Читаем без скачивания Агнес на краю света (ЛП) - Маквильямс Келли

— Девушки выходят замуж за того, за кого им говорят, и лезут в бункер, когда им говорят. Но это ловушка, Магда. Агнес знала это. Она…

Магда снова зарычала. Бет замолчала. Напряженный взгляд существа сказал ей, что это бесполезно. Она умрет здесь.

Эта тварь, которая когда-то была Магдой, собиралась убить ее.

«Мне нужна Агнес, — подумала она. — Боже милостивый, мне нужна Агнес».

Даже в момент, предшествующий кровавой смерти, ее сестра осталась бы непоколебимой. На ее лице появилось бы мудрое выражение — такое, будто она видит слои глубже, чем кто-либо другой. Бет готова была выцарапать себе глаза, только чтобы вновь почувствовать рядом с собой успокаивающее присутствие Агнес.

Существо начало дрожать, почти вибрировать, и, глядя в лицо смерти, Бет начала вспоминать. Она вспомнила, как Агнес смотрела на свой сад, в то время как воздух вокруг нее мерцал, как жар, и Агнес склонила голову в молитве. Она вспомнила, как Агнес плакала, спорила, а потом согласилась остаться в Ред-Крике, чтобы присутствовать на свадьбе Бет, прекрасно понимая, на какой риск идет.

Агнес.

Охваченная мечтательным ужасом, она поняла странную, тревожащую ее правду. Она не могла сказать как — у нее не было доказательств — но это была своего рода Вера. Чистая и правдивая.

Она знала: этот монстр-Магда не смог бы навредить Агнес.

Неужели она ничего не чувствовала до свадьбы? Разве она не почувствовала какую-то силу в том шокирующем, электрическом поцелуе?

«Я даю тебе свое благословение, Бет Энн. Да благословит тебя Бог в трудную минуту».

Бог улыбнулся ее сестре. В глубине души Бет всегда это знала. Если бы она была здесь, то была бы похожа на Джозефа в плаще грез. Неприкасаемая.

Но Бет — нет.

Существо готовилось к броску.

Бет бросилась к двери. Она била по ней кулаками и кричала:

— Выпустите меня! Помогите!

Она ударила в нее здоровым плечом, но дерево не поддалось.

Было слишком поздно молиться, но Бет все равно попыталась. Она дошла уже до Бога, который пребывает на Небесах, когда дверь распахнулась, и кто-то зажал ей рот рукой.

Кто-то втащил ее в большую комнату бункера — единственная лампочка была болезненно яркой для ее изголодавшихся по свету глаз — и прижал спиной к двери. Магда с обратной стороны навалилась на дверь, чтобы тоже вырваться.

— Помоги мне закрыть!

— Кори?

— Толкай, — прошипел он.

Она была невероятно сильной, эта измененная Магда, и они изо всех сил старались удержать ее в мрачной тишине. Нога Бет скользнула по опилкам, и дверь приоткрылась. Она надавила сильнее, прибавляя свой вес к весу Кори.

Дверь захлопнулась.

Руки Кори дрожали, когда он вставлял ключ в замок. Засов поддался, и Магда в бешенстве бросилась на дверь. Бет очень жалела, что вообще услышала звук ногтей, щелкающих и ломающихся о щепки дерева.

Кори вытаращил глаза.

— Это моя сестра?

Она коснулась его руки, дрожа.

— Больше нет.

— Тоби такой же. С каждым часом ему становится все хуже. — Кори глубоко вздохнул и выпрямился. — Все спят. Сиди тихо и не высовывайся.

Он лёг на живот и пополз. Бет последовала за ним в похожий на пещеру лабиринт. В воздухе пахло сыростью и землёй, их колени оббивались о корни и камни. Но Кори, казалось, знал, что делать. Никогда в жизни она так не радовалась, видя грязные подошвы туфель.

Они свернули в узкий туннель. Кори включил фонарик, осветив комнату, заставленную консервами. В отличие от туннеля, здесь они могли выпрямиться. Серебряная паутина покрывала щели между банками, но Бет так хотелось пить, что ей было все равно. Она схватила с полки банку, отвинтила крышку и сделала большой глоток персикового сока. Ее горло судорожно сжалось, но она осушила всё до дна. Сироп был сладким облегчением.

— Мои матери почти все это законсервировали, — прошептал Кори. — Еда на четыреста дней.

