Читаем без скачивания Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

– Да откуда я знаю? Кто взял, кто взял… Говорю – пьяный был. Мы выпили, закусили и – по домам. А дальше я ничего не знаю. Может, кто-то потом приехал к бабке и пришил ее. Что вы на меня все вешаете?

– Почему только на тебя? Вас четверо было. Кстати, рассказывая про то, как выпили, закусили и – по домам, ты пропустил самое интересное. Кому пришло в голову убить Заботину? Это Клесова идея?

– Старуху мы не убивали!

У следователя на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку, выслушал кого-то, потом положил трубку.

– Устал, Гринев? Сейчас отдохнешь. Поскольку у меня есть основания подозревать тебя в причастности к убийству, я вправе задержать тебя. Прокурор дал добро на заключение тебя под стражу.

– На каком основании? – возмутился Гринев. – Я же ни в чем не признался! У вас нет права!

– Основания есть. Перечислить? Нож, на котором следы крови Заботиной, в твоем доме нашли – раз. Шкатулку ее же – два. Мало, что ли? Что-то мне подсказывает, что ты можешь скрыться от дознания. Так что согласно статье девяносто семь я выбираю такую меру пресечения.

Дверь открылась, и появился мент.

– Иди, Гринев. И запомни золотое правило: раньше сядешь, раньше выйдешь. Неужели тебя Клесов не просветил? Иди и думай. Вспоминай имена подельников, кому пришла в голову мысль убить Заботину, как убивали и у кого остальное похищенное.

Гринев решил не показывать виду, что струхнул. Его действительно приперли. Но напрасно эти менты ждут, что он так легко расколется. Он почитывал детективы и имел представление о прямых и косвенных уликах. И решил, что раз никто не видел в его руках нож и шкатулку, доказать, что он убил Заботину, следакам будет трудно. Бывали случаи, когда улики подбрасывали невиновному человеку. Те же самые менты. Митька рассказывал, как его корешу менты подбросили в карман гашиш, чтобы замести его. Правда, и так было за что, но этот гашиш им сильно облегчил задачу. А попробуй докажи, что это не твое! Но он, Гринев, не лыком шит. Не зря ни разу не попался, занимаясь перепродажей краденого. Худо-бедно уже лет пять кормится с этого бизнеса!

Когда его увели, Демидов выключил магнитофон.

– Крепкий орешек. Интересно, сколько он рассчитывает играть несосзнанку?

– Я его прижму, когда будет готов результат экспертизы, – пообещал дознаватель. – Позвоню сразу.

16

Последние два дня дождь лил не переставая, и когда в пятницу с утра вдруг выглянуло солнце, Нина почувствовала прилив радости. Будто ей неожиданно преподнесли подарок. Весь рабочий день она провела как обычно, отвечая на звонки, выполняя различные поручения Бурого, слушая вполуха шуточки Сергея, который уже давно подбивал к ней клинья. Но Нина девушка серьезная, на работе заводить роман не собиралась. Впрочем, Сергей ей особо и не нравился. Неглупый, симпатичный, но не было в нем чего-то такого, что тронуло бы ее девичью душу.

Иногда Нина с огорчением думала, что ее трепетную романтическую душу до сих пор не тронул ни один мужчина. В свои двадцать два она еще ни разу не влюблялась. А что, если она так устроена, что никогда не полюбит? Это плохо, потому что тогда не сможет выйти замуж. Как же выходить без любви? И не будет у нее семьи… Как у Розы Ивановны, учительницы, которая замуж так и не вышла и в один прекрасный день тронулась умом. Ходила по городу с дикой улыбкой, в спадающих туфлях, которые хлопали по ее пяткам, словно кто-то стегал ее хлыстом. Сама Нина не верила, что именно из-за отсутствия любви Роза Ивановна свихнулась. Мало ли на свете одиноких женщин. И ведь далеко не каждая от этого сходит с ума. Но о Розе Ивановне говорили именно так: «А что вы хотите? У нее никогда не было мужчины». Значит, у женщины обязательно должен быть мужчина – для полноценной жизни и здоровой психики. Двадцать два года, конечно, не закат жизни, но что-то есть ненормальное в том, что ей не нравился никто. Ее подруги успели поменять уже кучу парней. Кто-то успел и замуж выскочить, и детей нарожать, кто-то даже развелся и вышел замуж вторично.

– Вижу над тобой венец безбрачия, – сказала одна тетка, к которой Нину однажды отвела мама.

Дикость какая, подумала Нина. Что за чушь? Какой венец безбрачия? Тупо и примитивно. Но не сказала вслух это ни тетке, ни маме. Потому что мама очень переживала. По ее представлениям дочка была уже почти старой девой. Родители сватали ее за сыновей многочисленных знакомых, ей навязывали кого попало, лишь бы Нина была как все – «устроена». Однажды мама умудрилась сосватать дочку в Анапе, когда поехала туда отдыхать. Просто показала ее фотографию какому-то положительному парню, который представился как бизнесмен, и тот дал свое добро. Мама привезла его адрес и со счастливой улыбкой объявила, что нашла дочери жениха.

– Я его даже не видела, – увидилась Нина неразборчивости мамы.

– Зато я видела. И он мне понравился, – ответила безапелляционно мама.

– Ну и выходи за него сама, – огрызнулась Нина.

