Читаем без скачивания Не мой, не твоя (СИ) - Шолохова Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В Саене, — ответил Тимур и зачем-то добавил, внимательно глядя на меня: — Один.
Я сделала вид, что эту ремарку не заметила. Налила ему кофе, себе — чай и только потом продолжила разговор:
— Тимур, я тебе за всё благодарна. Ты в который раз меня… нас выручил. Но это не дело. Я не могу так.
— Как? — взметнул он вопросительно бровь.
— Ну вот так. Чтобы мы жили в твоей квартире, а ты скитался по гостиницам. Абсурд какой-то. Чувствую себя как в сказке, где лиса выгнала зайчика из дома…
— Спасибо, — криво улыбнулся он. — Кем только меня ни называли, а вот зайчиком — ни разу.
— Тимур, я серьезно. Это не хорошо.
— А как хорошо? В чужой вонючей облезлой хате хорошо? Марин, ты сейчас вообще ни о чем таком не должна думать.
— Я не могу не думать. Мы живем в твоем доме, а ты — неизвестно где.
— Так это не проблема. Сегодня же прикупим все, что нужно из мебели. Обустроим вам любую из комнат — и живите себе.
Я покачала головой. Ну с какой стати он должен из-за нас тратиться?
— Да почему вообще ты над этим паришься? — тут же начал раздражаться Тимур. — Ты хочешь выиграть суд или нет? Тогда какого хрена заморачиваешься всякой ерундой? Пусть твоя комиссия приезжает сюда, оценивает условия, акты свои составляют, ну или что там они делают…
— Ты не понимаешь. Какими бы замечательными условия ни были, я как им объясню тот факт, что живу у постороннего мужчины? На каком основании? И где гарантия, что завтра ты нас не выгонишь на улицу? Знаешь, у меня и так благодаря стараниям свекра репутация подмочена, а предстать перед судом приживалкой… или, извини, твоей сожительницей, никак не хочется.
Тимур, не допив кофе, резко встал из-за стола и вышел. Мне вдруг стало неловко перед ним, хотя с чего бы? Разве я не права?
Я вымыла посуду, прибрала на кухне и тоже прошла в комнату, застав идиллическую картину: Тимур полулежал боком на застеленной кровати, подперев голову рукой, и с полуулыбкой наблюдал за Оленькой. А та с самым серьезным видом насаживала кольца на пирамидку. Потом протянула ему одно колечко так, будто одарила его высшим доверием. Он, хмыкнув, взял его, покрутил в руке и снова ей вернул.
— У тебя лучше получается.
Потом Тимур заметил меня и, погладив Олю по голове, поднялся. Я вдруг обратила внимание, что она от него не дернулась, даже не поморщилась — наоборот, встрепенулась: куда это он уходит? А ведь чужих она близко к себе никогда не подпускала.
— Пойдем поговорим, — позвал он.
Мы вернулись на кухню. Он прошел к окну, а я остановилась у порога. Неловкое ощущение теперь, наедине с ним, обострилось до предела. Ещё и этот запах его, который вчера ночью не давал мне покоя…
— Зима какая-то дурацкая в этом году, да? Снега мало, одна слякоть, — произнес Тимур, глядя в окно.
— Ты про погоду хотел поговорить? — спросила я, гипнотизируя его спину.
Он обернулся, обвел меня взглядом с головы до ног так, что я невольно зарделась, ещё и улыбнулся криво. Хотя, может, он ничего такого и не имел в виду.
— Нет, я хотел сказать, давай поженимся.
— В смысле? — чуть не поперхнулась я.
Заложив руки в карманы, он медленно подошел ко мне. Встал напротив. Потом одну руку вынул, уперся ею в дверной косяк и, чуть наклонившись ко мне, всё с той же полуулыбкой ответил:
— Я имею в виду, оформим фиктивный брак. И на суде ты предстанешь не как моя сожительница или приживалка, а как моя законная жена. Жилье, работа, доход, статус, что там ещё нужно? Всё есть. Выиграешь суд, получишь опеку над дочерью — и разведемся…
Глава 21
Марина
Тимур прав, сто раз прав, повторяла я себе. В первый момент я, конечно, запротестовала, теперь уже сама точно не знаю, почему. Наверное, на эмоциях — просто растерялась от неожиданности, да и вообще была ошарашена его словами. Ну да, не каждый день предлагают фиктивно выйти замуж. Но когда первый шок прошёл, когда он всё разложил по полочкам, я смогла оценить его доводы. Даже загорелась — неужели весь этот кошмар закончится и мне на законных основаниях вернут мою Олю? И я смогу просто жить, как все нормальные люди?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Единственное, я никак не могла понять — ему-то это зачем? А с другой стороны, когда я Тимура понимала? Лучше и не копаться в его мотивах, а принимать все, как есть.
