Читаем без скачивания Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Когда Эва добралась до поместья Александра, запыхавшаяся и сбитая с толку догадками, о чем он хочет срочно с ней поговорить, то вместо любимого увидела… его грозного цербера. Малгожата, как всегда гротескно одетая и причесанная, поливала цветы на крыльце. Издалека она напоминала польский вариант Мэри Поппинс или, по меньшей мере, Барбару Нехциц из «Ночи и дни». При виде ее Эва страшно расстроилась, так как, честно говоря, экономка была последним человеком, которого она хотела бы сейчас встретить. Девушка и так уже нервничала – неожиданная просьба Александра о встрече и разговоре была нетипичной. А с этой пани без ненужной перебранки наверняка не обойдется. Эва сжала губы и под пристальным взглядом экономки прислонила велосипед к стене дома.

– И куда это ты ставишь свой металлолом? – услышала она, как только велосипед дотронулся до стены.

Эва медленно обернулась, мысленно считая до десяти, чтобы не взорваться.

– Добрый вечер, – сказала она, стараясь говорить спокойно.

– Кому добрый, тому добрый. – Малгожата демонстративно повернулась к Эве спиной. – Возьми эту рухлядь и переставь.

– Но куда? – Эва решила не позволить себя спровоцировать.

– За дом.

– Можно узнать, почему именно за дом?

– А что, сама не понимаешь? – Малгожата обернулась и надменно посмотрела на девушку. – Эта деревенская рухлядь сюда подходит, как корове седло. А ну вон со двора с этим хламом, это не вход для прислуги!

Эве хотелось заорать и броситься на вредную бабу с кулаками. Вместо этого она только стиснула зубы и отвела велосипед за дом. А потом вошла, изо всех сил хлопнув дверью.

Александр сидел в кабинете, склонившись над ворохом бумаг. В ушах у него были наушники. Со светлыми волнистыми волосами, падающими на лицо, в обычной серой рубашке и джинсах он выглядел по-домашнему, и его вид немного успокоил Эву. Она подождала минутку, глядя, как Алекс что-то чертит и пишет, потом тихонько подошла сзади и закрыла ему глаза ладонями.

– Что?! – как ошпаренный крикнул он, стряхивая ее руки. – Эва, это ты! Любимая, прошу, никогда так не делай!

– Извини! – Изумленная его реакцией, Эва почувствовала себя как ученик, застигнутый на списывании. – Я не хотела тебя напугать.

Александр опомнился.

– Нет, это ты меня извини. Сам не знаю, почему я закричал. Наверное, просто переработал. Или у меня паранойя. – Он засмеялся.

– Наверное, если бы я держала дома столько ценных вещей, у меня тоже была бы паранойя. – Эва погладила его по щеке. Страх, который она почувствовала после телефонного разговора, стал сильнее. – Я больше не буду тебя пугать, обещаю.

Алекс стал из-за стола. Он был каким-то другим, раздраженным.

– Идем отсюда, – потянул он ее за руку. – Ты тепло одета? Может, поедем к озеру?

Эва застегнула толстовку под горло.

– Деревенские дети всегда соответствующим образом одеты. Я тоже. – Ей пришлось очень постараться, чтобы ответить с легкостью; в действительности ей было совсем не до смеха.

Проходя через террасу в задней части дома, они наткнулись на Малгожату, которая теперь поливала цветы там.

– Мы идем на прогулку, приготовите нам что-нибудь перекусить? – попросил Алекс.

Экономка ответила ему самой сладкой из улыбок.

– Конечно, пан Алек.

Эва подумала, что ее сейчас стошнит от этой сладости. Вот же двуличная тварь! Алекс, потянув девушку за руку, пошел вперед, и на лице Малгожаты не осталось и следа улыбки. Она проводила их уничтожающим взглядом.

Эва, уходя, краем глаза поймала этот взгляд. Ей так хотелось повернуться и сделать оскорбительный жест, но обстоятельства этому не благоприятствовали, так что она просто крепче прижалась к Алексу, надеясь, что вредная баба хорошенько это запомнит.

Александр молчал, только ускорил шаг, так что Эва еле за ним успевала. Пытаясь прервать тишину, которая становилась все более невыносимой, Эва рассказывала ему о поездке с детьми, об экологических хозяйствах, которые появились в округе, о Сильвии. Алекс слушал, но создавалось впечатление, что мыслями он где-то далеко. Впереди уже виднелось голубеющее в вечернем сумраке озеро.

В конце концов Эва остановилась прямо перед Александром, поправила пряди, непокорно падающие ему на глаза, и сказала:

– Все, хватит! Немедленно скажи, в чем дело, или я возвращаюсь домой.

Алекс опустил голову и вздохнул.

– Собственно…

Эва сделала два шага назад и уперла руки в бока.

– Алекс, пожалуйста, не перегибай палку. Говори, что должен. Пусть это поскорее закончится.

