Читаем без скачивания Аврора - Жюльетта Бенцони

— Еще рано, вдруг ваш «секретарь» не такая ранняя пташка, как мы? Я позвоню в дверь.

И он тут же стал дергать за шнурок у двери. Никто не отозвался.

— Похоже, там никого нет. — Клаус снова дернул за шнур звонка, и на этот раз из окна соседнего дома высунулся мужчина в ночном колпаке.

— Что это вы поднимаете шум в такую рань? Неужели непонятно, что там никого нет?

— Похоже, так оно и есть, — отозвался Клаус, как ни в чем не бывало. — Просто я прибыл издалека, чтобы повидаться с герром Гильдебрандтом. Сами понимаете, как меня огорчает его отсутствие. Вы, часом, не знаете, куда он запропастился?

Человек в колпаке пробурчал что-то невнятное и захлопнул окно... которое тут же снова распахнулось, только на этот раз из него высунулась не мужская, а женская голова.— Потерпите! — крикнула женщина. — Уже иду! Вскоре перед путниками предстала тучная особа в деревянных башмаках, закутанная в шаль, с седыми косами, сложенными на макушке и удерживаемыми черной лентой с заколкой. На ее лице застыла соболезнующая мина, заставившая Аврору нахмуриться.

— Вы ищете беднягу Гильдебрандта? — спросила женщина, потирая руки в черных шерстяных перчатках. — Наверное, вы были его друзьями?

— Почему «были»? — тихо спросила Аврора, которой не понравился и грубиян-супруг, и елейная супруга. — Разве с ним что-то случилось?

— Еще бы! Бедняжка! Он всегда был таким учтивым! Мы редко его видели, особенно после смерти его родителей — самых тихих и мирных соседей, каких только можно себе вообразить. Мы с герром Аккером часто их вспоминаем. Герр Аккер — мой муж. Вы уж не взыщите, иногда он становится сущим брюзгой. Все дело в ревматизме, в такую погоду этот недуг...

Болтовня грозила затянуться, и Клаус прервал ее без лишних церемоний:

— Простите, любезная фрау, мы сочувствуем недугу вашего мужа, но сюда мы явились из-за Михаэля Гильдебрандта. Вас не затруднит уточнить, что с ним?

— Умер, умер!

— Умер?! — ахнули в один голос Аврора и Асфельд. — То есть как?!

— Убит, убит! Он этого не заслужил, и все же...

Из последних сил борясь с желанием схватить болтушку за плечи и тряхнуть как следует, Аврора крикнула:

— Как это произошло? Выкладывайте, черт вас побери!

Женщина испуганно взглянула на грубиянку и поспешно перекрестилась.

— Я же говорю: его убили. Вот тут, перед его дверью. Его нашли вчера утром в снегу, прямо на пороге, с кинжалом в спине. Он упал и не дал убийце закрыть дверь. Вам нехорошо, юноша? — обратилась она к Авроре, которая, подкошенная новым несчастьем, обессиленно опустилась на тумбу перед домом.

Несмотря на мороз, беседа этой троицы начала привлекать внимание любопытных. Вокруг них собирались наскоро одевшиеся кто во что люди. Самым нетерпеливым из них оказался пастор соседней церкви. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит, и он тут же обратился к зевакам:

— Расходитесь по домам, братья! Если эти молодые люди — родственники умершего, то не усугубляйте их горе своей бестактностью. Я займусь этим сам. А вы лучше помолитесь, это будет полезнее для всех.

Голос, подобный звону соборного колокола, и неистовый огонь в глазах пастора не могли не подействовать на собравшихся: они стали медленно, нехотя расходиться — так разбредается стая, испугавшись грозного вида своего вожака. Тот, добившись своего, повернулся к приезжим.

— Я — пастор Крамер. Вы его родня? Мне казалось, что у него никого нет.

— Всего лишь друзья, — ответил Асфельд, давая Авроре время опомниться. — Мы с кузеном из Гамбурга, в вашем городе проездом, просто решили заглянуть к герру Гильдебрандту, с которым познакомились в особняке Врангелей. А тут, оказывается, стряслась беда... Мы ничего не можем понять. Какой ужас!

— Как вас зовут?

— Я Клаус Асфельд, а это Гуго Меллендорф, — быстро ответил Клаус. — Прошу вас, герр пастор, расскажите, за что убили несчастного Михаэля, и что стало с его телом? Полагаю, этим занялись люди бургомистра?

— Нет, это дело я взял на себя. Тело находится в церковном склепе. В память о его родителях, лучших людей на свете, я намерен заняться его похоронами.

— Разве полиция герцогства не должна провести расследование? — вмешалась Аврора. — Надо же выяснить, кто убийца...

— Дворец постановил, что это дело городской полиции.

— Иными словами, убийца может спать спокойно! — крикнула девушка, не сдержав ярости. — Какая низость! Разве несчастный перестал быть подданным курфюрста по той причине, что он...

Клаус сжал ей руку, чтобы она не наговорила лишнего.

— Можно нам на него взглянуть? — спросил он пастора.

— Конечно! Идемте.

Предоставив недоуменной фрау Аккер дальше сплетничать с кумушками, которые остались стоять неподалеку, пастор повел молодых людей в церковь. Вид у него был суровый, угадать его мысли было невозможно. Пригласив гостей под готические своды храма, где было еще холоднее, чем снаружи, он запер дверь на два оборота ключа и повел их к узкой лесенке справа от алтаря. В церкви было сумрачно, в склепе и подавно, несмотря на две горящие свечи у изголовья грубо сколоченного гроба. В нем со скрещенными на груди руками лежал Михаэль Гильдебрандт.

От этого зрелища к горлу Авроры подступили рыдания. Крамер положил руку ей на плечо и пробормотал:

— Не стесняйтесь, дайте волю вашему горю, фрейлейн фон Кенигсмарк. Вы здесь пред ликом Господа и в доме вашего друга...

Глава VI

Странное инкогнито!

Аврора была так потрясена увиденным, что даже не удивилась, что ее узнали. Перед гробом стояла скамеечка для молитвы. Она хотела упереться в нее коленями, но получилось, что она просто упала на пол. Аврора закрыла ладонями лицо и попробовала помолиться. Ей было трудно собраться с мыслями, нелегко подобрать слова, способные воззвать к милосердию Всевышнего. От смятения она только лепетала:

— Господи, почему? За что?!

Обливаясь слезами, она не смела взглянуть на неподвижное лицо, недавно полное жизни и смелых ожиданий. Аврора вспоминала улыбку, которой Михаэль встретил ее решение взять его к себе секретарем, и это еще более усугубляло ее горе, ведь она ничуть не сомневалась, что он принял смерть из-за нее...

Она могла бы провести здесь, рядом с убитым, много часов, если бы не рука пастора, снова опустившаяся ей на плечо.

— Идемте. Вам нужно утешение. От разговора вам станет лучше. Будьте моей гостьей!

Она послушно кивнула и выпрямилась.

— Когда похороны?

— Завтра. Он упокоится рядом с родителями. На сегодняшней вечерней службе я приглашу верующих прийти и помолиться вместе со мной.