Читаем без скачивания Рок в нескольких лицах - Евгений Фёдоров

Что касается меня лично — не знаю. Нужно очень много работать над собой, чтобы «не скиснуть», чтобы выбегать на сцену и лет через пятнадцать. Очень не хочется превратиться в этакого «папу», который в белом костюме выходит к инструменту походкой «мэтра», «нажимает» пару аккордов, а потом смотрит на всё происходящее со стороны… Просто жуть берёт от таких мыслей! Поживём — увидим…

— Что ты считаешь самым большим своим достижением на день сегодняшний?

— Пожалуй, песня «Замыкая круг» — одно из самых моих значительных достижений в жизни. Точнее, даже не сама песня, а её объединившая многих музыкантов функция. Может быть, не всё получилось так, как хотелось: кого-то не удалось пригласить по техническим причинам, что-то не получилось в фонограмме… Но главное сделано: удалось собрать двадцать восемь очень разных, очень занятых музыкантов, чтобы записать, а затем отснять для телевидения эту песню. И мне кажется, это событие — очередная веха в развитии нашей музыки. И это — большой праздник, когда мы все вместе, когда мы едины. Конечно, я очень горд, что и стихи Маргариты Пушкиной, и моя музыка пришлись по вкусу столь непохожей в своих увлечениях когорте лучших рок-музыкантов столицы, но, повторяю, для меня это второстепенная вещь. Основное — единство.

— Какие направления сегодня в рок-музыке, на твой взгляд, являются наиболее перспективными?

— Довольно трудно ответить конкретно на этот вопрос. Сейчас рок-музыка начинает занимать место в жизни нашего общества, отвечающее её популярности. Поэтому даже сегодня можно говорить об очень больших масштабах распространения рока: здесь и пластинки, и радиопередачи, и видеоклипы, и концерты… И в этом потоке я не могу отделить перспективное от неперспективного. Да и никто, наверное, не сможет.

Порой я просто поражаюсь непредсказуемой популярности того или иного направления. Причём, по-моему, подобное положение характерно именно для нашей страны.

Возьмём хотя бы бум вокруг хэви-метал, который начался в 1986 году и продолжает нарастать. Для меня это непонятно, потому что весь этот «металл» был и в семидесятых годах, только более интересный, разнообразный. И назывался хард-рок… С моей субъективной точки зрения нынешний хэви вторичен, менее любопытен в музыкальном отношении. Но оказался перспективным направлением в плане посещаемости концертов…

Что касается рок-музыки как явления интернационального, то я не берусь давать никаких прогнозов. Знаю только, что того всплеска популярности, который породили «Beaties», «Rolling Stones», «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Pink Floyd» и другие в своё время, сейчас уже не будет. Потому что те новые группы, которые появляются на небосклоне рока, довольно быстро исчезают, не оставляя никакого следа во времени.

Не следует забывать и о том, что рок — музыка социальная, определённая внутренним состоянием музыкантов. Видимо, для нового рок-н-ролла нужны какие-то перемены глобального характера. А это предсказать очень трудно.

— Какое самое слабое место у нашей рок-музыки?

— Думаю, что ахиллесовой пятой отечественного рока являются тексты. Уверен, что у наших ведущих рок-музыкантов всё будет в порядке с сочинением музыки, но опасаюсь вырождения идей. Это самое страшное.

Тут нужно либо честно петь «популярные песни» и отдавать себе в этом отчёт, несмотря на любые аранжировки, маскирующие песню под рок, либо петь всё-таки серьёзные «текстовые» песни, которые должны нести идею.

«Рок-ателье» много гастролирует. Бываем мы в самых далёких уголках страны, и там артистов всегда ждут, им верят. Мы приносим свои мысли, чувства на сцену, мы делимся ими со слушателями. А если в песнях ничего этого нет, то получается работа в пустоту, да ещё и обман зрителя… Это очень страшно.

— Как у тебя проистекает процесс творчества?

— Со временем всё меняется. Сейчас я стал более требовательно относиться к своим произведениям, чем раньше. Созданию каждой мелодии, конечно, предшествует определённый душевный порыв, который порождает звуковые ассоциации… Но затем в отличие от былых времён идёт тщательная и кропотливая работа по «доводке» новой мелодии до нужного качества. Причём, как правило, мы на этой стадии работаем всей группой.

— Для кого ты пишешь свои песни?