Расписали нас быстро, уже на следующей неделе, без всякой очереди и проволочек. И, разумеется, без пышных церемоний. Тимур, правда, спросил, не хочется ли мне чего-нибудь эдакого. Я отмахнулась. Мне вполне хватило одной свадьбы со всеми этими заморочками: белым платьем, роскошным банкетом, кортежем, сотнями гостей, артистами, фотографами и далее по списку.
Так что мы скромно расписались и отправились в ресторан. Я сначала вообще никуда не хотела идти, ещё когда мы обдумывали, что и как у нас будет.
— Первый раз женюсь как-никак, грех не отметить, — говорил Тимур как бы в шутку, но отмечать он намеревался, похоже, на полном серьезе. Да и вообще мы так оживленно это с ним обсуждали, что я сама порой, увлекшись, забывала, что женимся мы не по-настоящему…
— Но Оленьку не с кем будет оставить. Не брать же мне её в ресторан.
На другой день он привёз из дома своего отца Антонину.
— Поживет пока с нами, — сказал, — помогать тебе с дочкой будет, ну и вообще…
Будь это кто другой, я бы, наверное, не согласилась, но её я не просто помнила и не просто относилась к ней с доверием. Это было нечто большее. Так бывает с музыкой, когда какая-то песня ассоциируется с приятным событием в прошлом. Услышишь — и сразу непроизвольно вспоминается то, что тогда происходило. Так же и с Антониной — когда я на нее смотрела, то словно переносилась на семь лет назад, в те несколько дней, когда была безмятежно и упоительно счастлива.
Сама она явно обрадовалась переезду, хоть и вздыхала украдкой: «Как там Сергей Михайлович? Он, конечно, почти все время спит, а когда не спит — никто ему не нужен, всех проклинает и гонит прочь, но все равно душа за него болит».
Я пыталась у нее выспросить, из-за чего они с Тимуром поругались, но то ли она действительно не знала, то ли свято берегла семейные тайны. Но я и не настаивала особо. Что бы там ни случилось — я была ей искренне рада. Мы и тогда с ней ладили, а сейчас — так тем более. К тому же, эти дни Тимур вечно пропадал на работе, ну или ещё где, не знаю. А с Тоней хоть поговорить можно было, да и помогала она здорово. И с Оленькой на удивление быстро нашла общий язык. Пару раз я даже отважилась уйти — до ближайшего продуктового. Нервничала жутко, бегом торопилась назад, но, вернувшись, заставала их за каким-нибудь мирным занятием.
Так что я уступила Тимуру. Да ему и невозможно не уступить. Не потому, что он тупо и уперто настаивает на своем: я так хочу и всё тут. А потому что спрашивает: почему нет? В чем причина? Что мешает? И, узнав, тут же «устраняет» эту причину как может.
Ресторан Тимур выбрал сам, заказав отдельную уютную комнату, хотя из гостей позвал только своего школьного друга с женой. Я вспомнила, что когда-то мы с ним уже встречались, сто лет назад. Только вот этот друг, Паша Грачев, оказывается, был не в курсе, что брак у нас фиктивный. Не знаю, почему Тимур ему не сказал…
Сначала мне было просто неловко — чувствовала себя какой-то обманщицей, когда они взахлеб нас поздравляли, желали любви, счастья и кучу детей. Ну и взгрустнулось тоже, по правде говоря.
Все эти дни я горела лишь одним желанием — поскорее решить всё с судом. И «фиктивный брак» был как ключик к этой мечте. А сейчас вдруг возникло ощущение обмана. Будто я изображаю иллюзию любви и счастья, а на самом деле ничего этого нет, я одинока. И обручальное кольцо на пальце — всего лишь пыль в глаза. От этого делалось так тоскливо, хоть я и не подавала виду.
А потом, немного подпив, Паша вдруг выдал, глядя на нас с улыбкой:
— Горько!
Аня, его жена, тут же подхватила, и вдвоем они уже настойчиво, весело и громко потребовали: