли-Энд. Однако ей нужно приобрести кое-какие необходимые в изгнании вещи, и сегодня вечером она побывает в «Золотой прялке» на Патерностер-роу. Не пожелает ли его светлость встретиться там с нею? Может быть, в последний раз…