Категории
Самые читаемые

Читаем без скачивания Цветок пустыни - Уорис Дири

Читать онлайн Цветок пустыни - Уорис Дири

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 54
Перейти на страницу:

Они шутили, но у меня душа в пятки ушла. Наконец этот мерзавец Джеффри вернул мне паспорт. Я отошла в самый хвост очереди, пропуская всех вперед — в надежде, что они все уйдут, пока дойдет очередь до меня.

— СЛЕДУЮЩИЙ!

Все члены съемочной группы уже прошли таможню, но никто из них не отправился по своим делам, никто не побежал к машине, как бывает всегда после возвращения из дальней поездки. На этот раз они столпились сразу за зоной таможенного контроля. Всем было интересно посмотреть, как я выпутаюсь.

«Уорис, миленькая, возьми себя в руки. Все у тебя получится».

Я подошла и, ослепительно улыбнувшись таможеннику, протянула свой паспорт.

— Привет! — бросила я и затаила дыхание. Было совершенно ясно, что добавлять к этому нельзя ни единого слова, иначе он сразу поймет, что собой представляет мой английский.

— Сегодня отличная погода, правда?

Угу.

Я кивнула и снова улыбнулась. Таможенник вернул мне паспорт, и я прошествовала дальше. Съемочная группа с изумлением смотрела на меня. Мне хотелось упасть в обморок, сделать выдох, просто лечь на пол, но я продолжала идти летящей походкой мимо киношников, понимая: пока я не вышла из здания аэропорта, опасность не миновала.

«Потерпи еще немного, Уорис. Выберись невредимой из Хитроу».

12. Врачи

Когда я еще жила в общежитии ИМКА, то провела однажды всю вторую половину дня в бассейне, поплавала в свое удовольствие, а потом зашла в раздевалку, переоделась и стала подниматься по лестнице. Тут я услышала, что кто-то зовет меня из маленького кафе, расположенного прямо в общежитии. Это оказался знакомый парень, Уильям, который тоже жил здесь. Он помахал рукой, приглашая меня зайти.

— Присаживайся, Уорис. Хочешь перекусить?

Уильям жевал бутерброд с сыром, и я ответила:

— Ага, один из тех, пожалуйста.

Я по-прежнему разговаривала по-английски еле-еле, но смысл того, что говорил Уильям, улавливала. Пока мы ели, он спросил, не против ли я пойти в кино. Он уже не впервые приглашал меня куда-нибудь. Уильям был белым, молодым, красивым и неизменно вежливым. Но сейчас он говорил, а я вдруг перестала слышать его — просто смотрела, видела, как шевелятся его губы, а голова у меня работала, словно компьютер:

Иди с ним в кино

Если бы только он знал все про меня

Представь, как здорово иметь своего парня

Могло бы получиться классно

Есть, с кем поговорить

Есть, кому тебя любить

Но ведь если я пойду в кино

Он захочет поцеловать меня

А потом захочет уложить меня в постель

Если я соглашусь на это

Он обнаружит, что я не такая, как другие девушки

Я искалечена

А если я не соглашусь

Он рассердится, и мы поссоримся

Не надо никуда ходить

Не надо, чтобы потом болела душа

Откажись

Если бы он знал про меня все, он бы понял, что я ему ни к чему

Я улыбнулась и покачала головой.

— Нет, спасибо, у меня очень много работы.

Как я и ожидала, он посмотрел на меня с обидой, а я пожала плечами, как бы говоря: «Я с этим ничего не могу поделать».

Эта проблема встала передо мной, когда я поселилась в общежитии ИМКА. Пока я жила в семье, то, как правило, не появлялась среди незнакомых мужчин одна. Если какой-нибудь мужчина приходил к моим родителям, к тетушке Сахру или к дяде Мохаммеду, то он либо знал наши обычаи и не пытался назначить мне свидание, либо объяснялся по этому вопросу с моими родственниками. С тех пор как я ушла от дяди, я была предоставлена самой себе. Впервые мне пришлось самостоятельно решать, как поступать в таких обстоятельствах. В общежитии ИМКА была тьма молодых холостяков. И в ночных клубах, куда мы ходили с Хальву, я тоже знакомилась с мужчинами. Когда же я стала работать фотомоделью, то и знакомых мужчин у меня стало еще больше.

Правда, никто из них меня не интересовал. Мысль о том, чтобы вступить в интимную связь с мужчиной, не приходила мне в голову, но, к сожалению, по собственному горькому опыту я знала, что мужчинам такая мысль очень даже приходит в голову. Не могу даже представить — хотя я много об этом размышляла, — как сложилась бы моя жизнь, не будь я обрезана. Мне нравятся мужчины, к тому же я очень эмоциональная и влюбчивая. Прошло уже шесть лет с дня бегства от отца, и одиночество угнетало меня. Я очень скучала по родным и жила надеждой, что когда-нибудь у меня появится муж, будет собственная семья. Но пока я была зашита, мысль о близости с кем бы то ни было отпугивала меня, заставляла замыкаться в себе. Казалось, наложенные швы не дают мужчине возможности войти ни в меня физически, ни в мою жизнь вообще.

