Читаем без скачивания Курортная фишка - Галина Полынская

– А-а-а-а! – не ожидал он такого внезапного вероломства от флегматичного Лавра. – Сто-о-о-о-ой! Ты куда-а-а-а?!

– Брось поводок, – крикнула я, – а то все деревья лбом пересчитаешь!

Бросить поводок было самым умным вариантом, потому как остановить сенбернара в самом расцвете сил и возможностей, несущегося в объятия к обожаемой хозяйке, может только локомотив. Влад понял, что ситуацию под контролем удержать не получится и отпустил радостную лохматую торпеду на свободу.

– Хороший мой, сладенький, – я обняла подбежавшего Лаврика и чмокнула доверчивую кожаную носопыру. – Гуляешь с Владиком, цыпочка моя золотая?

– Фух, – подошел к нам Влад, – Лавруха, больше так не делай, ты мне чуть руку не выломал. Привет, девчонки, откуда топаете?

– Да вот, в кафешку ходили.

Ой, зря Тая это сказала, Влад аж с лица переменился.

– Это вы значит на последние мои кровные рубли по ресторанам кутите?

– Да какой там ресторан, – отмахнулась Тая, – тошниловка захудалая, и шашлык там подают из мамонтятины.

– Ах, они там еще и шашлычком баловались! – еще больше рассердился Влад. – Ну ничего себе дела! Кстати, говоря, Сена, Конякин сегодня весьма настойчиво интересовался, когда же ты соизволишь вернуться из затянувшегося отдыха? Волновался, не сильно ли ты обгорела на крымском солнышке, не переохладилась ли в морской водичке, пока остальные за тебя твою работу делают? Я сказал, что ты звонила прямо с побережья, сообщала, что сильно скучаешь по любимой газете и буквально со дня на день, скорее всего к понедельнику, клянешься вернуться с ворохом блистательных статей. Я все правильно сказал, ничего не упустил?

– Ничего, – сердито буркнула я.

– Да и еще, вам какой-то Слава звонил.

– Когда?! – хором воскликнули мы.

– Да вот, недавно, когда вы по ресторанам и ночным клубам вовсю кутили.

– Влад, – разъярилась Тая, – в «ночном клубе», что зовется «Шашлычная у Альберта» мы прокутили, как ты выражаешься, аж двести рублей, оттянулись ну просто по полной программе! Давай нас теперь казним за это, повесим вон на той березе и пусть вороны выклюют наши бесстыжие глаза, а дикие гиены растерзают наши грешные тела! А потом…

– Что сказал Слава?! – заорала я на весь двор, перекрикивая Тайку, а это, надо сказать, очень не легко сделать.

– Сказал, что перезвонит позднее! И незачем так орать!

Тут Лаврентий недвусмысленно намекнул, что уже нагулялся и желал бы плотно поужинать пред просмотром вечерних теленовостей, и наша компания направилась к подъезду.

Ожидали мы Славиного звонка до полуночи. Влад уже давно крепко спал на кухне, Лаврентий храпел в прихожей, а мы сидели на диване и таращились в телевизор.

– А все-таки прикольно мы в Евпаторию съездили, да? – Тайка затушила окурок в пепельнице. – Остальной народ как ездит отдыхать?

– Нормально должно быть, – вздохнула я, – как все культурные люди.

– Скучно и предсказуемо он ездит! Ну что такого интересного в их отдыхе? Море, пляж, бары-рестораны, ожоги, смазанные кефиром – вот и все яркие впечатления. Домой вернулись и друзьям рассказать даже не о чем. Съездили-отдохнули-загорели-все потратили. А у нас впечатлений вагон и маленькая тележка за те же деньги. И труп тебе пожалуйста, и нате вам голубоглазого следователя, и пойдите развлекитесь на пляже, торгуя пахлавой и креветками. Не ценим мы с тобой, Сенофонд, выпадающего нам по судьбе джек-пота, не ценим.

– Ну почему же, – промямлила моя персона, – я очень ценю, даже и не знаю, как жить буду, если вдруг внезапно весь этот кошмар закончится и мы сможем спокойно жить и нормально отдыхать, как все остальное человечество.

А Слава все не звонил.

– Значит так, – зевнула Тайка, глядя, как стрелки неумолимо ползут к полуночи, – поступим следующим образом.

Она слезла с дивана, вышла из комнаты и вернулась с фишкой, украденной из евпаторийского казино.

– Если выпадет цифра, продолжаем расследование, какую бы информацию не сообщил Слава, если ляжет гладкой стороной, бросаем это дело ко всем чертям, опять же не смотря на Славино сообщение. Согласна?

– Да, – сама собою кивнула моя голова.

В конце концов, мы не нанимались на службу в правоохранительные органы и денег нам за все эти страдания никто не заплатит, душевных терзаний и испорченного отпуска не компенсируют. Я, конечно, понимаю, адреналин, спортивный интерес, острые впечатления, но всему должен быть предел. Если дело становится таким скучно-тухло-бесперспективным, стоило элегантно уйти в тень и не отсвечивать. Тайка подбросила фишку, она описала дугу и покатилась под письменный стол. Подруга бухнулась на колени и поползла следом за пластмассовым кругляком, призванным решить дальнейший исход событий. И в этот момент зазвонил телефон. Я сорвалась с дивана и бросилась к аппарату.

