Читаем без скачивания Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - Олег Сергеевич Смыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К слову сказать, все телефонные разговоры второй жены Кулика давно прослушивались. Более того, еще до брака с Григорием Ивановичем за ней пристально следили, потому что она, по мнению чекистов, «вела свободный образ жизни и была знакома с иностранцами».
Тем не менее пока ее не трогали. Семья жила в свое удовольствие, сытно и безбедно, как минимум. Кулик уезжал на службу, и если не командировки, то весьма скоро возвращался обратно.
Доктор исторических наук, участник Великой Отечественной войны Ф. Д. Свердлов в своей книге про Жукова приводит такой пример, записанный со слов очевидца:
«В апреле 1939-го около двадцати командиров, воевавших в Испании, доставили в Москву. Они должны были принять присягу лично у заместителя Народного Комиссара Обороны СССР. Утром их построили в огромном кабинете, где все было огромно – и стол, и окно, и бронзовый прибор на письменном столе, предназначенный для выполнения канцелярских обрядов, и два бронзовых канделябра, стоявших по бокам письменного прибора, в которых когда-то, в средние века вкладывались свечи. Конечно, письменный стол был накрыт зеленым сукном.
Правее огромного письменного стола стоял одинокий маленький столик, покрытый красным простым материалом, а на нем стопка листов с текстом присяги. Маленький столик в стиле рококо сиротливо терялся среди окружавших его предметов в этом почему-то мрачном кабинете.
Все командиры были подавлены величием момента, размерами окружающих предметов и чувствовали себя одиноко и сиротливо, как маленький столик.
Наконец, в глубине кабинета открылась дверь, и в него ввалился маршал Кулик – солидной величины человек. Его лицо было буро-красным и довольно внушительным по своему размеру. Все хором “рявкнули”»: “Здравствуйте!” Маршал слева направо прошел строй, его взор ничего не отражал, а его взгляд был направлен “в ничто”. Затем Кулик зашел за свой стол, отчего последний стал ниже и меньше, лишь бронза канделябров продолжала горделиво поблескивать. Кулик загородил спиной большое окно, которое и без того давало мало света, кабинет тоже стал значительно меньше. Хотя тогда у маршалов была довольно скромная экипировка, без золота погон и блеска подавляющих регалий, но Кулик, распространяя легкий запах алкоголя, блистал, и все пожирали его глазами. Перед тем, как приступить к процедуре приема присяги, маршал, по давно заведенной у нас традиции, “закатил” речь. Однако она была не той, которую обычно говорят большие начальники. Не той, где в первой части широко освещается международная обстановка и катастрофически безвыходное положение в капиталистическом мире, а во второй – наши головокружительные успехи и, наконец, в третьей части обыкновенно указываются некоторые наши недостатки (часто смазывающие вторую часть) и стоящие перед нами задачи. Стоявшие командиры впервые услышали речь экспромтом, без шаблона и без предварительной подготовки теми, кто их пишет, для тех, кто их произносит. Речь состояла из каких-то совершенно не связанных между собой и бессмысленных в отдельности фраз. Это была чистейшей воды ахинея, бред полупьяного. Самое страшное было то, что перед командирами стоял не только маршал, но, что самое ужасное, – первый заместитель Народного Комиссара Обороны СССР».
Именно таким и был Григорий Иванович Кулик, каким его увидели командиры, вернувшиеся из Испании после выполнения интернационального долга.
Зато вождь знал его совершенно другим: верным сыном своего народа, талантливым полководцем времен Гражданской войны, притом что никаких сражений Кулик вовсе и не выиграл. Но для политики это не столь важно. Важно было другое, Григорий Иванович попал под каблучок не совсем идеальной женщины, в политическом смысле этого вопроса. Слишком обаятельной, слишком сильной, слишком независимой и самостоятельной, слишком привыкшей быть в центре внимания. А значит, не совсем умной. Поэтому Сталин в апреле 1940 года вызвал Кулика и напрямик сказал, что имеются сведения о том, что его жена связана с итальянцами, и предложил ему с ней разойтись.
Однако вопреки просьбе Сталина Кулик не только появился со своей женой на первомайском параде, но и пришел с ней, как ни в чем не бывало, на состоявшийся сразу после праздника торжественный прием в Кремле. Говорят, Сталин даже не подошел к чете своего военачальника и лишь скользнул в их сторону взглядом. Что это значило, никто пока не понимал. Но уже тогда можно было и призадуматься. Ведь Сталин просто так ничего не говорил, а уж тем более не просил. Следовало бы и прислушаться к товарищескому совету вождя. Все равно он сделает все по-своему. Кулик почему-то не прислушался. А зря…
5 мая Кира Симонич вышла из дома и исчезла навсегда. На ее часах в этот день стрелки остановились на 11. Весь день он безуспешно искал ее по городским больницам и моргам. Но вскоре предположил, что его жену попросту арестовали. Однако в беседе с Берией Кулик услышал отрицательный ответ и тогда обратился за помощью в ЦК. По устному заявлению Григория Ивановича был официально объявлен всесоюзный розыск Киры Симонич, который оказался безрезультатным и был прекращен много лет спустя.
А 7 мая 1940 года Г. И. Кулику было присвоено высшее воинское звание Маршала Советского Союза. Сам Кулик по этому поводу выразился недвусмысленно: «Это мне за жену звание маршала дали… чтобы не шебуршился».
Ветеран российской разведки Александр Соколов получил оперативно-розыскное дело на Кулик-Симонич в конце 1950-х годов. В своей книге он приводит интересные факты: «Дело состояло из двенадцати томов. В нем находились циркулярные и отдельные телеграммы во все территориальные и транспортные органы НКВД с приметами пропавшей, кратким изложением факта – «вышла из дома и не вернулась» – и указанием о розыске. Сообщения, в том числе на имя наркома Берии, о проведенных агентурно-оперативных мероприятиях и их результатах. Заявления самого Кулика об исчезновении жены не было. В томах были подшиты многочисленные агентурные сообщения о Кулике, начиная со времени его обучения в Военной академии имени М. В. Фрунзе, об оценках им, в основном негативных, других военачальников. Сам Кулик характеризовался коллегами по учебе как военный со средними способностями, прямолинейный и недостаточно образованный человек. Приводились его высказывания в узком кругу знакомых, что назначенный наркомом обороны в 1940 году вместо Ворошилова Семен Тимошенко не обладает необходимыми качествами, чтобы занимать такую должность, и он, Кулик, должен быть наркомом. В служебных академических характеристиках о его военных способностях говорилось как об ординарных. В некоторых агентурных донесениях кратко описывались рассказы Кулика о его участии в боях против белой армии вместе с Ворошиловым.
Большинство материалов дела относилось к Кулик-Симонич и двум ее
