Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

— Импедимента! Петрифи… — останавливающие чары Грейнджер не смогли разрушить щит с первого раза. А повторить их она уже не успела.

Магическое пламя слилось в сплошное полотно, закручиваясь вокруг мальчишки, вокруг ударила невидимая волна, разбрасывая грязный снег, уничтожая его щит и отбрасывая ведьму к ограждению. Затем завеса холодного призрачного огня начала расширяться, постепенно теряя яркость и плотность.

— Обис, Прасидиум! — кажется, Грейнджер выронила от удара палочку, потому в ход пошли браслеты и аметистовый кулон с защитным заклинанием. Вспыхнул белым развернувшийся антимагический барьер, и одновременно маг перестал слышать что-либо с её артефактов.

Завеса расходилась всё дальше, поглощая и втягивая в себя магическую энергию на пути. Погасли «фонари», без движения застыли големы, не успевшие выставить защиту студенты на улицах привалились к стенам и заборам или начали без сил оседать на землю. Упали в разных местах квартала пятеро судей, не успевших уйти из зоны поражения или хотя бы опуститься ниже. Вокруг площадки сиреневым светом загорелся магический круг, похоже, вплетенный прямо в асфальт, стены и деревья при создании этого «района». Ещё один возник подальше, закрывая две трети всей арены. Третий начал формироваться прямо под трибунами, но почти сразу же потух, когда Дамблдор поднялся с места, быстро произнося заклинания и делая резкие и чёткие жесты своей волшебной палочкой. Через секунды к нему присоединились два других директора. Какую бы защиту они ни успели выстроить, она остановила эту волну, ограничив неизвестный ритуал территорией игрового поля. Но, похоже, отменить его полностью не могли даже они. Одновременно тот же плотный туман, что скрывал квартал перед испытанием, начал формироваться вновь, поднимаясь от земли и окутывая трибуны. Почти мгновенно видимость сократилась до расстояния вытянутой руки.

Впрочем, Арчибальд не мог бы назвать запущенный кем-то ритуал в полной мере неизвестным. Он видел знакомые символы в кругах, чувствовал давно привычные потоки сил — это была мистерия спиритизма, призыв или воплощение некой сущности за счёт внешней энергии. И до завершения ритуала, судя по всему, оставалось три-четыре минуты, не более. Точнее определить параметры и конечную цель он не мог. Это могла быть попытка воплотить в физическом теле дух так называемого «тёмного лорда», это мог быть призыв какой-нибудь агрессивной потусторонней сущности, которая устроит здесь бойню, а возможно, всего лишь эффектная демонстрация, просто постановка. Может быть, ловушка именно на Поттера, может — террористический акт против школы, а может, такая вот попытка заполучить скандал и разрушить чью-то репутацию без вреда для окружающих. Слишком много переменных, слишком велик риск. Директор предотвратил худшее, не дав ритуалу принять угрожающий масштаб и поглотить магические силы сотен зрителей, однако и уже задействованных сил хватит, чтобы воплотить какую-нибудь весьма опасную тварь, особенно если не предусмотрены ограничители, и всех, кто остался внутри круга, предполагается выжать досуха или сразу принести в жертву. Тем более если неизвестный призыватель собрался устроить тут побоище — чем сильнее маг, тем более опасные сущности он может брать под свой контроль, однако ритуал без подчинения существа в процессе позволяет выйти далеко за пределы доступного одному человеку.

Оценка происходящего заняла секунды — даже со множеством неизвестных переменных, это всё равно была магия призыва, мастером которой профессор Арчибальд себя не без оснований мог считать. Вывод тоже последовал незамедлительно — он должен вмешаться, прервать ритуал или хотя бы снизить вред от него, если не хочет рисковать собственной жизнью, ведь даже немедленный побег может оказаться неверным решением, если новый противник окажется слишком силён. Увы, сейчас, в этом теле и без фамильного герба с накопленными знаниями семьи, Кайнетт не сумел бы остановить или перенаправить процесс издалека на одной силе, потому потребуется рискнуть и подобраться ближе. Благо хоть отвлекающий зрителей туман поможет скрыть его маневр, если действовать быстро.

Маг встал с места, бесцеремонно перескочил несколько рядов, не глядя, на кого наступает, на ходу взмахнул палочкой, направив на себя и пробормотав «Колорайз», чтобы перекрасить плащ из слишком заметного синего цвета в чёрный. После чего перепрыгнул через борт трибун, в падении быстро произнося арию:

— Verite ad me, bellator.

Приземлился он без вреда для себя, даже не пользуясь магией. Туман у земли был таким же густым, он не давал профессорам и аврорам рассмотреть поле и помешать ритуалу призыва, но инстинкты Диармайда, привыкшего контролировать всё поле боя вокруг, позволяли быстро двигаться даже почти вслепую. А скорость в десять раз выше человеческой почти гарантировала, что и оставшиеся в сознании студенты, скорее всего, не успеют его разглядеть в движении. Перескочить шестифутовую ограду, пробежать по крыше дома, преодолеть несколько заборов и изгородей, срезая путь, и в конце концов оказаться на втором этаже пустого погруженного в темноту дома, выбив окно — на всё это ушли секунды. Маг отшвырнул в сторону ковёр и удовлетворённо кивнул, увидев крепкий деревянный пол. Ещё раз мысленно проверил все формулы с учётом местоположения и задействованных в ритуале сил — пока у него был выигрыш за счёт ускоренного восприятия тени героической души, однако для создания собственной спиритической мистерии потребуется действовать без неё. И когда он отменит заклинание, на всё останется уже чуть меньше двух минут.

— Revertemur, — произнёс Кайнетт. По его оценке, заряда в накопителе хватит ещё секунд на десять, этого должно быть достаточно для отхода. Выхватив палочку, он пустил в ход заклинания для вырезания рун: — Сокорс.

Конечно, та техника, что месяц назад показывал профессор зельеварения, позволила бы серьёзно сэкономить время. Тем более что нужный круг призыва Арчибальд помнил наизусть во всех деталях. Однако он не мог бы гарантировать, что сумеет одним заклинанием воспроизвести его идеально, а времени переделывать, стирать и перерисовывать линии сейчас уже не будет. Потому придётся делать всё с нуля, благо хоть не вручную, а мистическим знаком. Вырезать на досках четырёхфутовый круг, вписать внутрь два пересекающихся треугольника, затем гексаграмму, и снова малый круг. Ограничивающие линии, строки на латыни, символы для усиления… Сдерживающие контуры можно было пропустить — чтобы сбить действие одного спиритического ритуала, рядом требовалось провести другой, как можно более затратный, потому и в целом несложный призыв младших духов тоже пойдёт без подчинения, чтобы оттянуть на себя как можно больше внешней силы. Едва закончив последнюю линию, Кайнетт создал магией нож, разрезал ладонь и уронил по нескольку капель крови в нужных точках. Затем развеял его, убрал мистический знак в рукав плаща и начал быстро читать арию призыва, не тратя время на лечение раны. На последней восьмой строке