Читаем без скачивания Рыцари креста - Том Харпер

— Грек!

Кто-то хлопнул меня по плечу и еще раз прошипел мне в ухо:

— Грек!

Я поднял голову и увидел сидящего на корточках незнакомого норманна.

— В чем дело?

— Тебя зовет господин Боэмунд. Иди туда!

Он указал рукой в восточном направлении. Слишком ошеломленный, чтобы задавать вопросы, я поднял с земли щит и, стараясь держать голову пониже, перебрался на противоположную сторону распадка. Примерно через сто шагов я нашел Боэмунда, затаившегося в небольшой ложбинке с тремя младшими командирами. Даже в темноте лицо его излучало решимость.

— Видишь эту башню? — Он указал наверх, где виднелось серое каменное строение, узкое оконце которого светилось желтоватым светом. — В кустах у ее подножия должна быть спрятана лестница.

Я продолжал молчать.

— Эту башню охраняет человек по имени Фируз. Он турок, но владеет и греческим языком. Ты заберешься наверх вместе с передовым отрядом и скажешь ему, что я пришел.

Я не стал спрашивать его ни о том, откуда это ему известно, ни о том, не встретит ли нас возле башни град копий и стрел.

— Прямо сейчас?

— Немного позже. Мы должны дождаться смены караула. — Боэмунд взглянул на небо. — Действовать нужно быстро: совсем скоро начнет светать.

Какое-то время мы молча смотрели на стены. Камни виднелись теперь куда отчетливее, а свет в окне башни померк. Какая-то птица затянула унылую песню, ей стала вторить другая. Боэмунд нетерпеливо заерзал, у меня же от неподвижного сидения затекли все члены.

— Смотри!

Я взглянул наверх. Высоко над нами вдоль стены двигался свет, то и дело мигая, когда он скрывался за зубцами укреплений. Наконец он исчез в башне. Костяшки руки, которой Боэмунд опирался на торчащий из земли корень, побелели.

— У тебя есть крест?

Я молча достал из-под кольчуги свой серебряный крест.

— Носи его открыто. В темноте мы будем узнавать друг друга по крестам.

Факел находился уже по другую сторону башни, так близко, что я видел тень несшего его человека. Сверху послышался довольный смех. Вне всяких сомнений, стражи радовались известиям о скором подходе армии Кербоги. Я стал молиться о том, чтобы они хотя бы на время забыли об опасности.

Сменившиеся караульные дошли до поворота и вскоре исчезли из виду.

— Пора!

К стене тут же устремилось около дюжины таившихся до этого в тени рыцарей. Вслед за ними толчком в спину был послан и я. Щит и доспехи казались мне тяжелыми, как камни, каждый шаг давался с трудом. От напряжения в ногах стала пульсировать кровь, голова пошла кругом, и я, что называется, перестал отличать своих от чужих. Подстрелить меня со стены не составляло никакого труда.

Я добежал до стены и рухнул на колени. Справа слышалось тяжелое дыхание воинов, разыскивавших лестницу; потом я услышал вздох облегчения. Рыцари собрались вокруг скрипучей лестницы и стали поднимать ее, чтобы приставить к стене. Лестница ударилась о камни, отскочила и наконец заняла свое место.

— Эй, ты! — окликнул меня один из рыцарей. — Лезь наверх и объясни, что господин Боэмунд уже здесь.

Спорить у меня не было сил, и я стал послушно взбираться по лестнице. Несколько месяцев смотрел я на эти стены, силясь представить, что будет, когда они откроются перед нами. Теперь же, поднимаясь на них ступенька за ступенькой, я не мог думать ни о чем ином, кроме ненадежности лестницы. Похоже, она была сколочена еще ромейскими строителями, поскольку дерево было ломким и скрипучим. Я поднимался все выше, и руки мои тряслись так, что я боялся сорваться вниз. Падение с такой высоты обернулось бы для меня неминуемой смертью.

Вскоре я ясно различил над собой край парапета. Мне оставалось преодолеть всего три ступеньки. Две ступеньки. Ступеньку. Я вытянул руки, схватился за зубцы, чувствуя, как заходила лестница у меня под ногами, и протиснулся между ними. Пока я лез на животе через амбразуру, доспехи мои издавали громкий скрежет. В следующее мгновение я стоял на стене.

Я попал в город.

Времени на размышления у меня не было. Ко мне устремился человек в чешуйчатой кольчуге и тюрбане, на его смуглом лице застыла гримаса ужаса. Он боялся меня так же, как я боялся его, и страх его подействовал на меня успокаивающе. У его ног в луже крови лежали два трупа.

— Где Боэмунд? — спросил он, бешено размахивая руками.

Только после того, как он повторил это еще два раза, я понял, что он говорит со мной по-гречески.