Бет боролась с волной боли — ее вывихнутая рука безумно жгла после ползания в туннеле.

«Не думай об этом, пока мы не выберемся отсюда».

Но хотел ли Кори вообще выбраться отсюда? С тех пор, как мальчишки обозвали ее шлюхой, она избегала сына Мэттью Джеймсона, как чумы. Может быть, он и не собирался бежать. Возможно, он просто не мог смириться с мыслью, что она станет обедом Магды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она посмотрела ему в глаза, ища разгадки, и тоска в них смутила ее. Как ни странно, его глаза были точь-в-точь как у отца… только мистер Джеймсон никогда не тосковал по Бет.

Во время свадебной церемонии он то и дело поглядывал на свои наручные часы, то оглядывался через плечо в сторону бункера — теперь она это поняла. В этом был какой-то нездоровый смысл. В конце концов, он десятилетиями ждал конца света, того единственного захватывающего момента, который докажет, что его жизнь праведна. Когда время, наконец, подошло, он смотрел на бункер, как влюбленный. Как сейчас на нее смотрел Кори.

Она вытерла сироп со рта.

— Какой у тебя план?

— Спасти тебя, а потом выбраться отсюда к чертовой матери.

— Я думала, ты хочешь быть патриархом с одиннадцатью женами, — съязвила Бет.

Его лицо скривилось. Реальность бункера и ужасная темнота тоже изменили его.

— Я был невежественным маленьким засранцем, не так ли?

Бет хотела кивнуть, но сейчас было не время дразнить Коди.

— Как мы отсюда выберемся?

— Я знаю способ.

Никто не препятствовал им, пока они ползли по поднимающемуся кверху, сужающемуся проходу. Люди спали, измученные за день. Никому и в голову не пришло установить охрану… в конце концов, кому захочется бежать в огнедышащее Вознесение?

— Смотри. — Кори указал на маленький аварийный люк, скрытый в темном туннеле.

Они оба смотрели, вдыхая землистый воздух дольше, чем это было разумно.

— Моя сестра постаралась бы найти детей, — тихо сказала Бет. — Забрать их отсюда.

Она скорее почувствовала, чем увидела, что Кори смотрит на нее.

— Это то, что ты хочешь сделать?

Да поможет ей Бог, но она этого не сделала: ужас пронзил ее сердце, опустошил его. Она отогнала от себя образ детских лиц, гадая, пожалеет ли когда-нибудь об этом выборе.

— Мы не можем вернуться, — сказала она. — Тогда нас точно поймают.

— Я пытался убедить своих братьев, что то, что случилось с тобой и Магдой, было неправильно. — Кори кашлянул. — Даже нечестиво.

— И что же? — прошептала она.

— Они сказали: «две своенравные девушки не стоят твоей души». — Голос у него был сломленный. Потерянный. — Я думаю… я думаю, что больше никогда их не увижу.

Она взяла его за руку. Сжала ее. Он удивил ее, протянув руку и стряхнув грязное пятно с ее щеки большим пальцем. Затем он повозился с люком и толкнул его.

Бет жадно глотала свежий воздух огромными благодарными глотками. Он был слаще персикового сока. Слаще всего на свете.

Кори выбрался наружу и она последовала за ним, путаясь в своём измазанном грязью свадебном платье. Ей хотелось бежать и не останавливаться до самого Холдена.

Люк с лязгом захлопнулся, навсегда отрезая их путь к старой жизни.

Они бросились бежать к деревьям.

Кори был быстр, но Бет, видевшая, во что превратилась Магда, была быстрее. Под темным покровом леса она прижимала свою больную руку к груди.

«Не оглядывайся».

Среди деревьев она ощутила весь ужас брака и красной смерти, дышащей ей в затылок. Она вспомнила Магду и Мэттью, и жестокое осуждение со стороны праведников. Она почувствовала стекающее по лицу яйцо и бормочущий вслед ветер — «шлюха, шлюха, шлюха».

Оглушительный щелчок, громкий словно выстрел, заставил ее застыть на полпути.

— Бет! — взвыл Кори, и она уже интуитивно поняла, что произошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кори Джеймсон попался в одну из ржавых, едва видимых ловушек Ред-Крика.

Она оглянулась. Между ними лежала густая тень, и в эту ночь не было луны, чтобы осветить предательство.

«Я могла бы бежать дальше. Мне не нужно останавливаться».