Читаем без скачивания Невидимый партнер - Эрик Рассел

– Чего-то вы не договариваете. В этот вопрос необходимо внести полную ясность. Допустим, вы сами или ваши товарищи могут кого-то наказать и приводят приговор в исполнение, в таком случае станет ли кто-то из Джустасов его наказывать тоже?

– Нет, – ответил Лайминг, беспокойно ерзая на стуле.

– Уточню вопрос: если вы сами или ваши товарищи не могут кого-то наказать или не наказывают, по тем или иным причинам, вмешивается ли тогда Джустас, чтобы привести приговор в исполнение?

– Иногда, но только в том случае, если оставшийся в живых землянин пострадал безвинно… Тогда Джустас пострадавшего действует от лица своего партнера?

– Да.

– Пока все ясно! – заявил Паллам. Он подался вперед и, пристально уставившись на собеседника, зловеще произнес:

– А теперь представим следующую ситуацию. Предположим, ваш Джустас имеет вескую причину, для наказания другого землянина. Как в таком случае поступит Джустас жертвы?

Глава 10

Это была коварная и ловко расставленная западня. Лайминг, возможно, и попался бы в нее, если бы комендант не предупредил, что Паллам – ученый. Но сейчас он был сосредоточен и ожидал подвоха, поэтому сразу же вспомнил нудные наставления военных психологов. Подобные ловушки основываются на том, что ответы на вопросы, касающиеся реальных, знакомых, привычных вещей, должны вылетать автоматически, почти без раздумий. Вруну же для поиска спасительной лжи всегда нужно какое-то время, чтобы составить правдоподобный ответ.

Лайминг знал, что нужно отвечать быстро, но не знал что.

Его мысли все еще беспорядочно метались, но рот сам собой открылся и из него вылетели слова:

– Да ничего особенного.

В первый безумный миг мелькнула мысль: уж не сам ли Джустас пожаловал сюда, чтобы разделить их компанию?

– Почему же? – спросил въедливый Паллам.

Воодушевленный ловкостью, с которой его язык овладел ситуацией, Лайминг предоставил ему полную свободу.

– Раньше я уже объяснял вам, что обида, которая является целиком воображаемой, ни на мгновение не привлечет внимания никого из Джустасов. Поэтому землянин, виновный в преступлении, с точки зрения Джустаса – действительно виновен.

Ему не на кого жаловаться: он сам навлек на себя месть и только сам может себя спасти. Если он не мазохист, то ему нужно срочно исправить то зло, которое он кому-то причинил.

– А Джустас преступника будет принуждать или подталкивать своего партнера к совершению поступка, необходимого для того, чтобы отвести наказание? – Паллам никак не мог угомониться.

– Сам я никогда не бывал в роли преступника, – с глубочайшим достоинством произнес Лайминг, – поэтому не могу сообщить на этот счет ничего определенного. Полагаю, что не особо погрешу против истины, если скажу, что земляне потому ведут себя в рамках правил, что их вынуждает к этому связь с Джустасами. У них просто нет особого выбора.

– Это с одной стороны. Но с другой стороны, имеют ли земляне какую-то возможность принудить Джустасов вести себя в рамках правил?

– Этого не требуется. Любой Джустас всегда прислушивается к доводам своего партнера и действует в рамках общепринятых понятий о справедливости.

– Я был прав, – сказал Паллам, обращаясь к коменданту, – этот землянин – низшая половина данной парочки.

Он снова обратился к пленнику:

– Все то, что вы нам рассказали, вполне приемлемо, поскольку соответствует действительности. До известной степени.

– Что значит "до известной степени"? – опешил Лайминг.

– Дайте мне закончить, – попросил Паллам. – Тут есть небольшая неувязка. Я не вижу никакой разумной причины, по которой Джустас любого преступника, даже самого мерзкого, позволил бы, чтобы его партнера довели до самоубийства. Так как само существование этих двух существ зависит от существовании напарника, то бездеятельность Джустаса противоречит основному закону самосохранения.

– Вы были бы правы, но ведь никто не кончает жизнь самоубийством, пока не получит сдвига по фазе.

– Пока что?.. – Паллам непонимающе уставился на Лайминга.

– Пока не сойдет с ума, – пояснил землянин. – Сумасшедший как интеллектуальный партнер никуда не годен.

Для Джустаса он все равно что умер. Нет никакого смысла его оберегать или мстить за него. Джустасы водятся только с нормальными людьми.

Паллам уцепился за это и взволнованно спросил:

– Гм… Так, значит, польза, которую они извлекают из партнерства, коренится где-то в умах землян? Может быть, они извлекают из вас необходимую для себя умственную пищу?

– Вот уж не знаю, – ответил Лайминг.