— Боэмунд здесь, — поспешил ответить я.

За моей спиной на стене появился один из норманнов.

— Что он говорит? — прошипел он.

— Он спросил, где Боэмунд.

— Скажи, что Боэмунд ждет его знака.

Я перевел его слова турку.

— Слишком мало франка, слишком мало! Если я отдаю свой башня, это только Боэмунду. А его армия? Он обещал привести свой армия.

Я стал переводить его слова на норманнский диалект, наблюдая за тем, как на стену поднимаются все новые и новые рыцари. Но сколько их могло взобраться сюда по одной-единственной лестнице? Турок волновался не напрасно.

— Мушид говорит, Боэмунд приходить с армия. Где Мушид?

Меньше всего на свете я ожидал услышать это имя здесь, где в луже крови лежали трупы турок, а мимо них проносились к башне норманны. Не успел я вымолвить ни слова, как снизу послышался крик:

— Фируз!

Турок просунул голову в бойницу и посмотрел вниз. Последовав его примеру, я увидел возле лестницы самого Боэмунда, лицо которого в предрассветном свете казалось серым.

— Что там у вас? — спросил тот. — Все тихо?

— Пока да, — подтвердил я, высунувшись из бойницы. — Здесь нет ловушки. Но турок нервничает. Он говорит, что ты привел с собой слишком мало воинов.

— Передай ему, что в ущелье прячется большой отряд. Если он даст нам еще одну лестницу, мы проникнем в город куда быстрее.

Я перевел его слова.

— Под башней есть ворота, — сообщил мне взмокший от волнения турок. — Небольшой ворота лучше, чем большой лестница!

Я хотел было передать сказанное Боэмунду, но в этот момент снизу послышался оглушительный треск. Лестница исчезла, вместо нее я увидел лежащие на земле обломки и три или четыре неподвижных тела.

Из уст Боэмунда вырвался звериный рев, такой громкий, что его, наверное, слышали и в нашем лагере. Мне казалось, что, поддавшись приступу ярости, он разобьет свой меч о камни. Но тут со стороны соседней башни послышался нарастающий шум, раздались тревожные крики, и оттуда выбежали вооруженные пиками турецкие воины с факелами в руках.

Я схватил Фируза за ворот и, повернув его лицом к бегущим, спросил:

— Это твои люди?

Фируз отрицательно покачал головой:

— Они услышали нас! Мы попали в ловушка! Твои люди будут смотреть оттуда, как нас будут резать на части! Нам конец!

Словно в подтверждение его слов в ближайший к нам зубец стены ударилась стрела. Я нырнул вниз, потащив за собой и турка. Успевшие забраться наверх норманны выстроились поперек стены, опустились на колени и выставили перед собой высокие щиты.

Заметив, что Фируз ползет к башне, я схватил его за кольчугу и, подтянув к себе по кровавой луже, прокричал ему в ухо:

— Ты что-то говорил о воротах! Внизу стоит пятьсот воинов во главе с Боэмундом, ты слышишь? Они еще могут спасти нас!

Турок смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Борода и кольчуга его стали красными от крови, и я было подумал, что в него попала турецкая стрела. Наконец он кивнул:

— Надо ходить башня.

Став на четвереньки, мы проскользнули в караульню. На деревянной скамье валялся мертвый турок с выколотым глазом. Трое норманнов пытались забаррикадировать дальнюю дверь. В углу караулки виднелся люк, через который можно было попасть на лестницу.

Я продемонстрировал схватившимся за мечи норманнам свой серебряный крест.

— Идите за мной! — крикнул я им. — Внизу есть ворота!

Я стал спускаться вниз по прогибающимся ступеням, держа щит перед собой и прижимая руку с мечом к стене. На лестнице не оказалось ни души. Дверь внизу выходила на склон горы, то есть на ту его часть, которая находилась внутри городских стен. Именно сюда мы мечтали попасть уже не один месяц, но сейчас даже не заметили этого.

— Куда теперь?

Фируз указал вниз. Невдалеке, между двумя сторожевыми башнями, я действительно заметил в стене небольшие, в рост человека ворота. Они были перекрыты толстыми брусьями, но зато не охранялись.

— Быстрее! — прохрипел один из норманнов. — Скоро они будут здесь!

Мы с Фирузом подбежали к воротам и стали снимать тяжелые брусья. Видимо, ворота не открывались уже не один год, потому что дерево заросло грязью. Пытавшиеся защитить нас от неприятельских стрел рыцари сомкнули свои щиты. Мне никак не удавалось выбить брус из проржавевших скоб.

— Поторопись!

Я оглянулся: нас атаковал отряд турок с копьями наперевес. В нашу сторону вновь полетели стрелы, несколько из них угодили в норманнские щиты. Одна стрела вонзилась в ворота.