Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разумеется, трюк с падением никак не мог быть импровизацией. Тестированием нового защитного артефакта они занялись ещё в конце сентября по настоянию Арчибальда, просто потому, что нельзя полагаться на инструмент, в работе которого не уверен абсолютно — собственно, это одна из причин, почему маги предпочитают самостоятельно собирать мистические знаки, а не покупать их на стороне. Этот аргумент подействовал, хотя и не сразу, так что Грейнджер пришлось время от времени прыгать сначала с безопасных высот, отмеряя необходимое на произнесение арии и активацию чар время, да и просто привыкая к эффекту остановки в воздухе. Кроме того, в процессе тренировок она практически справилась с появившимся после сражения с Локхартом страхом высоты, а иначе ей бы на пятый тур можно было и не выходить, либо остаться на земле с минимумом очков за раунд. Так что за подобным эффектным падением стояли подготовка и строгий расчёт, а никак не характерное для Гриффиндора бесстрашие. Что, может, и скучно, но куда лучше способствует выживанию.
В целом к последнему туру общий состав трёх команд уже примерно наметился, если только на шестой раунд не запланировано каких-то невероятных сюрпризов. От Хогвартса первым уверенно оказался Диггори, староста Хаффлпафа, сразу за ним держался Дэвис, капитан спортивной команды Рейвенкло, следом, уже с отрывом после четвёртого тура, шли близнецы Уизли, пятое и шестое место делили Грейнджер и Джонсон с Гриффиндора, и замыкал семёрку слизеринец Уоррингтон. Малфой с трудом оказался в районе десятого места, Поттер следовал сразу за ним, так что шансы прорваться в команду на последнем туре у одного из них ещё оставались. Младший Уизли и Гринграсс серьёзно отстали на испытании с мётлами, падая ниже пятнадцатого места и теперь в лучшем случае претендуя на позиции запасных участников. У двух других команд тоже не намечалось никаких сюрпризов: Виктор Крам и Флёр Делакур уверенно лидировали в своих командах. Матис Дюпре оказался неожиданно хорош в полётах и на последнем туре смог вырваться на шестое место в общем зачёте Шармбатона…
— И что же, кто-то всерьёз верил в одушевлённую магию? — уточнил Кайнетт у Лавгуд, когда молчание слишком затянулось. — Которая может иметь свою волю и самостоятельно проявлять себя в мире.
— В прежние времена, — повторила ведьма. — В конце концов, среди разных занятных теорий у магглов я видела идеи и про коллективное бессознательное, и про волю всей планеты. Чем же магия хуже?
— Масштаб совершенно иной. Гайя, то есть воля планеты, направлена на продолжение существования Земли любой ценой. С появлением человечества от неё постепенно отделилась Алайя как проявление воли человечества, чьей целью стала защита уже нашего вида от вымирания или самоуничтожения, — ответил маг. Эта тема не являлась какой-то запретной, теория Гайи была известна волшебникам и в искаженном виде существовала даже в обычном мире. Просто маги Часовой Башни куда лучше подвели под неё научную базу, но они сейчас просто убивают время за разговором, а не ведут научный диспут. Начинать чертить диаграммы и приводить доказательства объективности данной теории перед обожающей странности девчонкой и слабо улавливающим суть их беседы волшебником в первом поколении он не собирался. — На фоне этих двух глобальных сил вся магия планеты, особенно после начала нашей эры, не значит почти ничего, и собственную волю обрести она бы никак не сумела. Да и что бы ей было защищать — существование магического мира? От планеты, от человечества, от самих волшебников?
— По-моему, странно, что ты веришь в гипотезу Гайи и коллективное бессознательное человечества, но при этом не веришь в разумную магию, — заметила Лавгуд, наконец повернув голову к собеседнику. — И то, и другое, и третье недоказуемо, однако, как по мне, третья идея вполне дополняет первые две. Да и просто, так было бы интереснее.
— Сводить чёткую научно объяснимую систему до какой-то своевольной силы? Это даже не серьёзно. К тому же, ты просто не понимаешь, что такое Сила противодействия, — Кайнетт не стал углубляться в детали, лишь пояснив: — Если бы магия тоже обладала таковой, Гриндевальд бы погиб в каком-нибудь несчастном случае или на глупой дуэли задолго до Второй Мировой, ведь его действия угрожали всему магическому миру катастрофой. Однако этого не произошло.
— Как у тебя всё складно, уважаю… — кивнув ему, очень серьёзно ответила Лавгуд.
— Может быть, ученикам Хогвартса не стоит обсуждать столь сомнительные темы, как преступления Гриндевальда? — произнёс рядом уже до отвращения знакомый голос.
— Не более сомнительные, чем ваше творчество, мисс Скитер, — вежливым тоном отозвался маг, оборачиваясь к ней. — Вы снова по наши души или просто поздороваться подошли?
— Можете оставить свой сарказм, «неуловимый Джеймс», сегодня я бы хотела пообщаться с этим молодым человеком, а не с вами, — журналистка указала своим любимым пером на МакДугалла. Тот, как и большая часть первокурсников, прежде её внимания избегал, потому уточнил с некоторой робостью:
— Со мной, мэм?
— Да. По школе, знаете ли, бродят весьма занятные слухи, я никак не могла пройти мимо. Всё времени не находилось, но вот дошли руки и до вас тоже. Пришлось даже кое-что проверить, однако… — она достала из сумочки несколько сложенных листов. Оказалось, что это колдографии с нескольких церемоний распределения. Затем Рита начала объяснять, указывая длинным ярким ногтем на движущиеся изображения детей: — Уильям Уизли. Чарльз Уизли. Персиваль Уизли. Кеннет Уи… я хотела сказать, МакДугалл. По-моему, семейное сходство налицо, или я чего-то не знаю о славном и древнем семействе Уизли?
— Но… у нас в семье не было никогда волшебников, и никаких Уизли я кроме как в Хогвартсе и не знаю. Мама с папой мне родные, все говорят, что я на них похож. И на бабушку с дедушкой, на папиных родителей — тоже. Или я, по-вашему, приёмный?.. — почти со слезами ответил молодой волшебник. Понять, что она хочет этим сказать, было совсем нетрудно. К тому же сходство на колдографиях, в самом деле, было вполне явным.
— Кенни, Кенни, успокойся… — быстро произнесла Лавгуд, пересев ближе и обняв его. — Вредная мисс всего лишь не умеет сдерживать свою фантазию и опять придумывает про нас всякие глупости без причины. Джеймс не бастард чистокровного рода, мой отец не сумасшедший, а ты — не приёмный ребёнок.
— Да неужели? — произнесла Скитер, снисходительно глядя на них.
— Да и вам бы всё равно никто не поверил, — отозвался Кайнетт с фальшивым сочувствием. Вся эта информационная война, сплетни и домыслы, которые регулярно печатают вроде в достаточно уважаемой газете, ему уже начали надоедать. Да и