– Бывает так, что вы устаете от своего Джустаса, ощущаете изнеможение, может быть даже некоторое отупение?

– Да! – с энтузиазмом подхватил землянин.

Приятель, до чего же ты прав! Сейчас Лайминг с превеликим удовольствием собственными руками придушил бы этого чертова Джустаса.

– Невероятно интересная тема! Я мог бы изучать этот феномен месяцами, – обратился Паллам к коменданту. – У нас нет никаких данных о симбиотической связи у живых организмов, за исключением растений и шести видов низших зламов. И вдруг – обнаружить ее у высших позвоночных, причем у разумных разновидностей, да к тому же один из них – невидимый! Замечательно, поистине замечательно!

На лице коменданта застыло вежливое воодушевление, хотя он понятия не имел, что привело собеседника в такой восторг.

– Ознакомьте его с рапортом, – напомнил Паллам.

Лайминг навострил уши.

– Из Латианского сектора получен рапорт от нашего офицера связи, полковника Шомута, – сообщил Лаймингу комендант. – Шомут в совершенстве владеет космоарго, и это позволило ему допросить множество пленных землян, не прибегая к помощи латианского переводчика. Мы дали ему еще кое-какие дополнительные сведения, поэтому результат очень важен.

– Не сомневаюсь, – небрежно обронил Лайминг, в душе сгорая от любопытства.

Не удостоив вниманием его реплику, комендант продолжал:

– Полковник Шомут сообщил, что большинство пленных отказались отвечать на вопросы или давать какие бы то ни было объяснения. Они решительно и бесповоротно молчали. И это вполне понятно. Они никак не могли поверить, что из них не пытаются вытянуть военной тайны. Никакие уговоры полковника Шомута не подействовали – они так и не открыли рта. – Комендант вздохнул при мысли о подобном упрямстве. – Но кое-кто все же согласился ответить на наши вопросы.

– Любители поболтать везде найдутся, – снова встрял Лайминг.

– Среди тех, кто заговорил, есть и офицеры, например капитан крейсера Томпас… Томпус…

– Томас?

– Да-да, именно так. – Повернувшись в кресле, комендант нажал на кнопку в стене. – Можете прослушать запись беседы с ним, которую мы получили по радио.

Из вделанной в стену решетки сначала донеслось хриплое шипение. Оно усилилось, потом стихло, превратившись в отдаленный шум. Послышались голоса:

Шомут: Капитан Томас, я получил приказ проверить некоторые поступившие к нам сведения. Вы ничего не потеряете, ответив на мои вопросы, и ничего не выиграете, если откажетесь отвечать. Здесь нет латиан, только я и вы. Можете высказываться совершенно свободно. Все, что вы сообщите, мы сохраним в полной тайне.

Томас: Только не говорите, что ведете допрос в тайне от латиан! Ваши фокусы меня не одурачат. Враг – всегда враг, независимо от внешности и названия, а союзник врага – тоже враг. Можете убираться отсюда! Все равно ничего из меня не вытянете.

Шомут, терпеливо: Капитан, Томас, я предлагаю вам сначала выслушать и обдумать мои вопросы, а уже потом решать: отвечать на них или нет.

Томас, недовольно: Ну ладно. Что там у вас?

Шомут: Правда ли, что наши союзники латиане – Шизики?

Томас, после продолжительного молчания: Вы хотите знать истинную правду?

Шомут: Безусловно.

Томас, с оттенком злорадства: Терпеть не могу говорить о ком-то плохо за глаза, даже если это вонючий латианин, но бывают моменты, когда приходится признать: грех есть грех, грязь есть грязь, а латианин – тот, кто он есть, ясно?

Шомут: Прошу вас, отвечайте на вопрос.

Томас; Латиане – шизики!

Шомут: И у них есть Гомики?

Томас: Послушайте, откуда у вас такие сведения?

Шомут: Это не ваше дело. Будьте любезны отвечать.

Томас, с вызовом: Мало того, что у латиан уже есть гомики. Их количество увеличивается с каждой минутой, и пока мы с вами тут чирикаем, их появится еще чертова уйма.

Шомут, в недоумении: Разве это возможно? Нам стало известно, что каждым латианином на подсознательном уровне руководит его Гомик. Значит, общая численность Гомиков должна быть ограничена. Она не может возрастать, разве что при рождении новых латиан.

Томас, поспешно: Вы меня не так поняли. Я имел в виду, что по мере роста потерь у латиан, численность не пристроенных Гомиков будет все увеличиваться. Ясно, что даже самый распрекрасный Гомик не способен руководить трупом, ведь так? Поэтому слоняющихся без дела Гомиков будет куда больше, чем уцелевших латиан.