– Стой, Сена, – крикнула Тая из-под стола, – не отвечай! Посмотрю, как фишка легла!

Я стояла у гремящего телефона, держала руку над трубкой и ждала, пока эта попа в синих джинсах сообщит о том, какой стороной легла фишка. Похоже, наши мозги окончательно впали в кому…

– Выпала цифра!

Я поспешно схватила трубку и крикнула:

– Да, слушаю!

– Сена? Привет, это Слава.

– Ага, здравствуй, – я присела на подлокотник кресла. – Есть какие-нибудь новости?

Сопя и чертыхаясь, Тайка вылезла из-под стола и уселась на диван.

– Да, кое-какие новости есть. Ваш Михаил действительно работал у нас барменом, его фамилия Леденцов, но он уволился полгода тому назад. Наш второй бармен Гена немного с ним приятельствовал, поэтому он в курсе его отношений с Шиловским. Говорит, Михаил страшно переживал, когда получил отставку, впал в сильную депрессию и уволился с работы.

– Правда? – меня бросило в радостный жар, неужели мы на верном пути… – А ты сам этого Михаила видел?

– Да, конечно, когда Гена его описал, я сразу вспомнил этого молодого человека.

Перед глазами у меня возникли четкие портреты Потапова Павла Даниловича, Данелюка-папы и Игоря Свотина до кучи. Я по личному опыту знала, как просто сляпать фальшивые документы.

– Можешь сказать, как этот Михаил выглядит?

– Разумеется. Симпатичный светлоглазый шатен ростом примерно метр семьдесят, на вид ему было лет восемнадцать…

Все три портрета тут же отвалились за ненадобностью.

– Все понятно, – вздохнула я, – дальше можешь не продолжать. Слушай, а каким образом с ним можно связаться? Адрес-телефон реально раздобыть?

– Я спрашивал Гену, он говорит, что один раз был у него в гостях, кроме станции метро координат не знает, но визуально помнит, показать может, у него вообще потрясающая зрительная память.

Ну, кто бы посмел сомневаться.

– Значит, можно попросить Гену показать дом?

– Конечно, я уже с ним обо всем договорился, завтра у Гены выходной и он в полном вашем распоряжении.

– Слава, ты знаешь, что ты – чудо?

– Да, – со скромной гордостью ответил он, продиктовал телефон Гены и распрощался, пожелав спокойной ночи.

Глава двадцать седьмая

Утром нас разбудила возня Влада, слишком уж громко он собирался на работу, что вызвало бурю недовольства в массах.

– Все, все, все, ухожу, ухожу. Сена, ты не видела мою серенькую рубашку с черной надписью на кармане?

– Не видела она твоей рубашки! – изволила сердиться Таисия Михайловна. – Надень что-нибудь другое и проваливай поскорее!

– Считайте, что меня уже нет. С Лавриком погулять уже не успеваю, будильник почему-то не зазвенел и я проспал все на свете.

Но возился, топал, рылся по всем платяным шкафам он еще минут сорок, прежде чем действительно ушел. Разумеется, сна у нас не было уже ни в одном глазу.

– Зараза какая! – продолжала сердиться Тая, ворочаясь с боку на бок и накручивая на себя все одеяло. – Сколько он еще будет торчать в твоей квартире?

– До конца месяца.

Раз уснуть уже не получится, значит, надо вести истомившуюся пусечку на прогулку.

– Звучит как: «до конца света»!

– Приготовишь завтрак? – я выбралась из-под одеяла и потрепала за ухом топтавшегося рядом с диваном Лаврентия.

– Приготовлю, – тяжко вздохнула подруга.

Наспех умывшись, кое-как причесавшись, я впрыгнула в прогулочные брючки, натянула маечку с вылинявшим рисунком и свистнула Лавруху. Он мигом примчался в прихожую.

Погодка на улице была выше всех похвал – тихо, солнечно, чудесно. И мы с моим верным четырехлапым товарищем направились в школу, где он мог вволю поноситься без поводка. На школьном дворике как всегда толпились собачники, резвились многочисленные питомцы, и Лавруша с восторгом помчался к своим друзьям-приятелям. Я приветственно кивнула обществу любителей псинок, присоединяясь к нему, желая послушать последние новости. В этот раз разговор шел об удачных родах овчарки Бетси. Но, сколь не было захватывающим это повествование, мои мысли быстро переключились на телефонный разговор со Славой. Значит, симпатичный шатен Леденцов сильно расстроился после расставания с Шиловским, так сильно, что в депрессию впал, с работой распрощался… неужто такая сильная любовь? Как у этих сексменьшинств все не просто. Вполне возможно, узнав о том, что его место рядом с Шиловским занял Игорь Свотин, Михаил пошел на крайности и кого-то нанял. Тогда почему он заказал Шиловского, а не Свотина? Да и не факт, конечно, что именно Михаил причастен к убийству, но почему бы и нет? Не такой уж у нас и богатый набор подозреваемых остался: отвергнутый Михаил, да мамонтенок Коля.