Читаем без скачивания Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Подбивая эротический баланс своей жизни, Эва не могла обойти стороной Марека, который был для нее сейчас очень сложной темой. Отношения с ним были первыми серьезными в ее жизни, не считая детских увлечений, но, безусловно, неудовлетворительными в сексуальном плане. Парадоксально, но, когда они начали жить вместе, секс несколько отошел на второй план. И происходил всегда по одной, до боли предсказуемой схеме: Марек начинал целовать ее в шею, потом мял грудь. Затем – Эва была в этом уверена, как в том, что ровно в полдень раздастся сигнал с башни Мариацкого костела, – немного оральных ласк, которые, к сожалению, совершенно на нее не действовали, зато были формой меновой торговли: «Сначала я тебе, потом ты мне». Через некоторое время, немного смущенная собственным цинизмом, она стала так об этом думать и отвечала взаимностью, а когда он решал, что уже пора, то переходил непосредственно к действиям, и, раньше чем Эва начинала хоть что-нибудь чувствовать, кончал с чувством хорошо выполненного задания. Впрочем, нельзя сказать, что Эве было неприятно. Напротив, она получала удовлетворение от секса с Мареком. Только его источником было не сладострастие любовных порывов, а чувство, что, несмотря на все, в те мгновения, когда их тела соединялись, они были близки друг другу как никогда.

Эва потрясла головой, чтобы отогнать нежеланные мысли. Ей было очень тяжело вспоминать Марека.

Минута, когда пришлось ему сказать, что, к сожалению, ничего не получится, была одной из самых трудных в жизни Эвы. Они встретились в Мронгово, на нейтральной территории. Марек пригласил ее на ужин в мазурскую корчму. Заказал игристое вино и пиццу «Четыре сыра». Эва сразу заметила, что он очень возбужден встречей. Наверное, не ожидал того, что она собиралась сказать. Одетый в белую рубашку, выбритый, пахнущий одеколоном… Когда она вошла, Марек просиял от радости. Коробочка с обручальным кольцом стояла на столе, а у Эвы сердце разрывалось на части. Как ему сказать? Они съели по кусочку пиццы, Эва выпила бокал вина для куража. И тогда Марек снова задал тот самый вопрос, только на этот раз, держа в руке коробочку, опустился перед ней на одно колено:

– Эва, ты выйдешь за меня?

Взгляды гостей, всех до единого, и обслуживающего персонала немедленно устремились в их сторону. Эва почувствовала, как кровь отлила от лица, однако решила не обращать внимания на любопытные взгляды и тихо сказала:

– Поднимись, пожалуйста, поднимись…

Марек, не понимая, что происходит, выполнил ее просьбу. Эва взяла его за руку.

– Марек, я не выйду за тебя.

– Что?!

– Я не выйду за тебя, извини.

– Эва, не шути так… – Он неуверенно улыбнулся. – Ну что ты…

– Я не шучу, – серьезно посмотрела на него Эва. – Мы не станем супругами.

– Ага, – ответил он, закрыл коробочку с кольцом и спрятал в карман. Потом опустил взгляд в тарелку, на которой остывала пицца. – Ну хорошо. Ясно, все понятно.

– Марек? – Эва попыталась заглянуть ему в глаза.

– Все в порядке. – Он откусил большой кусок. – Я понял.

Эва замерла, опасаясь, что Марек сейчас взорвется, но ничего подобного не произошло.

– Доем пиццу и убегаю, – обронил он. – Не буду затягивать с этим.

– Точно все в порядке?

– Конечно, я люблю ситуации ноль – единица. – Он долил вина в бокал. – Зато теперь я знаю, что для меня ноль. Как говорится, трудно, но надо жить дальше.

– Марек… – в это мгновение Эве больше всего хотелось уйти из этого заведения, – я, наверное, пойду.

– Ясное дело, – кивнул он, по-прежнему не поднимая головы от тарелки. – Пока.

Эва встала.

– Прости, пожалуйста, ты хороший парень, но…

За каждым движением Эвы следили полные ненависти глаза официанток, которые, должно быть, считали ее настоящей стервой. Да, ей не хотелось бы оказаться в такой ситуации снова. Она понимала, что ужасно унизила Марека. К тому же публично, на глазах клиентов ресторана. Но иначе быть не могло. «В любви надо действовать так, как диктует сердце, – оправдывалась она перед собой вечером, – а мое диктует нечто совершенно иное».

«Покупаю!» – наконец решилась она и принялась осторожно снимать платье. В этот день Александр устраивал ужин для знакомых. У Эвы уже была возможность познакомиться с некоторыми из них, так как Алекс начал вводить ее в круг своих друзей. Со времени извержения вулкана в тишине библиотеки они начали встречаться. Это казалось неправдоподобным, тем не менее стало фактом, хотя иногда Эва щипала себя за руку, чтобы убедиться, что все происходит на самом деле.

