Читаем без скачивания Сердце Ворона - Дэвид Геммел

— Надеюсь, это не уисгли и не эль. — Кэлин опустился рядом со старшим другом. — Иначе тетя Мэв отрежет тебе уши, сделает из них ожерелье и повесит тебе же на шею.

Великан усмехнулся:

— Это вода.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты дрался.

Жэм удивленно посмотрел на юношу:

— Ты не хочешь посмотреть, как я отмолочу этих варлийцев? Почему?

— Они могут побить тебя.

— Побить меня? Конечно, меня побьют. Каждый, кто выходит в круг, знает, что будет больно. Без этого не обойтись. А теперь признайся, что тебя беспокоит?

Кэлин немного помолчал.

— Знаешь, они ведь кулачные бойцы. Они этим занимаются всю жизнь. Это их ремесло. Чайн Шада выходил в круг сто раз, и никто не смог его победить.

— Знаю. Однажды я видел, как он дерется. Передвигается по площадке, как танцор. Каждый раз, когда противник наносит ему удар, он покачивается, словно лист на ветру. Попробуй ударить лист на ветру. Да, приятно смотреть.

— Думаешь, ты сможешь его одолеть?

— Дело не в том, одолею я его или нет, — сказал Гримо. — Дело в том, чтобы встать перед ним. Мы — завоеванный народ. С этим не поспоришь, таков печальный факт истории. Но лично я не побежден. Не покорен. Я — ригант. Нет на земле человека, с которым я побоялся бы сразиться.

— Но у тебя же только один глаз. Ты можешь потерять его.

— Да. А еще на меня может упасть дерево. И вот что, ребята, идите-ка отсюда и повеселитесь. Мне скоро драться, так что надо сосредоточиться. Все, проваливайте.

Гримо прислонился к дереву и закрыл свой единственный глаз.

Кэлин хотел сказать еще что-то, но Банни потянул его за руку.

— Я уже жалею, что сболтнул про этот турнир, — признался Банни.

Посмотрев два первых боя Горайна, Чайн Шада почувствовал некоторую неловкость. Все поединки его ученика предполагалось провести на деревянном помосте, чтобы избавить варлийца от унизительной необходимости переходить на другую площадку и драться в грязи, на отгороженной веревками площадке.

Первый бой длился совсем недолго: за прямым левой последовал сокрушающий боковой справа, и на этом все кончилось. Плотный крепыш-горец рухнул лицом на помост и уже не шевелился. Зрители-варлийцы встретили успех соотечественника радостными криками. Второй поединок длился дольше, но лишь потому, что Горайн позволил себе поиграть с соперником, бородатым гуртовщиком, сила которого намного превосходила его умение. Горайн держал противника на расстоянии, а в четвертом периоде перешел к делу и перед тем, как отправить его на помост, безжалостно обработал физиономию бородача. Когда беднягу оттащили, служители еще долго смывали с досок кровь.

Хватит, решил Чайн. Поднявшись со скамьи, он направился к обеденной палатке. Стоявший на входе стражник, узнав знаменитость, поклонился:

— Думаю, им надолго запомнится ваш приезд, сир, Чайн кивнул и вошел в палатку. Молодая женщина принесла ему кубок яблочного сока, и борец двинулся к задней скамейке, рядом с которой стояла железная жаровня, наполненная раскаленными угольями. За столиком сидел седовласый офицер — кажется, Мулграв? — а еще дальше, в самом углу какой-то закутанный в черный плащ мужчина с пронзительным, ястребиным взглядом и уже знакомый ему толстяк епископ. Шада выругался про себя и уже собирался повернуть назад, когда на него упал взгляд епископа.

— Мой дорогой, — загремел он. — Присоединяйтесь к нам. Позвольте представить вас нашему Мойдарту.

Подошедший к столику борец навис над обоими сидящими мужчинами. Он поклонился Мойдарту, и в этот момент их взгляды встретились. Чайну почудилось, словно что-то холодное коснулось его сердца, и он инстинктивно понял: этот человек опасен.

— Для меня честь познакомиться с вами, господин.

— Полагаю, вы позаботитесь о том, чтобы вся эта ерунда закончилась хорошо, — сказал Мойдарт, и епископ покраснел от смущения.

— А как все должно закончиться, сир? — спросил Чайн.

— Прежде всего, ничего не нужно было начинать, сир, — ответил Мойдарт. — Иначе как крайней глупостью турнир и назвать трудно. Но раз уж состязания идут, то победителем их должен стать варлиец. Понимаете? Другой исход недопустим, так как грозит… большими неприятностями. Для всех заинтересованных сторон.

— Для нашего народа этот турнир не более чем развлечение, — вставил епископ. — Никакой опасности нет.

— Вы глупец. Объясните ему это, Чайн Шада. Расскажите об опасности затеянного развлечения.

Чайн посмотрел в глаза епископу и понял, что тот напуган.

— Даже самые сильные бойцы, самые прославленные чемпионы не застрахованы от случайности. Можно нарваться на удар, после которого мозги рассыпаются в пыль. Или встретить противника, который не хочет уступать. Или поскользнуться на кровавой луже. Все предусмотреть невозможно.

— Но… Но… Горайн сказал, что может победить любого горца.

— В теории именно это он и должен сделать.

— Если он проиграет, — сказал Мойдарт, — вы уничтожите того, кто побьет его.

— Я здесь для того, господин, чтобы провести показательный поединок. Если Горайн проиграет — что весьма маловероятно, — то мой противник выйдет на помост после пяти или шести схваток. Он просто не сможет противостоять мне.

— Тогда вы без труда с ним справитесь, — сказал Мойдарт. — Последствия любого иного исхода будут крайне неприятны.

Он поднялся и направился к выходу. Епископ последовал за ним.

Настроение было испорчено, но Чайн не мог позволить себе проявление эмоций. Оставив так и не выпитый сок, он тоже вышел из палатки и смешался с толпой. Увидев знаменитость, люди улыбались, махали руками и даже кланялись.

Шада не стал возвращаться к помосту, а вместо этого решил посетить вторую половину поля. Здесь перед ним никто не раскланивался, но он почувствовал на себе неприязненные взгляды. Пожалуй, путешествие на север было большой ошибкой.

— А ты не так уж и крепок, — сказал кто-то.

Чайн оглянулся и увидел справа от себя жилистого горца в обветшалом килте и длинном плаще. Задира держал в руке кувшин и слегка покачивался.

— Внешность бывает обманчивой, — спокойно ответил Шада.

Два возникших неизвестно откуда стражника схватили горца за руки, и Чайн понял, что находится под охраной.

— Отпустите его! Быстро! Мы разговариваем.

— Сир, нам поручено…

— Оставьте его в покое и займитесь своими делами. Мне сопровождающие не нужны.

Стражники помялись, но подчинились и отпустили горца.

— Спасибо за заботу, ребята, но обо мне не беспокойтесь.

Они переглянулись, пожали плечами, но все же убрались на варлийскую территорию.