В голове у девушки разыгрывались мрачные сценарии: наверное, он хочет с ней порвать, ведь с самого начала было понятно, чем должны закончиться их отношения. Она ждала самого худшего.

– Эва, послушай… – Алекс подошел ближе и протянул к ней руку. – Я сомневаюсь, как ты это воспримешь. Я уже знаю, какая ты гордая.

Эва пыталась унять дрожь.

– Продолжай…

Он вздохнул.

– Боюсь, ты со мной не согласишься, может, посчитаешь, что это… сам не знаю, что ты можешь об этом подумать… но… – Он снова замолчал, а Эва внутри прямо кипела. – В общем, с некоторых пор я все думаю… Я вижу твою жизнь, вижу, как вы боретесь с проблемами после смерти мамы… – говорил Алекс, глядя не на нее, а куда-то в сторону. – Я подумал… что хотел бы вам помочь.

Эве показалось, что она ослышалась.

– Что ты сказал?! – спросила девушка, хотя в глубине души чуть не кричала от радости, что это просто больное воображение подбросило ей мрачный сценарий! Боже, он совершенно не это имел в виду!

– Ну вот, – Алекс покачал головой. – Я знал, что ты разозлишься…

– Ну о чем ты говоришь… – Эва чувствовала себя потерянной. – Ты можешь мне объяснить, к чему клонишь?

– Я хотел бы финансировать первый курс лечения Бартека. Я верю, что нам удастся найти деньги на дальнейшее лечение. У меня уже есть несколько идей, расскажу по порядку. Но сначала я хочу предложить вам средства на начало лечения. Я уже поговорил с партнерами. У «Heritage» есть специальный благотворительный фонд, и мы передадим средства фонду, опекающему Бартека.

Эва онемела. Казалось, ее ноги приросли к земле и переплелись с корнями орешника, растущего на берегу озера.

– Алекс, Алекс… – шептала она, снова и снова повторяя его имя.

– Это я, – улыбнулся он и наконец посмотрел на нее. – Ну, что скажешь?

– Я… Я не знаю, что сказать… Алекс, но почему ты это делаешь?

Он удивленно посмотрел на Эву, словно она спросила, почему вечером надо ложиться спать, а утром вставать.

– Это очевидно. Мы же вместе.

– Ты чокнутый! Ты правда сумасшедший! – До Эвы медленно доходило, что она только что услышала. – Алекс, ты не представляешь, что это для меня значит!

– Так ты согласна? Ты принимаешь мою помощь? – Алекс должен был в этом убедиться.

– Да! Да! Ты чудесный! – Эва бросилась ему в объятия. – Мы спасем Бартуся! – Слезы текли по ее щекам. – И знаешь что? Ты должен наконец познакомиться с моей семьей. Приглашаю тебя к нам на обед. Это надо отпраздновать!

И тут же до нее дошло, что это означает.

– О боже, то есть… Алекс, если не хочешь, то не надо… Моя семья – это… – Эва не знала, что сказать. – Ну, знаешь…

– Малышка… – Александр сжал ее плечи и спокойным голосом продолжил: – Во-первых, успокойся, а то ты трясешься, как осина на ветру. А во-вторых, конечно, я хочу познакомиться с твоей семьей.

Эва прижалась к нему.

– Алекс, что бы я без тебя делала?!

Он ничего не ответил, только поцеловал ее в макушку.

– Пани Мечислава, а желирующий сахар еще будет или это уже остатки? – В магазине, как всегда, крутились несколько человек. – А то у меня столько груш на варенье, что, наверное, и банок не хватит. – Пожилая женщина в оранжевом свитере пристальным взглядом обвела полки. – Я бы и десять упаковок взяла.

– Дорогая пани, столько не будет. – Пищикова покачала головой. – Все хотят понаделать варенья и джемов, и желирующий сахар, скажу вам, уходит как вода. Придется заказать на оптовом складе. Вчера экономка ксендза взяла штук двадцать, если не больше.

– Ну да, у ксендза должны быть запасы на случай, если кто-нибудь из консистории приедет или еще что, – пожилая женщина кивнула, – так что удивляться нечего. Но запишите, соседка, мой заказ.

– Уже пишу. – Пани Мечислава взяла знаменитую тетрадь, куда скрупулезно записывала долги клиентов, которым нередко не хватало денег, и особые заказы. Например, как только рекламу хрустящих хлебцев со вкусом гамбургера показали по телевизору, за ними сразу примчалось, наверное, человек десять детей, которые были ужасно разочарованы отсутствием их в магазине.

– Смотрите, старшая дочка Охников идет, – кивнула соседка в сторону окна. – Говорят, она к этому миллионеру не только на работу бегает, слышали?

Пани Пищикова подняла глаза от тетради и посмотрела на Эву, которая как раз переходила площадь перед костелом.