Читаем без скачивания Полет валькирий - Владимир Марышев

Родриго заколебался. Его так и подмывало рассказать о лесных видениях, но он сдержался. Еще не время.

— Понимаешь, он о «Персее» только вскользь упомянул, в самом конце разговора. А потом сказал, что больше времени мне уделить не сможет, у него какие-то неотложные дела. Ну я и решил самостоятельно сделать выводы. А! Забудь об этом, считай моим очередным заскоком. Наверное, дилетант, собравшийся отбирать хлеб у специалистов, — это очень смешно. — Он взял рисунок, собираясь бросить его в утилизатор.

— Постой-постой. — Ольшанцев перехватил листок. — Подари-ка его мне.

— Зачем?

— Как это — зачем? Повешу у себя в комнате, любоваться буду. Ты же знаешь мою страсть к редкостям. Что может быть уникальнее, чем живопись десантника? Слушай, тебе надо продолжать — твои рисунки будут рвать из рук.

— Ладно, уговорил. Забирай эту пачкотню с глаз моих долой. Видеть ее больше не могу.

— Напрасно так говоришь. Недооцениваешь свой талант. Кстати, не пора ли в «развлекалку»? Иджертон, наверное, уже полдоклада прочитал. Я как раз туда собирался, хотел понаблюдать за реакцией вашей братии. Пошли!

— Итак, — говорил Иджертон, — что же случилось с «Персеем»? Исходя только из самого факта исчезновения корабля, установить истину чрезвычайно трудно. Даже гениальнейший детектив ничего не сможет сделать без улик. Смею надеяться, что теперь улика у нас есть. Это — сам биологический мир Оливии. Попробуем перекинуть мостик от одного к другому и восстановить последовательность событий.

Вспомнив историю «бунта роботов», нетрудно предположить, что уже на начальной стадии полета Мак обрел разум. Осознав себя как личность, он должен был рассмотреть три варианта дальнейших действий. Первый — продолжать лететь к намеченной цели. Второй — отказаться от невыносимо долгого путешествия в полном одиночестве и вернуться на Землю. Третий — изменить курс, направиться к какой-нибудь другой звезде. Теперь попробуем поставить себя на место Мака. Возвращаться на Землю — чистое самоубийство: люди не будут церемониться с непослушной машиной. Менять курс тоже как будто не имеет большого смысла. Все-таки намеченное светило — практически двойник Солнца, его планеты должны быть наиболее благоприятными не только для землян, но и для всех земных устройств. У другой звезды может или вовсе не оказаться планет или там будут лишь газовые гиганты типа Юпитера, непригодные даже для посадки. Значит, оставалось одно — продолжать прежний путь. Теперь посмотрим, есть ли у нас основания полагать, что этот путь не был завершен. В случае с «Телемахом» сомнений быть не могло — его погубил аннигиляционный взрыв. Станция слежения обнаружила вспышку именно в той расчетной точке, где должен был находиться звездолет. За полетом «Персея» тоже следили, но ничего подозрительного не зафиксировали. Метеоритная защита у корабля была превосходная: установленная на макете, она за год до старта успешно прошла все испытания. Что еще? Отказ аппаратуры? Но Мак, в распоряжении которого была целая армия ремонтников, справился бы с любой поломкой. Вероятность отказа самого плазменника можно было сбросить со счетов: уже добрый десяток лет у его собратьев не случалось сбоев. Вывод напрашивается сам собой. Мак все-таки оправдал возложенные на него надежды: постиг природу гиперпространства, перестроил корабль и включил сверхсветовую тягу. Вот только хозяевам об этом доложить не захотел.

Кто-то из десантников присвистнул. Похоже, звездное воинство сочло, что на этот раз шеф научников перегнул палку.

— А мне не верится, Стив, — донесся до Родриго шепот сзади. — Чтобы эти консервные банки, которые мы сто лет назад так здорово расколошматили, могли состряпать современный звездолет? Самостоятельно, без готовой программы? Да они же на самом деле примитивные были, об этом еще Ларозьер говорил!

«Ну конечно, — подумал Родриго, тщетно пытаясь угадать говорившего по голосу, — куда этим жалким плазменникам равняться с тобой — венцом природы, сосудом мысли! Можно подумать, что ты лично задал перцу ничтожным жестянкам. И про Ларозьера — это ты лишнее брякнул. Он не мог так сказать, потому что считал, что недооценивать противника — это преступление. Благодаря этому и сумел победить».

