Читаем без скачивания Тайна пациента - Лорет Энн Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ру смотрит на Ханну. Она чувствует: в этом тупике происходит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
– А ваш муж, Саймон, просто высадил утром Джо у полицейского участка? Не стал заходить, чтобы помочь Джо составить заявление?
Ханна сглатывает.
– Я повезла детей в школу, а у Саймона была лекция. Когда Джо вышел и рассказал, что не может найти маму, Саймон предложил подвезти его до участка по дороге в университет. Он спросил Джо, нужна ли помощь, но Джо сказал, что справится сам. Мы знали: полиция о нем позаботится.
– Кто-нибудь еще из гостей присутствовал при ссоре в домике? – спрашивает Ру.
– Не думаю. Некоторые гости слышали крики. Ругательства. Звон стекла.
– А где в это время были Джо и Фиби и остальные дети?
– Ну, когда начался дождь, гром и молнии, все пошли в дом или в укрытие, и большинство детей отправились в подвал, у нас там большая комната отдыха. А потом все разошлись по домам. Знаете, это совсем не похоже на Лили – выходить из себя. Она всегда… такая собранная. Ответственная. Она психотерапевт. Привыкла, что пациенты каждый день, долгими часами вываливают в ее кабинете свое дерьмо. Она умеет с таким справляться, но, думаю, здесь просто было… личное.
– А Том Брэдли? По вашим ощущениям, насколько хорошо он знал Арвен Харпер?
Ее глаза чуть сужаются. Она снова отводит взгляд, словно размышляя, что рассказать.
– Том… Не знаю. Как и Саймон, он общался с Арвен в таверне. Саймон, Том и другие парни из Корделя собираются в «Красном льве» каждую пятницу, на так называемый «счастливый час», который нередко растягивается до поздней ночи. Арвен была их постоянной официанткой, – она бросает взгляд на коттедж. – Том поселил ее сюда.
– Что вы имеете в виду?
– Она искала жилье со студией. Это место освободилось, и Том знаком с владельцами. Он позвонил им и порекомендовал Арвен.
Ру медленно кивает и прячет руки в карманы пальто – снова налетает ветер и собираются облака. Кажется, будто на дворе осень, а не лето. Типично для местного климата.
– А где ваш муж сейчас? – спрашивает Ру.
– На работе. Как я сказала, ведет занятия. В этом году он преподает на летней программе.
Тоши и Джо выходят из коттеджа. Джо несет сумку с одеждой и рюкзак. Ру говорит:
– Мне нужен список всех, кто приходил вчера на барбекю, с контактными телефонами. И, возможно, позднее вам нужно будет прийти в участок и дать официальные показания.
Ханна Коди бледнеет.
– Вы… думаете, это не было случайностью?
– На данный момент мы рассматриваем смерть как подозрительную.
Подходят Джо и Тоши.
– Спасибо за уделенное время, миссис Коди. И за ваше предложение позаботиться о Джо. Сейчас мы оцепим коттедж и студию, а чуть позже вернемся за списком гостей, вы сможете его подготовить?
Когда приближается Джо, Ханна понижает голос до шепота:
– Смерть его матери связана с убийствами бегуний?
– Почему вы спрашиваете?
У нее горят глаза.
– Просто… Джо сказал, его мама ушла бегать. Одна. Ночью, в лесу. А теперь она мертва. А вы – ведущий следователь остальных дел, связанных с Убийцей Бегуний.
– Как я сказала, мы ведем расследование, – отвечает Ру. Она снова переводит взгляд на дом Коди, потом на чердачное окно. Саймон Коди – следующий в очереди на допрос.
Ру
Сейчас
– Не ожидала, что в это время года в университете столько студентов, – говорит Ру.
– У нас есть летние курсы, – профессор Саймон Коди устало смотрит на нее из-за стола. Они в его кабинете, в Корделе. За окном виднеется вечнозеленая изгородь, и Ру видит студентов, гуляющих под каштанами.
У Коди – мальчишеское лицо и копна густых каштановых волос, чуть тронутых нитями седины. Довольно высокий, с телосложением бегуна. Ру предполагает, что ему около шестидесяти, как и его другу, профессору Тому Брэдли. Коди излучает контролируемую энергию, высокомерие, которое Ру часто встречает у пожилых мужчин, сидящих в академических башнях и разглагольствующих о мире и общественных системах, хотя сами они живут и работают весьма далеко от реальности.
Книжные полки за его спиной заставлены работами Сартра, Платона, Декарта, Рассела, Юма, Канта, Ницше, Маркса, Локка, Фуко и Макиавелли, кроме того, там стоит бронзовый бюст, подписанный как «Гиппократ», а на стене висит классическое полотно с Сизифом, заталкивающим камень на гору.
Другая стена покрыта потрясающими фотографиями птиц – от уток и лебедей до орлов и стервятников, сидящих на трупе зебры.
– Это ваши снимки? – спрашивает она, кивнув на фотографии.
– Да. Я увлекаюсь бердингом.
– И, я вижу, вы с Томом оба бегуны, – она улыбается и кивает в сторону другого фото: Саймона Коди и Тома Брэдли в одежде для бега. Оба держат медали. – Похоже, это Бостонский марафон?
– Детектив, через несколько минут у меня занятие. Чем могу помочь?
Она достает блокнот и ручку, открывает планшет. Он пристально смотрит на блокнот. Его черты ожесточаются.
– Спасибо, что привезли сегодня утром в участок Джо Харпера.
– Это меньшее, что я мог сделать. Звонила Ханна, сказала, что, скорее всего, на пляже Гротто нашли его мать.
Она смотрит ему в глаза. Он не моргает.
– Вы хорошо знали мать Джо?
– Так это правда она?
– Мы предполагаем, что да.
Он облизывает губы и кивает.
– Она жила напротив нас и была нашей постоянной официанткой в «Красном льве». Страшная новость. Очень сочувствую Джо.
Ру ждет, но больше он ничего не говорит. Его молчание весьма красноречиво. Но пока она не понимает, что оно значит.
– Значит, вы решили не сопровождать Джо в участок для подачи заявления о пропаже его матери?
Он прищуривается.
– Я знал, у вас он будет в хороших руках. Слушайте, меня ждут студенты. Мне нужно…
– Мне нужны ответы на вопросы, сэр. Но мы всегда можем поговорить в участке – возможно, вы предпочтете приехать туда и дать показания на камеру?
Он медленно, глубоко вздыхает.
– Если можно, побыстрее.
– Когда вы видели Арвен Харпер в последний раз?
– В нашем доме, прошлым вечером.
– Во сколько она ушла?
– Не знаю. Кажется, она ушла домой около… восьми вечера.
– Вы видели, как она уходила?
– Да, видел. Она ушла одна из последних и очень много выпила. Как и все мы.
– Насколько я знаю, вы стали свидетелем ссоры в домике для бассейна?
– Кто вам сказал?
Она молчит.
Он трет подбородок.
– Я был на кухне. Из-за