Это впервые она сорвалась. Обычно отмалчивалась и уходила в свою комнату. Потому что спорить с ней – себе дороже, характер у мамы был тяжелый.

– Ну, ты видишь? – всплеснула руками мама, обращаясь к мужу. – Вот она – благодарность, за все, что мы для нее делаем.

Папа обиделся на Нину из солидарности с женой, и они объявили дочери бойкот. Не разговаривали с ней недели две. Если к ним приходили друзья, родители показывали на дверь Нининой комнаты и объявляли:

– А здесь живет наша неблагодарная дочь.

Гости переглядывались и не знали, как реагировать. Вроде нужно было бы поддержать своих друзей, но все знали Нину как приличную скромную девушку. Причин для осуждения ее поведения не было. Родители вскоре простили дочь, но о замужестве больше не заговаривали. Поставили на Нине крест.

– Погодка сегодня отличная, – в очередной раз Сергей заглянул в приемную и стал напротив Нины, чтобы она видела его во всей красе. На прошлой неделе он ездил в Москву на Черкизовский рынок и купил себе новые джинсы. Они так отлично сели на его фигуру, что продавец-вьетнамка зацокала языком и провела легкой ладошкой по его упругим ягодицам, не в силах выразить словами своего восхищения. Сергей удивился ее смелому жесту, а она смутилась и выдавила из себя «колосе». То есть – хорошо. Ну, раз хорошо, он и купил.

В отличие от вьетнамской девушки своя, русская, восторга не выражала и даже не заметила обновку коллеги.

– Говорю, день сегодня отличный, – повторил Сергей.

– Хороший, – согласилась с ним Нина, уткнувшись в компьютер.

Сергей с высоты своего роста смотрел на ровненький пробор, который разделял ее гладко причесанные белокурые волосы. В очередной раз подивился, что же в нем не так, если эта скромняга в упор его не видит? Да любая, помани он пальцем, будет счастлива, что он обратил на нее внимание.

– Нин, – не сдавался он, – а давай мы сегодня после работы поедем на речку?

– Почему «мы»? – не отрывалась от экрана Нина, щелкая по клавишам. Она составляла для Бурого отчет, и Сергей мешал ей сосредоточиться.

– Ну, что за вопрос – почему? – обиделся Сергей. – Хотя бы потому, что одной теперь на речку ходить опасно, пока мы серийника не поймали.

– Это тем опасно, кто знакомится с кем попало, – парировала Нина. – Шел бы ты, Сергей, по делам. Видишь, человек работает?

– Ну и работай. Так и досидишь до седых волос. Удивляюсь я тебе, девушка. Тебя ничего не интересует, кроме работы. Ты о своей личной жизни задумывалась? У тебя есть парень-то?

– А я что, живу не личной жизнью? Тогда чьей же? Это ты живешь чужой жизнью.

– Я? – возмутился Сергей. – Это как же?

– Тебя интересует моя личная жизнь. Так вот, займись своей. Не отвлекай меня.

Сергей сердито засопел, думая, как отбрить гордячку. Но не нашелся что сказать и вышел из комнаты.

Нина как раз собиралась заняться сегодня личной жизнью. Поэтому еще утром, проснувшись от яркого солнца, которое заливало своими лучами комнату, решила после работы поехать на речку и взяла с собой купальник. Сергей в ее планы не входил.

Она подготовила все бумаги. Отнесла их Бурому и он, взглянув на часы, отпустил ее пораньше.

К управлению подъехал автобус, и Нина зашла в переполненный салон. Не она одна решила провести летний вечер на пляже. Молодежь перебрасывалась шуточками, время от времени раздавался дружный хохот. Подшучивали над парнишкой лет семнадцати – веснушчатым, кудрявым, с зелеными озорными глазами. Нина взглянула на него и подумала, что, будь он постарше, она бы, может, и влюбилась в такого. Ей нравились худощавые, вот такие же кудрявые, с доброй улыбкой, естественные, без понта и желания произвести впечатление. Почему все парни пытаются играть роль эдаких разудалых отвязных мачо, которым все нипочем? Парнишка почувствовал ее взгляд и оглянулся. Нина сразу отвернулась к окну. Еще не хватало, чтобы он подумал, что она хочет с ним познакомиться.

За день вода прогрелась. Нина быстро разделась и бросилась в воду, чувствуя, как теплая вода обволакивает ее тело. Всю усталость как рукой сняло. Она легла на спину и поплыла на середину реки. Потом перевернулась на живот, опустила разгоряченное лицо в воду и раскинула руки. Полежала, насколько хватило дыхания. Ее восхитило чувство невесомости, которое она испытала в этот момент. Течение реки медленно уносило ее от пляжа. Нина подняла голову, развернулась и поплыла наискось против течения, приближаясь к берегу. Прибрежные кусты низко свесили ветви в воду, и она заметила несколько пустых пластиковых бутылок, которые качались на воде. Мимо медленно проплыл огрызок яблока. Нина энергично выбрасывала руки, рассекая воду. Она скорее почувствовала, чем увидела присутствие человека на берегу. Сначала боковым зрением заметила какое-то движение, потом повернула голову. В кустах стоял мужчина, засунув руки в карманы. Он пристально смотрел на нее, и Нине стало не по себе. Взгляд был неприятный. Неожиданно он улыбнулся.