— Моя музыка рассчитана на достаточно узкий круг слушателей. Я стараюсь использовать сложные гармонии, непривычные мелодические ходы… (Я не имею в виду свои популярные песни.) Очень долгое время наша молодёжь воспитывалась на довольно банальной, неинтересной музыке. Не было широкого притока музыкальной информации (я говорю о лучших, ставших классическими, произведениях зарубежных групп). Всё это во многом обусловило потребительское отношение к року…

Сейчас положение, по-моему, меняется. В магазинах можно увидеть пластинки Алана Парсона, «Dire Straits» и других… Может быть, человек не сразу поймёт и оценит эту музыку, но постепенно он обязательно откроет для себя много нового, научится думать и мечтать, а не только дёргаться под рок.

Когда приток подобного рода информации увеличится, надеюсь, у меня образуется довольно стабильный круг слушателей. Пусть даже не намного больше, чем сейчас, но главное — постоянный. Это самая большая проблема непосредственно для меня, чтобы люди шли не просто на концерт, а именно на «Рок-ателье».

В силу обстоятельств приходится сейчас начинать всё сначала. Был большой перерыв в концертной деятельности, нас подзабыли… Сегодня мы играем во Дворцах спорта «музыку для всех», и это неправильно. Думаю в ближайшее время изменить создавшуюся ситуацию, постараемся найти свою публику, своего слушателя.

— Если бы ты не стал рок-музы-кантом, кем бы ты был?

— Я был бы инженером по строительству тоннелей. Моя работа не доставляла мне никогда никаких неприятных эмоций. Наоборот, мне всегда было интересно, особенно в молодые годы. Я залезал в тоннели, где всё грохотало, взрывалось… Что-то есть в этом общее с рок-музы-кой. Было и внутреннее, и звуковое, и световое напряжение в этой работе. Наверное, так бы и работал. Но я ни о чём не жалею. Нужно честно делать своё дело. Тогда будет польза от любого труда.

16

«наутилус» на поверхности, новое поколение на рок-сцене

«Наутилус Помпилиус» — группа, которая является для автора одним из самых ярких музыкальных явлений последних лет. Как часто такие коллективы «загорались на час», а потом либо бесследно исчезали, либо уходили в «эстрадники». С «НП» этого, к счастью, пока не произошло. 1987 год.

«Наутилус» всплыл совершенно неожиданно. Время летит, «меняется слог, меняется стих», и новые группы теснят общепризнанных корифеев. За бурным потоком рок-н-ролла могут угнаться разве что репортёры… Новые «звёзды», новые надежды и, увы, очень часто — новые разочарования. Поэтому любое свежее, смелое слово в роке — всегда большая удача и достойный повод для размышлений. Тем более, что, к великому разочарованию поклонников рок-музыки, политика открытых дверей в отношении многих до недавнего времени «запретных» рок-групп развеяла дымку из скандальной славы и доказала полную творческую несостоятельность отдельных коллективов. Так же потерпела фиаско и попытка оживить современный рок при помощи хэви-метал, попытка, ещё пару лет назад обещавшая блестящие результаты. По-прежнему золотым веком отечественной рок-музыки остаются семидесятые годы.

Впрочем, неправомерно говорить об общем упадке рок-н-ролла на нашей сцене. Успешно продолжают работать «ветераны», а такие группы, как «ДДТ», «Алиса», «Облачный край», дают повод для оптимистического взгляда в будущее. Но даже на этом блестящем фоне выделяется «Наутилус Помпилиус» из Свердловска.

Популярность этой группы достигла апогея к середине 1987 года: концерты — при неизменных аншлагах, магнитофонные альбомы «Наутилуса» давно нашли своё место в фонотеках меломанов, буквально с каждым месяцем растёт число поклонников группы…

Молодёжная пресса объявила группу из Свердловска открытием года, и многие журналисты уверенно прочат «Наутилус» в лидеры рок-марафона конца 80-х. В чём же секрет столь головокружительного успеха? Почему такие боевики «Наутилуса», как «Казанова», «Ален Делон», «Шар цвета хаки», уверенно вторглись в таблицы различных хит-парадов?

Когда музыкальные критики обращают свои взоры к «Наутилусу», то они неизменно отмечают внешнюю театральность выступлений этого коллектива, гармонию сценических костюмов, грима и поведения на сцене. Нарочитая статика музыкантов как нельзя лучше соответствует строгим чёрным костюмам и фарфоровой непроницаемости набелённых лиц. Казалось бы: люди-куклы, люди-манекены, но выделенные чёрным цветом глаза полны боли, страдания, страсти, полны жизни. В каждом, даже самом скупом движении музыкантов чувствуются напряжённость, внутренняя концентрация, как у бегуна перед стартом, когда все силы — и духовные, и физические — подчинены одной цели, одной мысли.