Другая сторона этой проблемы, не позволявшая мне сближаться с мужчинами, состояла в том, что я осознавала, как сильно отличаюсь от других женщин, особенно от англичанок. Приехав в Лондон, я постепенно пришла к пониманию того, что далеко не всем девушкам делали то, что в свое время сделали со мной. Когда я жила у дяди Мохаммеда вместе со своими двоюродными сестрами, то нет-нет да и оказывалась в ванной и туалете[12] с кем-нибудь из них. Меня поразило, как они писали: быстро, сильной струей, тогда как мне требовалось минут десять, чтобы опорожнить мочевой пузырь. Крошечное отверстие, оставленное старухой-цыганкой, позволяло моче только капать.

— Уорис, а почему ты так писаешь? Что это с тобой?

Мне не хотелось отвечать им: я предполагала, что по возвращении в Сомали они тоже подвергнутся обрезанию, поэтому отделывалась шуточками.

А вот над месячными шутить не приходилось. С самого начала, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, они стали для меня настоящим кошмаром. Началось это однажды днем, когда я в одиночестве пасла своих козочек и овечек далеко от дома. День выдался невыносимо жаркий, и я, ощутив слабость, присела под деревом, чувствуя себя совсем плохо из-за того, что у меня и живот разболелся. Я недоумевала: «Почему так больно? Может, я забеременела? Может, у меня будет малыш? Но ведь я же не была с мужчиной, откуда взяться ребенку?» Чувство тяжести все усиливалось, вместе с ним рос и мой страх. Примерно через час я пописала и увидела кровь. Тогда я решила, что умираю.

Бросив животных, я помчалась домой и подбежала к маме с плачем и криками:

— Я умираю! Ой мамочка, умираю!

— Что ты такое говоришь?

— У меня идет кровь, мамочка! Я умираю!

— Да нет, ты не умрешь, — строго взглянула на меня мама. — Так и должно быть. Это у тебя начались месячные.

О таком я никогда раньше не слыхала, вообще ничего об этом не знала.

— Пожалуйста, объясни мне. Расскажи, что это такое.

Мама объясняла мне, в чем дело, а я тем временем мучилась, держась руками за живот.

— Но как сделать, чтобы сейчас не болело? Понимаешь, я чувствую, что вот-вот умру.

— Уорис, с этим ничего не поделаешь. Ты просто должна потерпеть. Подожди, пока само пройдет.

Меня, однако, такой выход не устраивал. Раздумывая над тем, как облегчить боль, я вернулась в пустыню и стала копать ямку под деревом. Занявшись делом, я смогла отвлечься от мыслей о боли, стало немного легче. Я копала и копала палкой, пока яма не стала достаточно большой, чтобы я могла поместиться там до пояса. Тогда я забралась в ямку и подгребла к себе побольше земли. Под земляным слоем было прохладнее, вроде как приложить пузырь со льдом. Так я переждала самое жаркое время.

Подобные ямки я стала выкапывать каждый месяц, когда приходило время, и таким образом справлялась с болью. Как ни странно, но позднее я выяснила, что моя сестра Аман делала то же самое. Но такое «лечение» имело и свои недостатки. Как-то раз отец проходил мимо и увидел, что его дочь наполовину закопана под деревом. Действительно, если смотреть со стороны, выглядело это так, будто меня разрезали пополам и поставили на песок верхнюю часть.

— Что это ты придумала?

Услышав его голос, я бессознательно попыталась выскочить из ямки, да не тут-то было: землю вокруг я утрамбовала довольно плотно. Извиваясь и отчаянно работая пальцами, я старалась освободить ноги. Папа хохотал до слез. Я постеснялась объяснить, почему так получилось, и он еще не раз надо мной посмеивался:

— Если тебе так хочется похоронить себя заживо, доводи дело до конца! Зачем же останавливаться на полпути?

Потом он все же спросил у мамы, отчего я так странно поступаю. Отец опасался, не превращаюсь ли я в одну из тех зверушек, что живут в норах, наподобие крота, который вечно роет подземные ходы. Мама объяснила ему, в чем тут дело.

Как бы то ни было, но мама сказала правильно: снять боль ничем не удавалось. Тогда я этого не понимала, но менструальная кровь скапливалась у меня в теле, как и моча. Только текла она — или пыталась течь — несколько дней подряд, и ее давление на зашитую перепонку становилось невыносимым. Вытекала она по одной капельке, в результате чего каждая менструация затягивалась дней на десять.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 54
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Цветок пустыни - Уорис Дири торрент бесплатно.
Комментарии