– Откуда я, к черту, возьму гуся, ну откуда?! – Малгожата металась по кухне злая как оса.

Она была более чем уверена, что за таким сложным заказом стоит эта ужасная деревенская девица, которая с недавних пор орудует здесь как у себя дома. Уж лучше бы потаскуха Патриция, у которой грудь чуть ли не вываливалась, – она хоть немного светская, не то что это чучело из деревни. Вдобавок из обыкновенной семьи. Малгожата знала, в чем тут дело. Захотелось за господским столом посидеть. Возле Алекса погреться. Но она, Малгожата, не будет на это спокойно смотреть. Она уже не раз убеждалась, что пан Алекс слепой, но что настолько слепой, не думала, – мысленно причитала она, немилосердно стуча кастрюлями, так что даже не услышала, как в кухню вошел Александр.

– Малгожата! – позвал он, перекрикивая шум. – Есть гусь!

– Что? – не расслышала экономка.

– У нас есть гусь! – Его лицо светилось от радости. – Я обзвонил хозяйства, и сюда уже едет парень с мясом на ужин. Я же говорил, что нет повода для паники. Есть Интернет, есть решение. – Он похлопал ее по плечу. – Развеселись. Злость вредит красоте.

Та что-то невыразительно буркнула и отправилась искать противень.

Малгожата любила готовить, разумеется. В этой деятельности она полностью реализовывалась. А когда видела на лице Александра выражение блаженства, появлявшееся во время поглощения приготовленных ею деликатесов, то чуть не лопалась от гордости. Запеченная дичь, великолепные супы на густых отварах, свежие салаты из помидоров и огурцов, ароматные куличи и пахнущие маслом фруктовые тарты – да, Малгожата была мастером своего дела. Время от времени она изумляла Алекса чем-нибудь из богатого репертуара силезской кухни, которую знала наизусть. А ему журек и рулет с клецками всегда поднимали настроение.

Улыбка удовлетворения на лице пана Алекса радовала ее большего всего в мире, но сегодня Малгожата явно была не в настроении, так как не любила эти, к счастью редкие, званые ужины, которые время от времени устраивались в Венжувке.

Готовка – это одно, но потом надо же еще и на стол подавать. А это Малгожата ненавидела всей душой.

А хуже всего было прислуживать девицам, которые распоряжались тут время от времени. Как будто они не знают, что в этом доме есть место только для одной женщины! И оно давно занято.

Из кухни уже доносился аппетитный аромат жаркого и свежих трав, когда гости начали парковать дорогие автомобили на подъездной дорожке у входа в дом. Малгожата осторожно выглянула в окно.

– Вот же черт! – выругалась она себе под нос при виде длинноволосой блондинки.

Мартина появлялась здесь время от времени с мужем Юлеком, спарринг-партнером Алекса, с которым они уже много лет играли в теннис. Пана Юлека Малгожата любила, да, он был обаятельный и даже когда-то поцеловал ее руку, все потом долго смеялись, но Мартина – это кара небесная. А ее смех – уши лучше затыкать ватой, а стекло заворачивать в старые газеты, чтобы не треснуло.

Из второго автомобиля вышел также известный Малгожате Иво, кинопродюсер, со своей длинноногой и слишком худой, чтобы выглядеть здоровой, девушкой Юлией. У Иво неподалеку от конезавода в Марадках был дом, куда он часто приглашал Алекса. «Иво? Что это вообще за имя?» – Малгожата сначала удивлялась, но со временем привыкла. Иво пришелся ей особенно по вкусу, когда позвонил Алексу с просьбой одолжить Малгожату на какой-то прием. «Никто не готовит говядину так, как вы, пани Госенька», – сказал он тогда, и она была на седьмом небе. А эта утопленница, его будто бы невеста – сжалься, Господи! – вот эта худорба, два листика салата съест, глотком воды запьет, а потом ходит на сторону и известно, что там вытворяет. «Где у этих мужиков глаза, ну где?» – ворчала Малгожата, заглядывая в духовку, чтобы полить румяного гуся соусом.

К дому подъехал последний гость – Матеуш, реставратор мебели, а также, как оказалось, заядлый путешественник, поместье которого тоже находилось неподалеку от Мронгово. Малгожата слышала, что Матеуш работал когда-то в Варшаве, но ему все надоело и он переехал на Мазуры. «Интересно, когда он отсюда с криком сбежит?» – часто думала она, пытаясь понять, чем руководствуется человек, отказывающийся от жизни в столице в пользу деревни на краю света. «Люди бывают очень странными», – подвела экономка окончательный итог.