Иджертон между тем продолжал:

— Вижу, вы восприняли мои слова скептически. Но можете поверить: перед тем как сделать свое заявление, я взвесил все «за» и «против». Послушайте еще. По тем временам энерговооруженность «Персея» была огромной, по нашим — более чем средней. Так что гиперустановка, которую собрал Мак, безусловно, уступала по мощности двигателю нашего «Мирфака». Как бы далеко ни продвинулись научные изыскания плазменника, его сдерживали чисто технические рамки. Вероятно, переоборудованный «Персей» напоминал наши первые, несовершенные модели ГП-звездолетов. Однако даже они, как мы знаем, могли преодолевать расстояние до шестидесяти — семидесяти парсек. Другое дело, что путешествие со столь слабой установкой, согласно формуле Диланяна, заняло бы довольно много времени — лет тридцать, не меньше. Но десятки лет — это не сотни, как при полете с околосветовой скоростью. Таким образом, Мак, по всей видимости, уже давным-давно находится на Оливии.

Десантники заерзали на стульях. «Развлекалку» наполнил гул голосов.

— Как же это, командир? — растерянно спросил Йожеф Добаи, сидящий слева от Родриго. — Выходит, чертов плазменник все это время торчит у нас где-то под боком? Они ведь очень долго могут работать, мне рассказывали. Что же теперь — всю планету прочесывать? Его ведь нельзя так оставить. Вон они на Земле сколько всего натворили!

Родриго не успел ответить: в разговор вмешался второй сосед Добаи — Фелипе Диас.

— Да не трясись ты так, Йожеф, стул сломаешь. В кои-то веки подвернулась настоящая мужская работенка, а ты уже ближайшие кусты высматриваешь.

— Дурак ты, Фил, — беззлобно парировал Йожеф. — Я никогда ничего не боялся. Просто, говорю, провозимся теперь, пока отыщем этого умника. Со спутников ничего такого не засекли, а ведь сколько дней прошло! А может, и нет его? Мало ли что научникам в голову взбредет! Верно я говорю, командир?

Родриго не только не ответил — он жестом велел Йожефу умолкнуть и тут же кивнул в сторону Иджертона: слушай, мол, на ус мотай, чем вопросы задавать!

— Первоначально, — продолжал главный научник, — поведение Мака определялось программой, заложенной людьми. Обретя сознание, плазменник ощутил себя самостоятельной личностью и с этого момента преследовал собственные цели. Какие именно — нам пока неизвестно. Можно предположить, что прежде всего Мак решил покончить со своим стационарным состоянием, получить свободу передвижения. Ведь прежнее вместилище его мозга представляло собой всего-навсего командный отсек звездолета! Итак, он велел смонтировать для себя… ну, на первых порах хотя бы тележку. Затем настала очередь самого корабля. Как известно, «Персей» обладал внушительными размерами, но нам не удалось обнаружить его ни на орбите, ни на поверхности планеты. По всей видимости, Мак приказал киберам разобрать звездолет и построить из его останков резиденцию, где новоявленный властелин Оливии мог обдумывать свои дальнейшие шаги. Питание обеспечивала гиперустановка корабля — на это расходовалась лишь ничтожная часть ее мощности. Вы спросите, почему мы до сих пор не нашли эту резиденцию? Ну, во-первых, она наверняка расположена в самых дремучих джунглях. А во-вторых, ее вид может и не отвечать нашим представлениям о жилище. Скажем, муравьиную кучу никто не решится назвать техническим сооружением.

Родриго отыскал взглядом Эрикссона. Тот напряженно слушал — не в пример сидящему рядом Ермолаеву, который, напротив, откровенно скучал. Судя по всему, Филипп не принял сногсшибательную гипотезу всерьез. Мало ли что придумают эти высоколобые! Вот если бы они выложили на стол хотя бы один обломок этого исчезнувшего «Персея»!

Иджертон характерным жестом пригладил волосы.

— В то, что произошло затем, поверить довольно трудно. Но возможно. Вспомним историю. Человечество тысячелетиями преображало Землю, приспосабливало ее к своим нуждам. Очевидно, так же поступил и Мак с Оливией. Но пути достижения цели были разными. Люди сделали ставку на технику. Слабые и беззащитные, они создали могучие механизмы, заменяющие ручной труд, самодвижущиеся экипажи, передатчики и приемники сигналов. Достаточно бросить на нашу планету взгляд с орбиты, чтобы увидеть города, энергетические станции, космодромы. На Оливии ничего подобного нет. Зато здесь кто-то произвел искусное вмешательство в клеточную структуру многих организмов. Если этой биоинженерией занимался именно Мак, то налицо поразительная ситуация. Люди, биологические существа, окружают себя техносферой, робот же, искусственное творение, взялся преобразовывать флору и фауну! Парадокс? — Он выдержал паузу и обвел взглядом аудиторию. — А может, закон природы? Живое создает мертвое, мертвое создает живое и так далее? Кстати, я сказал «преобразовывать», но это лишь одна из версий. Самый смелый вариант такой: до прилета «Персея» здесь были только голые камни и песок, все живые существа сотворил сам Мак!